— Что вытворил Венецкий? — мягко поинтересовалась Ленка, пока Андрей там возился с бокалами.
Даша растерянно вздрогнула, чуть поменялась в лице, удивленно глядя на собеседницу.
— Да брось, — Ленка пожала плечами и села напротив Ильиной, — единственный, кто может проковырять тебя до живого — это он. Ненадолго — но может.
— Да ничего он не вытворил, — измученно выдавила Даша, прислоняясь лбом к сжатым ладоням, — просто это я… дура.
— А в чем дура-то? — Ленка задрала брови повыше. — Серьезно, двадцать первый век на дворе, с кем только люди не трахаются, и по работе — тоже. Тоже мне трагедию нашла.
— С женатыми мужиками трахаются только дуры, — Даша поморщилась, будто собираясь заплакать. Да ладно. Все прям так серьезно, что великая, неумолимая Ильина, которую довести было еще сложнее чем Андрея, готова взять и зареветь? Из-за мужика? Божечки-кошечки. Венецкий, серьезно, что ли?
— Он же в разводе…
— У него невеста беременная, — буркнула Даша, — это такая почти женатость, с которой хрен поспоришь.
Невеста… На задворках Ленкиной памяти шевельнулось что-то смутное. Блондинка. Сладкая, бесячая блондинка, которую даже не мудрено, что Патрикеева из памяти вытерла — Ленка в принципе терпеть не могла на своей территории баб типажа «королева бала». Так еще мало того что типаж у нее был раздражительный, так еще и понты плескались во все стороны — за те двадцать минут, что Барби проторчала в приемной Андрея, ожидая явления Игоря, Ленка успела пожалеть, что у Венецкого личного секретаря и приемной не имеется. Отказался, жук.
— Погоди, какая беременная? — осторожно повторила Ленка. — Ты серьезно сейчас вообще?
— Ну, мне так сказали, — Даша пожала плечами, — ну… Если врет…
— Не врет, — ну кто бы сомневался, что Андрей за честь друга вступится как хренов мушкетер, — Игорь не врет, Алла в четверг у врача была.
Вообще-то это все было не важно. Вообще-то с учетом того, какие несчастные сейчас у Даши были глаза, — Ленке хотелось ругаться очень неприличными словами. На Игоря, на Ильину — на всю эту их обкуренную Санта-Барбару, когда нихрена понятно не было, но даже ничего не понимая — хотелось убиться фейспалмом. Ну идиоты же. Идиоты. Игорек, блин… Два раза в браке был, а выводы не сделал — по-прежнему не усвоил, что свадебка наспех ни к чему хорошему не приведет. Но… Дело было не в этом… Совсем не в этом…
— И что у них там, когда? — задумчиво протянула Ленка, прищурившись и глядя на Андрея.
— Завтра… — Андрей кинул виноватый взгляд на Дашу, но закончил — не любил останавливаться на половине фразы, — завтра у них вроде официальная помолвка.
Взгляд у Ильиной стал таким загнанным — аж пристрелить хотелось, чтоб не мучилась.
— А ты приглашен, милый? — вкрадчиво поинтересовалась Ленка.
— Да, — Андрей кивнул и ухмыльнулся, — предлагаешь мне спереть жениха? Напоить, завернуть в ковер и запихнуть в багажник во имя его же счастья?
Нет, ну вы посмотрите на него, и вот этого придурка на работе зовут Занудой. И да, кажется, он тоже болеет за Дашу, а не за невесту.
— Нет, милый, все гораздо проще, — Ленка задумчиво улыбнулась, — передашь ему от меня… письмецо. А там — посмотрим, права ли я?
Глава 22
— Братец, ты выглядишь, будто собрался на свои же похороны, а не жениться!
Валерий Вячеславович Венецкий, ранее носивший позывной «Валерка», но лишенный его после первого же развода Игоря, лучился радостью практически с радиоактивной неискренностью. Игорь же, уже поймавший четыре бокала шампанского, чем дальше, тем упорнее ощущал, что для того, что ему нужно сделать, нужно что-то покрепче, чем этот дамский лимонад.
— На твои — схожу с радостью, братец, — ничуть не скрывая собственного настроения, заметил Игорь. Хоть перед младшим братом настроения скрывать не надо было. Вот почему он с бывшей женой Игоря уже второй год душа в душу, а Игорь за это время уже и второй раз развелся, и кого только не поимел, но ничего такого… Как у Валеры с Алисой, вот как они описывали с виноватыми физиономиями когда-то «почувствовать, что вот этот человек — твой» — не получалось.
Хотя нет, врешь сам себе, Венецкий? Получалось же. Получалось. Вот вчера… Вчерашний день вспоминать было тошно, до того он был невыносимо охренителен в каждой своей секунде. В каждом глотке воздуха, что был сделан в одном доме… с ней. Нет, не произносить имени, даже в мыслях. Слишком хреново, слишком уж хочется бросить тут все и сорваться в дождь, в это марево мелких, но частых капель. Обратно — к ней. К той, что заставляла чувствовать себя живым. А ведь и не сказал бы, что до этого чувствовал себя иначе. Но вот — будто тот первый раз, что у них случился — будто показал, что без нее ни жить, ни дышать, ни двигаться — Игорю невозможно.
Коробочка с обручальным кольцом в кармане будто прожигала до кости.
Нужно. Уже нужно набраться сил и отрубить этой гидре голову… От начала вечеринки уже прошел час — протяни Игорь еще сколько-нибудь, и зрители уже будут совершенно не в кондиции, чтобы что-то наблюдать. И Алла — так ненавязчиво, но упорно крутящаяся совершенно неподалеку и регулярно ловящая взгляд Игоря — словно резала глаза. Она поторапливала — молча, даже сохраняя на кукольно-красивом личике спокойное выражение.
И вот сейчас, споткнувшись взглядом на Алле в семнадцатый раз за вечер — да что там, за один только гребанный час этого вечера Игорь понял, что нет. Он не сможет. Он будет конченным мудаком, здесь и сейчас, но не сможет даже ради ребенка… И никакое увольнение ему совершенно не поможет, потому что он же знает — Даша есть. Она — есть. Она где-то там, с кем-то ужинает, кому-то улыбается, кого-то целует, касается своими тонкими теплыми пальчиками, с кем-то спит… И что Игорь ни делай, как ни запрещай себе о ней думать, она так и будет его неизлечимым безумием. И его снова к ней сорвет. И снова… И снова…
Но неужели… Неужели он своему слову не хозяин? В конце концов, у него есть обязательства — перед женщиной, с которой он спал… Хотя… Его ли это обязательства? В конце концов, Алла не предупреждала, что прекращает принимать таблетки… Черт возьми… Нет. Тут не надо никого обвинять. Так просто вышло, конечно, без вариантов — ребенок Игоря, и он от него не открестится. Но эта необходимость жениться на Алле…
Проблема была в том, что Игорь-то прекрасно понимал, что жизнь Аллы с рождением ребенка сильно поменяется. Да, это, конечно, не то же, что и у другой беременной девушки, у которой не было ни денег Вяземской, ни ее возможностей. Алле не нужно будет себя к ребенку прикладывать, она сможет найти себе лучшую няню и не одну, и даже если Игорь никоим образом содержать ребенка не будет — а такой вариант не рассматривался. Но ритм жизни будущей матери все равно изменится. У нее появится море проблем, много задач, требующих решения, а Игорь… А что Игорь, у него максимум будут выходные, чтобы поиграть в отца… И он, сроду презиравший вот таких вот отцов «кукушечного типа», сам окажется таковым… Но ясно точно, сейчас на Алле женившись, счастливой семьи он не создаст. Будет мучить всех — и себя, и Аллу, и ребенка, будет опускаться еще ниже, будет изменять… И по срезу окажется еще большим козлом, чем, если сейчас пошлет все к чертовой матери.
