— Я знаю только, что сам дал тебе этот камень от портала. А значит, по какой-то причине это было важно, — сказал Моран. — Еще ты знаешь о замке Темной пленницы, что весьма подозрительно.
Поверь мне, просто поверь!
— Я могу предположить, что принц Гис мог решиться на авантюру. Хотя разорвать миры — это слишком даже для него, — продолжал рассуждать Моран.
Интересно, в каком времени пребывает его разум, какие события он помнит и насколько далеко они от нашего знакомства.
— И тем не менее это правда. Как правда и то, что в замке Темной пленницы нас ждет сын, — сказала я. — Слуги подтвердят мои слова.
Тут Моран поморщился.
— Если все так, как ты говоришь, то почему же ты не с ним? Как его зовут… Почему ты не с Варреном, не дожидаешься моего возвращения?
От гнева у меня перехватило дыхание. О, как я разозлилась! Истину говорят, что мужчину нельзя понять.
— А ты бы вернулся? Как? Ты даже не помнишь о нас, — с горечью сказала я. — Нет, я не могла просто надеяться на судьбу и на милость тьмы, которая внезапно приведет тебя домой.
Тут Морану нечего было возразить.
— И ты решила, что сможешь противостоять светлым магам и освободить меня?
— Да.
Он покачал головой и тяжело вздохнул.
— Ты сказала, что любишь меня, но тогда что означал брачный браслет на твоей руке?
— Ровным счетом ничего. Обычная безделушка, — спокойно ответила я.
Это был самый сложный вопрос. Опасный, таивший в себе множество нюансов. И не только из-за Силана Дрейна. Я любила Морана, который не пытался вырезать мне сердце и который любил меня. А темный маг напротив был совершенно чужим. И все-таки в нем угадываются дорогие мне черты.
— И я снова должен тебе поверить? — Опять этот недоверчивый тон с нотками язвительности.
— Да. Потому что если ты мне не веришь, не имеет значения, что я скажу. Мне пришлось носить этот браслет, чтобы быть в светлых землях.
— Я думал, что их носят, когда вступают в брак.
Как же трудно. Особенно когда правда гораздо прихотливее самой изощренной лжи. Если попытаюсь оправдаться, сделаю только хуже. И я перешла в наступление.
— Ты только что собирался вырвать мне сердце, а сейчас говоришь так, как будто ревнуешь! Определись, Моран, иначе мы так и будем сидеть до скончания веков. И это никуда нас не приведет.
Он испытующе посмотрел на меня и хлопнул себя по колену.
— Твоя правда. Довольно болтовни.
Замирая, я ждала, что же он скажет.
— Твое сердце останется при тебе. Пока что.
Моран выдержал недолгую паузу и весомо сказал:
— Я найду другой способ вернуться в темные земли. И ты отправишься со мной. Вот там и посмотрим, чего стоят твои слова.
Он улыбнулся злой улыбкой, словно спрашивая: «Ну как, хватит у тебя смелости?»
Но ведь ровно этого я и добивалась. И отступать мне было некуда. Моран заметил мое торжество и нахмурился.
— Не обольщайся, светлая! Сейчас ты моя пленница, и если попытаешься что-то выкинуть, то…
— Меня зовут Магда, — сказала я. — Не беспокойся, я не буду помехой.
И все-таки это был мой Моран, способный разобраться, прислушаться и не совершать непоправимого. А, главное, мы вместе отправимся домой. Остается только «малость» — найти выход из лабиринта.
Я кое-как привела в порядок свое платье и скрутила волосы в тугой узел, чтобы они не мешали, и мы вновь отправились в путь. Опять блуждали среди зеленых колючих стен.
Морану удалось поймать какого-то зверька, и мы насытились его кровью. Мой разум твердил «нет», но желудок принимал пищу с благодарностью. Сил многократно прибавилось.
Вытерев тыльной стороной ладони губы, я подумала, куда нас приводит судьба. Я, благородная светлая дама, с жадностью ем сырое мясо и сплю на холодной земле. Да еще и пытаюсь вернуться в темные земли с морт’аэном, который стал моим мужем, но сейчас считает своей пленницей. Немыслимо.
Я размышляла о жизненных перипетиях, когда мы в очередной раз зашли в тупик.
— Проклятый лабиринт! — в сердцах бросил Моран.
От неожиданности я вздрогнула. Он почти целый день хранил молчание и вот заговорил.
— Да, есть здесь что-то жуткое, — сказала я, — какая-то темная тайна. Ты тоже это чувствуешь?
— Нет. Скорее я чувствую, как кто-то ведет нас, и очень настойчиво. Стоит сделать шаг в сторону, и нас тут же возвращают обратно. Гонят, словно крыс, в центр, не дают выйти. И возможно, даже жертва не открыла бы выход отсюда.
Неужели он ищет себе оправдание, почему не убил меня? И тут Моран сделал то, чего я меньше всего от него ожидала. Он вытянул вперед руку, и темная сила закрутилась вихрем, ударила в ежевичные заросли.
Сейчас же здесь будут светлые!
— Что ты наделал? — крикнула я. — Зачем?
— Смотри, — спокойно сказал Моран.
Листья скукожились, ветви почернели и иссохли, магия уничтожала зеленую стену. Но потом буквально через мгновение… ежевичные плети вновь воспряли, налились соком и зазеленели. Как будто и не было никакого колдовства.
Я была потрясена.
— Но это же невозможно! Как?
Моран послал темный вихрь вверх. По воздуху пошла радужная рябь, словно мы находились внутри огромного мыльного пузыря. Но под воздействием разрушительного заклятия «пузырь» не лопнул, а только упруго оттолкнул вихрь, и тот понесся по дорожке, ломая стены лабиринта, которые, впрочем, тут же вырастали вновь.
— Какой-то маг очень постарался, чтобы сотворить такое, — сказал Моран. — Это место запечатано, отрезано от остального мира. Если создать портал, то в лучшем случае он приведет в другой конец лабиринта.
— А как отсюда выбраться? — спросила я.
Моран начертил в воздухе незнакомый мне символ. Он полыхнул синим огнем и исчез.
— Похоже на шараду. Выйти из лабиринта можно, только разгадав загадку.
— И что это за загадка?
— Понятия не имею. Но раз нас сюда перенесла вот эта брошь… то, может быть, ты поделишься знанием, откуда взялся этот артефакт?
— Я знаю только то, что один маг подарил это украшение женщине, которую любил больше жизни. Но они расстались, она вышла замуж за другого и вернула брошь, — сухо изложила я историю.
— А при чем здесь ты?
— Я ее дочь.
Моран присвистнул.
— Так. И что же по этому поводу говорила твоя матушка?
— Она умерла, когда я была совсем маленькой. Увы… она ничего не успела мне рассказать.
— Так… — снова повторил Моран, — занятно. А маг, который сделал эту брошь?
