— Камилла, — она осторожно приняла его ладонь, чувствуя, как руку бережно пожали в знак запоздалого приветствия.
«Этот парень совсем замерз», — подумалось ей. Пальцы холодные — холодные, будто действительно был тем ожившим снеговиком. Зачем же так легко оделся в мороз? Морозов… А фамилия какая! С такой фамилией он должен ощущать себя комфортно в эту погоду.
— Первая пара скоро начнется, — напомнил Роман, так и не отпуская руки девушки, — некрасиво опаздывать в первый же день, верно?
Он подмигнул растерянной Камилле, увлекая за собой к крыльцу. Упираться было нелепо, да и бесполезно, поскольку силы оказались неравны. А привлекать еще большего внимания своим появлением, совершенно не хотелось. Особенно теперь, когда к своему ужасу заметила и курившего у ступенек Тополева. Но разве с этим «снеговиком» появишься незаметно? От него только что блестки не разлетались шлейфом. Даже солнце светило именно на этого парня, причем особенно как-то, будто стараясь показать с еще более выгодной стороны.
Сердце Камиллы колотилось так громко, и ей казалось, что его обязательно услышат посторонние. Только бы ничего не сказали. Вот зачем за руку схватил? Сам сбежит на пары, может и не вспомнит о ней через час, а ей потом придется «отдуваться» за это представление.
— Это Морозов?.. — одна из девушек бросила хрустеть чипсами, замирая с небольшим ярким пакетиком в руке.
Две другие, собиравшиеся помочь ей прикончить незатейливый перекус, проследили за взглядом подруги.
— Точно он. Я за него на сайте голосовала, — прошептала студентка.
Камилла еще больше разволновалась, спотыкаясь на ступеньках. Благо в этот раз тоже устояла, спасибо Роману. Но о чем болтали те девицы? Голосовала? На сайте? Ладно, неважно, сейчас просто нужно добраться до своей аудитории и увидеться с Тонькой.
Тополев бросил в урну непогашенную сигарету, сощурясь и выдыхая едкий дым. Он перевел взгляд с Камиллы на ее спутника и смолчал, только поджимая губы.
— Почему они за руки?.. — послышалось за спиной, когда Роман уже открыл дверь для своей спутницы, — ты точно ошиблась.
Он никак не отреагировал на это шептание, приглашая Камиллу заходить и греться в просторном фойе. А стоило входной двери закрыться, как обсуждение продолжилось уже более бурно.
— С чего реальному Морозову в нашем универе делать и это недоразумение за руку держать?
— Кто его знает, эту мелкую. Мож они этого… того!
— Чего того? — сухо кинул Андрей, привычно крутя зажигалку.
— Да не встречаются они! Глупость! — отмахнулась одна из девушек, принимаясь нервно хрустеть чипсами, — я ему что, зря свой «лайк» ставила? Тоже мне, «мистер — безвкусица». На фотке и то лучше смотрелся.
— Да ладно, — хмыкнула подруга, — тут ты уж загнула. В жизни он еще красивее. Прям как со съемок «Ледяного пламени» сбежал. Этого и гримировать не нужно.
— Я себе даже ост из этого фильмеца на телефон звонком поставила…
— Слюни подбери, пока не примерзли! — Тополев зло прошел мимо них к двери, торопливо поднимаясь по ступенькам.
* * *
Если на улице она успела замерзнуть, то сейчас кинуло в жар от смущения, когда таким естественным и галантным жестом «снеговик» отобрал ее куртку, сдавая тете Вере, гардеробщице. Свое белоснежное пальто Морозов также обменял на круглую погнутую алюминиевую бирку с номером. Пряча ее в карман брюк, он обернулся к Камилле.
— Расписание там, — она торопливо ткнула пальцем в сторону, указывая на стенд, — туалеты на каждом этаже в конце коридора… Столовка — на первом. Медпункт — на втором. Извини! Я должна бежать. На эту пару мне никак нельзя опаздывать!
— Не спеши на ступеньках, — с улыбкой предупредил Роман, оставаясь на первом этаже, в фойе, и наблюдая за тем, как девушка торопливо поднималась по лестнице.
Ну и толчея. Стоило зазвенеть звонку, как все с ума посходили, толпами снуя по коридору. Морозов смог подойти к стенду, вглядываясь в мелко написанное расписание. Почему оно написано от руки? Почерк отвратный, будто автору привычнее было выписывать рецепты.
Факультет иностранных языков они с сестрой выбрали одновременно, будто и в самом деле сговорились. Тонька потом долго ворчала, считая, что он повторил за нею. Английский давался ему легко еще со школы. Роман пальцем оттянул ворот свитера, поправляя его, и огляделся в коридоре, который уже опустел. Все разбрелись по аудиториям, оставалось и ему отыскать свою. «Язык и межкультурная коммуникация» в лице доцента Угрюмова И.А., ожидали его на третьем этаже, в аудитории 305.
Роман вздохнул, направляясь к лестнице. Интересно, где сейчас была Ромашка? От сестры почти ничего добиться не удалось. Видимо девчонки крепко сдружились, и удалось узнать только то, что учились в одном университете. Могли они быть с одного факультета? Вот Тонька! Взяла с него едва ли не кровную клятву, что никому не расскажет о том, что он ее брат, до тех самых пор, пока не пройдет одной ей известную проверку. Пришлось пообещать. Добредая до нужной двери, Роман остановился, убирая руки в карманы брюк, и тихо вздохнул.
— Первый раз в первый класс, Морозов…
Толкая дверь, он надел привычную улыбку. Глядя на опоздавшего студента, Угрюмов коротко ответил на приветствие и обратился к аудитории.
— Вот вам и отличнейший пример сегодняшней темы. Улыбка и конфликт культур…
Роман, все же мечтавший спокойно пройти к свободному месту и не привлекать особого внимания к своей персоне, был лишен подобной возможности. Его уже с интересом рассматривали, причем некоторые из согруппников начали перешептываться.
— Я вижу вас в этой аудитории впервые, молодой человек. К тому же, вы изволили опоздать. Чтобы компенсировать данный факт, вы решили вооружиться улыбкой, — неспешно проговорил Угрюмов, поднимаясь с кресла и прохаживаясь по кафедре, — улыбка, господа! В наше время, когда международные контакты становятся все более массовыми и интенсивными, проблема улыбки неожиданно встала особенно остро.
Жестом доцент предложил Морозову подняться к нему по трем деревянным ступенькам.
— Раз уж мы с вами оказались на одной линии огня перед сегодняшней аудиторией, предлагаю поделиться причиной вашего выбора «оружия».
— Уверяю вас — я безоружен, — легко поднимаясь по ступенькам, заговорил Роман.
Ладно, дядька решил наказать опоздавшего?
— Выходит, используете улыбку, как доказательство безоружности? — хмыкнул, рассуждая, Угрюмов.
— У меня нет необходимости что-либо доказывать, — снова просто улыбнулся Морозов, таков уж был его характер.
— Лукавите, юноша, — не поддался доцент, затем останавливаясь у своего стола и опираясь на его деревянную поверхность обеими ладонями, — что же кроится за улыбкой? Почему мы используем ее? Чем отличается улыбка русского человека от представителей англоязычного мира? Что за смысл наши западные «соседи» вкладывают в свою улыбку? И каковы могут быть последствия неправильного использования данного «оружия», либо злоупотребления им? Представьтесь, прошу. И давайте порассуждаем.
