— Вижу, — улыбнулся Роман, наблюдая за мерно покачивающимся медальоном.
— Он не простой.
— Да ну?
— Это защитный талисман. Понял? — серьезно пояснила Камилла, — я дарю его раньше, чтобы он был с тобой завтра. Так мне будет спокойнее.
— Тогда надевай. Обещаю, что не сниму, — Роман спустил куртку с плеч и подался к подруге, склоняясь и подставляя шею.
Опять оказываясь так близко, он заставлял мысли кружить, как снег за окном, не давая сосредоточиться на важнейшем деле. Камилла надела талисман на шею Романа, поправляя плетеный шнурок.
— Вот. Можешь спрятать под свитером или рубашкой. Или…
— Спасибо, — поцелуем он прервал ее слова, удобнее притягивая девушку к себе за полы куртки.
Его губы были такими теплыми, целуя нежно, но настойчиво. Она набралась храбрости, отвечая Роману и опуская ладонь на его грудь. Удивительно, его сердце билось так же часто, как и ее собственное.
Милая Ромашка… Она пахла шоколадом, и на вкус была как то самое шоколадное пирожное, которое недавно пробовала в кафе. Роман крепче обнял ее напоследок, зная, что не мог задерживать у подъезда и заставлять мерзнуть. Всего пара минут, и должен попрощаться, отпуская домой. Но завтра они увидятся снова, и уже не будет необходимости спешить. Скорее бы завтра…
Глава 27
По дороге домой пришлось остановиться перед первой попавшейся аптекой, поскольку совсем вылетело из головы сделать это в торговом центре. Возвращаясь к машине, Роман глянул на часы. Мать уже должна быть дома. Он поморщился, представляя, какую взбучку устроила бы ему, признайся сейчас, что завтра должен приехать отец.
— Нет-нет, — он мотнул головой, стряхивая снег и сел за руль.
Он скажет ей завтра, перед выходом из дома. Вот вообще бы не предупреждал, для большего эффекта. Но у каждой женщины должно быть священное время, чтоб «прихорошиться». А Роман был уверен, что как бы ни сердилась мать, а захочет это сделать. Отец приедет на поезде, билеты уже купил, как предупредил в сообщении. Будет дома вечером. Дома…
Роман подъехал к гаражу и, оставляя там машину, пешком вернулся к подъезду. Пряча руки в карманы куртки и поднимая голову, он отыскал окна их квартиры. Конечно же они горели ярче всех. И теплее всех. Дома все ярче и теплее. Разве может быть иначе? Вздрогнув, Роман поспешил к крыльцу, поднимаясь затем и на нужный этаж. Стоило войти в прихожую, как окутало теплом, а запах готовящейся еды заставил предположить, что мать была на кухне.
Он снял куртку, разулся и прошел по коридору, замечая переливавшуюся огнями небольшую искусственную елку, стоявшую в гостиной. Мать действительно стояла у плиты, что-то помешивая в небольшой сковороде, а в другой руке держала чашку с чаем.
— Я дома, — предупредил Роман, подходя к ней и обнимая сзади за талию, — я дома, мам.
— Не замерз? Так и бегаешь без шапки? — Елена убрала чашку на столешницу и повернулась к сыну.
— Не замерз, — Роман понял, что совершил ошибку, когда уже целовал мать в щеку.
— Почему такой горячий? — ахнула Елена, тут же приложив ладонь к его лбу, а затем к щекам, вынуждая немного склонить голову, — ты заболел?
— Нет.
— Ты кому врешь? — сердито спросила она.
Ну да. Когда в семье мама — врач, то врать в подобном случае бесполезно.
— Чуть-чуть, — мило улыбнулся сын.
Не подействовало.
— Переодевайся, и приходи есть. Я проверю, что есть в аптечке и принесу градусник, — принялась отдавать распоряжения Елена.
— Мам, — попытался остановить ее Роман.
— Тридцать первое завтра, новый год. Наверняка же собирался с друзьями отметить. Почему не бережешься? Ты же видишь, какая погода!
— Извини, — состроил несчастное лицо Роман, — немножко не рассчитал. Завтра буду как новенький. Клянусь!
Он поднял ладонь, затем медленно опуская руку под скептический взгляд матери.
— Бегом, — велела Елена.
— Понял, — сдался сын, скрываясь в коридоре.
— Только же приехал, горе ты мое… — вздохнула Елена, еще раз проверяя, что ничего не подгорит на плите, и также выходя с кухни.
Придется покопаться в аптечке и откормить ужином, как следует. Что он там ел с отцом-то? Она покачала головой, отправляясь к себе в комнату.
— Отец-то твой хоть что-то толковое ест? Или на пельменях сидит? — проворчала она.
— Совсем не ест! — донеслось из другого края квартиры.
— Нечего подслушивать! — понимая, что немного потеряла бдительность, кинула в ответ Елена.
— Так разве ты не у меня спрашивала, мам? — усмехнулся Роман, приглаживая взъерошенные волосы и закрывая дверь своей комнаты, — или так и не бросила привычку болтать сама с собой?
Не придумав, что ответить, Елена поторопилась достать аптечку и вернуться на кухню. С удовольствием позволяя матери заботиться о нем, Роман не стал спорить или признаваться в том, что завтра с рассвета нужно будет уехать на работу. Перекусив немного, и приняв все «санкционированные» лекарства, он поблагодарил мать и вернулся к себе. Только полдевятого, но стоило прилечь и дать гудящей голове отдых. Как и был, в домашних штанах и футболке, Роман опустился на застеленную постель, позволяя себе немного расслабиться.
Он подцепил пальцами шнурок на шее и поднял перед собой руку, держа медальон. Тот мерно покачивался, поблескивая металлом. Защитный. Ему теперь и пуля не страшна… Роман улыбнулся, вспоминая, как Ромашка вручала ему подарок. За ним тогда сбежала в торговом центре, пока он болтал по телефону? Приятно, черт возьми. Устраиваясь удобнее, он закрыл глаза, опуская руку, но по-прежнему сжимая в ладони украшение. Пусть только попробует не помочь.
Как задремал, и сам не заметил. Проснулся уже от того, что услышал, как кто-то звал по имени. В комнате стало совершенно темно, и хоть что-то разглядеть смог только благодаря едва приоткрытой двери.
— Ром? — снова послышался тихий голос.
Наконец просыпаясь, Роман узнал сестру, заглянувшую к нему.
— Ты спишь, Ром?
— Нет, — он вяло хлопнул ладонью по покрывалу, приглашая Тоню входить, — сколько времени?
— Около одиннадцати, — сестра прошла босиком по ковру, и села рядом на кровать, — ты почему так валяешься? Разве отдохнешь так? Замерзнешь ночью без одеяла.
— Пришла поворчать? — усмехнулся сонно Роман.
— Нет. Мама там гору таблеток насыпала на кухне. Сказала скормить тебе перед сном, а то забудешь.
— А сама она где?
— К тете Вере поднялась. Она над нами живет. Помнишь? Они с мамой в последние пару лет такие подружки стали. Теть Вера уезжала на неделю, а теперь позвонила, попросила зайти. Сам понимаешь, что это быстро не кончится. До ночи болтать будут, — пояснила Тоня, — слушай, тебе обязательно завтра куда-то ехать? А? Скажи своему Красовскому, что весь в соплях, и взбрыкни.
