Итак, лишенцы…
Было только одно исключение, когда лишенцы становились изгоями в клане, и их не только с позором выгоняли, но и запрещали общение даже с родственниками. Или родственники могли последовать за изгоем, лишившись клана.
Такое бывало в тех случаях, если лишенцем оборотня намеренно делали в результате обряда: как вариант — за сильную провинность (преступление) перед кланом. Но оборотни еще душки по сравнению с драконами. Вот те за аналогичное преступление перед кланом, помимо всего вышеперечисленного, могли срезать длинные волосы, которыми так гордилась их раса, пропитав оставшиеся специальной магической настойкой, либо прекращающей рост волосяных лукавиц, либо позволяющей волосам достичь только определенной длины. Иногда волосы даже кардинально меняли цвет.
К счастью, такое случалось нечасто, и в основном лишенцами были или те, кому изначально не повезло с даром, или те, кто лишился его в результате сильного эмоционального потрясения, к примеру. Упоминалось, что некоторые могли стать лишенцами добровольно, обратившись к сильному магу, но это уже их выбор, и вообще крайне редкое явление.
Чтение было увлекательным, но накатила сонливость, и книгу пришлось отложить. Дом уже давно погрузился в тишину, а увидев, что я выключила магический свет и планирую отдыхать, светлячки, весело кружившие под потолком, приземлились на книги и погасли.
Я уснула практически сразу, и снилось мне…
Снилось странное и слегка тревожное…
Я увидела лесную поляну, она была раскрашена не только цветами, но и лучами вечернего солнца, ветер мягко шевелил ветви высоких деревьев, а шесть малышей, открыв рты, с интересом слушали мужчину, стоящего напротив них. Иногда они отвлекались и оглядывались на кого-то, а потом снова поворачивались к мужчине, некоторые мальчики нетерпеливо переминались с ноги на ногу, а одна девочка постоянно дергала подружку за косички. Видимо, мужчина им что-то сказал, потому что глаза детей в предвкушении сверкнули. В буквальном смысле сверкнули, и я поняла, что эти дети — маленькие оборотни.
Полностью я мужчину не видела, взгляд охватывал только его темные свободные брюки, и босые стопы; дети, кстати, тоже были без обуви. Я не рассмотрела лица мужчины, даже когда он приблизился к первому мальчику и что-то шепнул ему.
Шепота я не слышала, просто, как и в каждом сне, знала, что так было. Мальчик опустил голову, будто задумался, а потом то ли я моргнула во сне, то ли это и происходит практически незаметно, на месте мальчика уже стоял маленький львенок. Он еще переминался с лапы на лапу, а мужчина уже отошел к другому ребенку, и вот на поляне появился еще один львенок. И две маленькие львицы, одна из которых лапой пыталась достать подружку.
Мужчина подошел к последнему мальчику, и…
Не знаю, сколько прошло времени, у сна свои границы, но по ощущениям было долго. Долго и… ничего.
Ничего не происходило. Мальчик стоял, склонив голову, но…
Только его маленькие кулачки сжимались сильнее, ногти впивались в нежную детскую кожу, а он так и не менял свою сущность. Не мог. Что-то не получалось. А когда у него все-таки вышло, я отчетливо услышала чей-то облегченный вздох, уловила отголоски радости тех детей, у которых все вышло сразу, и ощутила ликование самого мальчика.
Он такой же, как они! Он такой же!
Мужчина начал заново подходить к маленьким львятам, и те под его присмотром возвращались в человеческую сущность. Они не хотели, пытались рычать, но он пояснял им, что сразу долго нельзя, что они еще наверстают. Так удивительно стало слышать голоса, все было как по-настоящему, я даже запахи чувствовала, и все еще отголоски эмоций, и потому, наверное, так болезненно приняла растерянность маленького темноволосого мальчика, который, едва вернувшись в человеческую сущность, услышал:
— Лэрд, он…
— Да, я вижу, — прозвучал мужской голос, смутно знакомый, но непривычный.
Мне казалось, он должен быть не таким — более отстраненным, почти равнодушным, а этот…
Этот был надтреснутым, в нем было столько эмоций, что их ощутила и я, хотя они промелькнули калейдоскопом. Секундная оторопь, нежелание верить, сочувствие, мгновенное приятие и каменная решимость.
— Сожалею, лэрд, — сказал мужчина с явным сочувствием.
— Он научится с этим жить, — ответ, не терпящий и тени сомнения.
И я одновременно с мальчиком поняла, что, к сожалению, он не такой… не такой, как другие! Неприкрытое разочарование, растерянность, маленькая надежда, что это ошибка и почти мгновенное понимание, что нет, все верно. Не такой, как другие…
Чей-то вздох, маленький, незаметный.
Мой?
Или мальчика, который неожиданно повернулся и посмотрел на меня знакомыми серыми глазами.
Кайл…
Я резко проснулась, и какое-то время лежала, рассматривая темный потолок. Дождавшись, когда успокоится встрепенувшееся сердце, встала, осмотрелась в комнате, освещаемой луной, прислушалась к тихому посапыванию зверьков и медленно приблизилась к окну.
Не знаю почему, просто захотелось, вот так, глубокой ночью, посмотреть на улицу. Да, я понимала, что мало что увижу, и все же меня что-то буквально притягивало, а когда я посмотрела в окно, глазам своим не поверила.
Нет, такого точно не может быть! С чего бы?!
Ночью, у нашего дома, более того — у меня под окном…
Но или я сплю, или это действительно Кайл!
Я моргнула, но Кайл не исчез.
Так же стоял на улице и смотрел на меня — окруженный пятью яркими светлячками, вероятно, не полагаясь на луну, и желая лишить меня последних сомнений, что он — это он.
Но у меня все еще были сомнения!
Я распахнула окно, и…
— Кайл? — недоверчиво поинтересовалась у парня.
Ну, раз другого никого поблизости не было, а он так и не исчез.
Он ответил усмешкой, и чтобы я окончательно убедилась, что не сплю, спросил в свою очередь:
— Надеюсь, завтра ты выберешь другую сорочку? Эта… — я почувствовала взгляд на своей шее, — слишком длинная.
— И как же ты определил длину, если видишь меня только по пояс?
— У меня богатое воображение. К тому же, — проигнорировав мой смешок, добавил парень, — вряд ли при таком глухом вороте, который тебя практически душит, ты позволишь себе удобство хотя бы в длине.
Эту сорочку мне покупала мама, еще когда мы жили в другом городе, еще когда я понятия не имела, что когда-то нам, простым людям, придется не только жить среди оборотней, но и вступить в их клан. С ней у меня были связаны детские воспоминания, которые еще не были подмяты поползновениями папиного бывшего работодателя, и вообще, она в какой-то мере ассоциировалась с беззаботным прошлым. И меньше всего меня волновало, нравится она Кайлу или нет.
