— Кто тебе это сказал? Мама? — Камилла присела рядышком с ней.
— Ну да, — хмыкнула Тоня, — она всегда была недовольна моим видом. Я не понимаю, что с ним не так?
— И в самом деле… — пробормотала Камилла, — но почему именно сейчас решила снова заговорить об этом?
— Да из-за брата. Из-за чего же еще?
— Да? — тревожно выдохнула подруга, — и где твой брат сейчас? Почему из-за него твоя мама переживает?
Если даже родная мать в таком состоянии, едва сынуля приехал, то что дальше будет? Не зря она переживала!
— Мил, — серьезно поглядела на нее Воробьева, только подтверждая опасения, — ты это… Брат у меня специфический, хотела предупредить, чтоб ты сильно не волновалась. Ты никому не говори, что мы с ним «одной крови», ладно? Я его уже просила, и тебе говорю.
Камилла замерла, стискивая ладонями край скамейки. Выходит, он настолько ужасен, что даже Тонька его боялась признавать братом?..
— Я поняла, — ломким голосом отозвалась девушка, — а где сейчас твой брат?
— Не знаю, — таким же тоном произнесла Тоня, — где-то в универе. А ты сама, чего такая бледная, Мил? Глазищи-то какие огромные, будто черта увидела. Опять во что-то вляпалась, пока меня не было?
— Тонь, мне конец, — несчастно вздохнула Камилла, — в этот раз, наверное, точно конец…
ГЛАВА 8
— Рассказывай, — велела Воробьева, звякнув пряжками своего рюкзака, который устроила на краю скамейки.
— Я одному богатею айфон сломала, — на выдохе пробормотала Камилла, — нечаянно, честное слово. Я такая невезучая, Тонь.
— Так, погоди, — твердо остановила ее всхлипывания подруга, — давай по порядку. Как сломала? Когда сломала?
— Вчера, когда домой шла, — Камилла пододвинулась к ней, удобнее устраиваясь на длинной скамье, — я поскользнулась и толкнула его. Телефон в лужу упал.
Она несчастно поджала губы.
— И? Дальше? — потребовала Тоня.
— Этот парень нашел меня, представляешь? Он в нашем универе учится, Тонь. Больше того — в нашей группе! Представляешь, какое совпадение? — глаза девушки распахнулись еще шире от волнения.
— Да кто это из наших? Ни у кого «яблока» точно нет. Говори, кто из них? И что, этот гад тебя запугивал? — нахмурилась Воробьева, — если хоть пальцем тронет, я ему все ребра пересчитаю, я ему шею сверну, этому козлу…
— Ты погоди, погоди, Тонь, — еще больше ожившего снеговика, Камилла испугалась вида своей мрачной подруги, — он не из наших, только перевелся. Мало ли кто такой. И родители у него могут быть о-го-го. Вдруг в универ явятся на разборки? Или отцу скажут. Или еще хуже — маме…
— Деньги с тебя требовал? — не поддалась Тоня.
— Говорил, что должна буду отремонтировать, если не соглашусь помочь ему.
— Чего? — недоверчиво пододвинулась Воробьева, поднимая с пола упавший рюкзак, — с чем это помочь? Что за дела?
— Просто… просто показать, что к чему в универе. Вот и все.
— А ты у нас типа специалист, Тихонова! — ударила себя по коленям Тоня, — так-так, погоди-ка! Значит, этот парень, вместо того, чтоб заставить тебя платить за чертово «яблоко», предлагает взамен прогуляться по универу? Мил, ты сама хоть улавливаешь некую эм-м… странность?
— Понимаю я это! — нахмурилась Камилла, принимаясь водить пальцами по блестящему боку кофе — автомата, — но что мне делать, если я действительно виновата?
— Говорю же, странный он! Вдруг маньячина какая? — ткнув в нее пальцем, предположила Воробьева, — спецом телефон утопил, чтоб вот таких наивных заманить куда-нибудь.
— Да не похож он на маньяка, — поморщилась Камилла.
— Ну, какой он? Страшный, да? Точно урод и маньяк. Вот и использует тебя! Или просто запал. Вот так и есть. А по-другому девчонку подцепить не может. Точно, — хмыкнула Тоня, качая головой со знанием дела, — и денежка родительская не помогает видимо.
— Ну ты и загнула, Тонь! — возмутилась Камилла, — красивый он, и популярный среди девчонок. Пищали стояли на крыльце, когда он просто мимо проходил. У такого нет причин «западать» на недоразумение вроде меня. Наверное, хочет наказать, чтоб на побегушках у него побыла. Ну поиздевается немного. В первый раз что ли? А там глядишь, и каникулы начнутся, может и забудется все. Тонь, мне никак нельзя, чтоб родители об этом узнали. И так проблем хватает.
Верно, она и так завралась в связи с последними событиями. Она обязательно разберется. Сама. Не походил Роман Морозов на маньяка или негодяя…
— Имя его знаешь? — ворвалась в ее мысли Тоня, — как хоть зовут гада?
— Ты потеряла, когда убегала, Золушка, — знакомый голос заставил обоих повернуть головы, наконец замечая подошедшего сокурсника.
И как долго здесь стоял?! Он ведь ничего не слышал? Не услышал же?..
— Держи, — с легкой улыбкой глядя сверху вниз на притихших девушек, Роман еще раз протянул Камилле оброненную ранее ручку.
— Тонь, — смущенно смогла заговорить девушка, принимая вещь из руки сокурсника, — это Роман Морозов. Он недавно перевелся из Питера, и теперь в нашей группе.
Глядя из-под мокрой взъерошенной челки на стоявшего брата, Тоня почувствовала, как задергался глаз. Вот черт! Вот невезение! И по какому проклятию эти двое пересеклись еще до появления в универе?! Почему именно они? Вот черт…
Камилла с удивлением наблюдала за поведением подруги. Почему вела себя так странно? Выглядела даже немного испуганной. Что же происходило?
— Маньяк, значит? — с опасной улыбкой растягивая слова, Роман неожиданно приблизился к Тоне, склоняясь над нею и придерживаясь одной рукой за стену над ее головой.
— Да это… — невнятно пробормотала Воробьева.
— Козел? — прекрасно понимая ее замешательство, продолжил перечислять Роман.
— Все не так… — нервно улыбнулась девушка.
— Урод, которого и денежка родительская не спасет? — холодно произнес Морозов, таким тоном, что Камилла прижалась спиной к металлическому боку кофе — автомата, боясь пошевелиться.
За одно мгновение превратился из милого парня в то самое чудовище, которое так красочно описывала Тонька? Вот жуть!
— Извини, ладно? Я это… — снова сделала попытку оправдаться Воробьева.
— Так жестоко издеваться над собственным ранимым братом, — с чувством на выдохе произнес Роман, едва сдерживая улыбку, когда увидел, как несчастно поморщилась сестра, — представляешь, как тяжело мне жилось все эти годы?
Теперь молодой человек повернул голову к ошеломленной Камилле.
— У меня даже детская травма была, — продолжил поддразнивать сестру Морозов, — и не скажешь ведь, что двойняшки, верно? Настолько изводила в детстве, что до сих пор не хочет братом признавать. Скрывает от всех, что мы родственники.
