— Ты говорила, что он и где ты учишься — не знает, тем не менее, смог как-то с тобой пересечься, — безжалостно отрезал Егор, — Тань, тебе нужен постельный режим, минимальная подвижность. С учетом твоего шила в одном месте в общаге все эти предписания прохерятся. У меня же ты будешь лежать, я прослежу, и на зачеты тебя буду возить я. В конце концов, врач настаивал на том, что тебе нужен уход.
— И что, ты будешь… ухаживать? — тихо спросила Танька.
— У тебя закончатся тупые вопросы, а? — сердито спросил Егор. — Разумеется, буду, что с тобой еще-то делать?
Да уж, для организации эротического досуга она сейчас профнепригодна.
— Извини, — Танька растерянно потерла глаза, пытаясь убедиться, что не спит.
— Сделаю скидку на сотрясение, — фыркнул Егор, — сказали, что эмоциональная нестабильность тоже возможна.
— Вот этого еще не хватало, — Танька вздохнула. Эмоциональная нестабильность — это капризы и перемены настроения. Совсем не к месту, совсем ей не свойственно. Она не любила в настроении отклоняться от нуля. Хотя Васнецов в последнее время вытянул ее в какой-то нереальный плюс, и Таньке было чертовски страшно того падения, которое обязательно наступит, когда она ему надоест. А при сотрясении, при эмоциональной нестабильности надоесть она ему может даже быстрее. Так не хотелось запоминаться Егору нервной, капризной и плаксивой… А ведь первое впечатление — это важно. Как запомнится изначально, такой и останется до конца отношений. Хотя… Если объективно, вряд ли ее нестабильности удастся каким-то образом затмить «прелюдию» перед самым первым их с Егором разом. И так сразу было сложно понять — хорошо ли это.
— Ну, так что, солнышко? — тихо поинтересовался Егор. — Согласна переехать?
Ох, Васнецов, Танька тут вовсю себя уговаривала найти повод и не навязывать тебе свою нуждающуюся в уходе тушку, а ты такие вещи спрашивал.
— Это же тебя спалит в универе, — тихо произнесла Танька, — если я к тебе перееду, скрывать, скорей всего, не получится.
— Может, я очень заботливый декан, раз буду довозить пострадавшую отличницу на зачеты во время сессии? — насмешливо поинтересовался Егор.
— У Аськи язык как помело, — с сожалением качнула подбородком Танька, — она всем растреплет, что я съехала из общежития. И кто собирал мои вещи — тоже растреплет.
— Ну и пусть, — Егор пожал плечами, — ей-богу, мое дело, с кем жить. Да и ты, как я понял, не очень-то боишься огласки.
— А у тебя проблем не будет?
— Проблемы всегда есть, что теперь, по углам обжиматься? — сбить Егора с толку было просто невозможно. — И вообще, солнышко, ты лучше подумай про свои проблемы, не про мои. У тебя их дохрена, кстати. Сотрясение, сессия и сталкер. Не находишь, что это все как-то не дотягивает до того, как меня может натянуть ректор. Ну, натянет. Это ж церебрально, а не буквально. Ты можешь не верить, но я выживу. Я вообще довольно живучий в этом вопросе. И декан я уже не первый год.
Танька чуть фыркнула, потому что, кажется, чувство юмора Егору не отказывало в принципе никогда.
— А если тебя уволят? — уже окончательно для спокойствия переспросила она. Вряд ли он предлагает, не обдумав последствий по работе, но все же… Для внутреннего баланса этот вопрос следовало прояснить.
— Солнышко, если даже меня и уволят — у меня проблем меньше будет, — вздохнул Егор, — меньше учебных планов, конференций и больше проектов. Но меня не уволят. Уж слишком хорошо я работаю, сам бешусь от собственной ответственности. И ты, знаешь ли, очень хорошо учишься, чтоб подозревать, что ты со мной, чтобы выбить послабления по учебе. Хотя, если станет известно, что я тебя не только трахаю — тут может быть скандал, да. Но, в конечном счете — не так уж это мне и повредит. Да и откуда узнают, ты хочешь нажаловаться?
Танька прикрыла глаза. Нет, это все сон. Ну не может такого быть, чтобы Васнецов ее… уговаривал переехать к нему. А выглядело это все именно так.
— Тань, если ты устала, я могу завтра зайти, — тихонько произнес Егор.
— Да нет, — хотя Танька и чувствовала себя уставшей, ей не хотелось, чтобы Егор уходил, — я просто… думаю.
— И что надумала?
— А это не будет… слишком быстро? — Танька коснулась пальцами ключей.
— Слишком быстро — это трахаться до того, как в принципе осознали взаимность симпатий, — Егор ухмыльнулся, — а когда секс уже есть, но где и как попало — это хрень какая-то, солнышко. И потом… Я тебе не предлагаю въезжать ко мне навсегда. Только пока не снимут диагноз. Потом можешь сбежать в свое общежитие и снова мотаться ко мне на ночь, раз ты так меня боишься.
Это не был страх. Точнее, это не был страх перед Егором. Это был страх перед тем, что она надоест ему быстрее, чем могла бы. Сейчас о ней еще и нужно было заботиться. Больше всего на свете Танька не любила быть слабой. Нуждаться в помощи. Кого-то утомлять своей слабостью. Быть обузой. Но… Но отказаться от предложения Егора… Не хотелось. Не моглось. Если была возможность побыть рядом с них хоть сколько-нибудь времени, то отказываться от нее сейчас было совершенно невозможно.
— Я согласна, — Танька сгребла ключи в горсть и сунула их под подушку, — ты мог бы даже не уговаривать так-то.
— Ну, кто тебя знает, — тепло заметил Егор. — Совместная жизнь — это в принципе серьезно. Даже на пару недель.
Ну, за пару недель Танька вряд ли поправится… Хотя не нагло ли ей рассчитывать на больший срок? Ладно, посмотрим, сколько он ее вытерпит. Блин, а как она потом сможет уехать? Уже сейчас казалось, что она будет готова остаться с ним — хоть даже в роли коврика в ванной. А-а-а! Так, стоп, эти мысли стоило отставить. Это просто эйфория, ничего больше. На самом деле — нет, она сможет уйти, она уйдет от Егора и, в принципе, насовсем, когда он скажет, что устал от нее. Что там будет в душе твориться — это вот неважно. Совершенно. Чувства — это же вторичное, да? Разве им не нужно будет заткнуться когда разрыв все-таки случится, просто потому, что она очень многое для их удовлетворения делала сейчас.
— Мама будет в шоке… наверное, — отстраненно произнесла Танька, — но я переживу.
Мама, мягко говоря, могла и офигеть, и даже прикинуться, что у нее сердечный приступ, и попытаться воззвать к Танькиному здравомыслию, и отговорить ее от этой сомнительной затеи. Вот только, если Танька могла легко отказаться от любого из оказывающих ее внимание сверстников, отказаться от предложения съехаться с Егором — значило все равно, что отказаться от ноги. Так что маме придется выпить валидола и оставить Таньку в покое.
— Выспись, солнышко, ладно? — Егор осторожно сжал в своих руках Танькины пальцы. — Врач сказал — можно забрать тебя в конце недели, смотря по твоей динамике. Так что не скандаль, лежи, отсыпайся. Завтра я съезжу за твоими вещами.
— Может, я сама? — встревожилась Танька.
— Если ты переживаешь, что я увижу весь запас твоих трусов, то ты немного поздно спохватилась, — безжалостно улыбнулся Егор, — я собирал твои вещи для больницы и особой разницы между пятью трусами и семнадцатью я не вижу.
