— Нужен. Там два проекта в работу сданы. Дарьи нет — проверяй сам, — Печорский продолжал бесить и проявлять чудеса собственной черствости. Надо было не Занудой его в свое время именовать, а каким-нибудь Бревнышком.
— Вита напряги уже, — раздраженно буркнул Игорь, на что Андрей болезненно сморщился.
— Ну, пожалуйста, ваше княжеское. Ну, он же накосячит, а разгребать потом Даше…
— Друг мой, а нахрена ты его вообще взял, если проектантским должна была рулить изначально она? — мрачно поинтересовался Игорь, впрочем, ответ у него имелся.
Проблема была в одном из немцев-инвесторов, который категорически не воспринимал, что на подобной должности может находиться женщина. Феминистки его заколебали в родной Германии. По отношению к Даше это было совершенно нечестно, но тогда — ею вполне легко пожертвовали в угоду бизнесу, поставили к делам племянника Андрея, который, в принципе, был в общем-то толковым парнем и которого Печорский натаскивал на ведение бизнеса, но… Но к Даше Вит проникся искренней нелюбовью. Он вообще не очень положительно относился к девушкам, игнорировавшим его как мужчину. И не то чтобы ему Даша нравилась, отнюдь нет, но «это дело принципа». Вот только принципы Виту пришлось некогда скатать в трубочку и унести на помойку. Дарья смотрела на него с презрительным интересом. Она в принципе на многих мужчин так смотрела, но с Витом градус этой небрежности был зашкаливающим. То ли дело было в том, что именно Вит некогда обломал ее с повышением, то ли в том, что к работе он относился несколько небрежно. Строительный бизнес его не очень увлекал, на должности он числился почти номинально, в нюансы вникать не особо и стремился.
На самом деле проекты были сданы в отличном состоянии, их явно уже один раз проверяла и возвращала проектантам Даша. Но это не отменяло необходимости их проглядеть, черкнуть подпись в акте сдачи проекта. И только Игорь собрался в клинику, позвонив Андрею и, когда тот заикнулся, было об «еще паре дел» и «может, ты съездишь на объект», послав его к чертовой матери лепить куличики — как заявился Вяземский.
Артур Леонидович сам по себе мог работать молчаливым укором. Высокий, костистый, жилистый, с пронзительными темными глазами, тяжело опирающийся на трость.
— Здравствуй, Игорек, — мрачно произнес он, тяжело разглядывая Венецкого.
— Доброго дня, — скупо откликнулся Игорь, вставая из-за стола.
Игорю было трижды похрен на все, что о нем мог думать Артур Леонидович. Его дочь мало того, что ему наврала про беременность, так еще и совсем съехала с катушек, попытавшись убить дорогую Венецкому женщину. Это ни в коем случае не могло считаться адекватной реакцией на измену. От факта измены Игорь не открещивался — да, действительно, сорвался до разрыва. Но это был не повод затевать весь этот трэш. Если бы Артур Леонидович не был близким другом отца — Игорь бы сейчас вызвал охрану.
— Куда-то направляешься? — нейтрально поинтересовался Вяземский, не спуская своего проницательного взгляда с Игоря.
— В клинику, к любовнице, — прямо ответил Игорь. Смягчать полутона он не собирался. Можно было бы назвать Дашу своей девушкой, но это меньше бы объяснило Вяземскому. Даша точно не обидится, если даже и узнает.
— Я тебя подвезу.
— Спасибо, я уже вызвал водителя, — Игорь качнул головой.
— Игорек, нам же нужно поговорить, ты же понимаешь? — устало произнес Вяземский. — И не волнуйся, силой заставлять тебя стать моим зятем я не собираюсь. Я искренне предполагал, что с Алей у вас все по любви. Что я — враг своей дочери, что ли? Нелюбимая жена — хуже колоды на шее.
Игорь смерил Артура Леонидовича оценивающим взглядом. Бросил взгляд на часы. Смертельно хотелось уже оказаться в клинике, а этот разговор — вместе с попыткой его избежать мог занять время. Да и с чего бы Игорю от этого разговора бежать?
— Поехали…
Некоторое время в машине Артур Леонидович молчал, терпеливо дожидаясь, пока Игорь даст собственному водителю отбой.
— Не хочешь знать, как Аля? — наконец негромко произнес он, когда в салоне повисло молчание.
— Она замечательно. Наверняка уже в самолете, взлетает, планирует: какие магазины посетит в Сиднее, — пожал плечами Игорь. Он не самообманывался. Скорей всего, Вяземский уже вывез свою дочь из страны. Пока в полицию было не подано заявление, подписанное рукой Даши. Нет, сама-то Вяземская наверняка отмажется, ее вину хорошие адвокаты переложат на плечи исполнителей — того амбала и Тихонова, тоже сейчас валяющегося в больнице с черепно-мозговой, но отец Аллы наверняка перестраховался.
— Отнюдь, — к удивлению Игоря Вяземский качнул головой. — Аля сейчас дома, под домашним арестом.
— Вы хотите, чтобы Даша не подавала на нее заявления? — резко выдохнул Игорь. — Хотите, чтобы ваша дочь осталась здесь, где всегда есть риск, что ее опять сорвет, и она решит Даше мстить? Мне уже можно нанимать своей женщине охрану? Или может, поискать киллера для вашей чокнутой дочери.
— Не кипятись, Игорек, — Артур Леонидович нахмурился. — Ты сейчас себе на два компромата наговоришь.
— Идите к черту, — от души заявил Игорь и уставился в окно, взвешивая варианты дальнейших действий.
— Я не хочу, чтобы твоя Даша не подавала заявления, — негромко, но очень четко произнес Вяземский, и его слова прозвучали странно. — Я, напротив — очень хочу, чтобы она его подала.
Игорь медленно повернулся к Артуру Леонидовичу.
— То есть?
— Я хочу, чтобы моя дочь побывала в тюрьме, — прямо и без обиняков заявил Вяземский. Только сейчас Игорь скользнул взглядом на кисть руки собеседника. Ту самую, что сжимала трость. На узловатых морщинистых пальцах были наколки. Когда-то Вяземский сидел. После этого, как говорил отец, — он играл только законными методами бизнеса.
— Вам-то это зачем? — тихо поинтересовался Игорь.
— Я надеюсь, что так она поймет истинную цену того, что она имеет, — спокойно откликнулся Артур Леонидович. — В конце концов, у нее действительно есть все, и она могла себе позволить хоть даже вообще никогда не выходить замуж, вести очень свободную и роскошную жизнь. Но если уж я, как отец, не смог ей объяснить, что хорошо, что плохо — пусть ей объясняют последствия ее поступков. Нет, полный срок она, конечно, не отсидит — год-два, а потом я проплачу ее условно-досрочное. Этого должно хватит.
Сказать, что Игорь был в шоке — ничего не сказать. Вот честно, он ни за что не ожидал услышать от Вяземского ничего такого. Укоры в измене, в том, как некрасиво он с Аллой обошелся на приеме, и даже разбирательство за то, что Игорь Аллу едва не задушил, добиваясь ответа — что она сделала с Дашей, но не этого.
— Что, думаешь, что я излишне жесток? — усмехнулся Вяземский, глядя на Игоря.
— Я думаю, что вы охренительно справедливы, Артур Леонидович, — тихо откликнулся Венецкий. Как-то желание лезть в бутылку пропало по умолчанию.
— Твоему отцу я передал, что буду очень рад, если он тебя выдерет, — Вяземский криво усмехнулся. — Хотя честно, если бы меня попыталась так поиметь женщина — наврав про беременность, я был бы очень зол. Наверняка.
