Уже у университета, на парковке, Танька не удержалась — сама качнулась к Егору, прижимаясь к нему.
— Нормально себя чувствуешь? — шепнул он, и Танька сдавленно угукнула. Легкая слабость, легкое головокружение и легкая мигрень — это все как раз в пределах нормы. Терпимо. На зачетах справилась и на экзамене справится. Ладно, сегодня можно согласиться на четверку, если выйдет ее заработать. В конце концов, перед дипломом бесящие четверки можно будет и пересдать. Главное — нормально сдаться, чтобы все-таки сохранить стипендию.
Потянулась к губам Егора Танька тоже сама, потому что… Потому! Вот так ей сегодня хотелось своевольничать. Будет против — ну… ладно. Сделает скидку на сотрясение, наверное. Впрочем, Егор не выглядел недовольным — уже не выглядел. С души отлегло. Все-таки переживать, что он на нее рассердился, Таньке не хотелось. Это могло отвлечь от экзамена.
— Ну, ни пуха, — ободряюще улыбнулся Егор. Он ждал от нее хорошего результата. Сама Танька его от себя ждала. Вот только сможет ли она хоть какой-то результат выдать сегодня, не то что хороший…
— К черту, — как можно уверенней Танька, всем своим видом показывая, что ей удача не потребуется, — до вечера?
— А как иначе? — Егор, забавляясь, прищурился. — Я даже знаю, чем мы будет отмечать твой сданный экзамен.
Сердечко подпрыгнуло в груди восторженным зверьком. На экзамен Танька шагала, стараясь сосредоточиться и не думать о том, что может ее ждать вечером.
Оксана Леонидовна была как всегда хладнокровна, всем пожелала удачи, Танька прям ощутила, как со свистом уменьшаются ее шансы на сдачу экзамена. Судя по сегодняшнему «фарту» — удача сегодня к Таньке повернулась филейной частью.
— Ну что, старосты вперед? — Оксана Леонидовна посмотрела на Таньку, и та поднялась. Вот ведь трусливые суслики-однокурснички. И Гордеценко — хорош петух, как поумничать вне аудитории, так первый, а билет первым взять — вечно очкует. Танька обычно брала первый в ряду билет. Ей просто обычно было без разницы, что отвечать, потому что она знала. Сегодня был исключительный случай, сегодня она знала не очень. Замерла, поводила пальцами над рядком билетов, выдохнула и схватила третий с левого края. Кажется, Танька Ардовой поломала весь выверенный алгоритм своего поведения, потому что у нее удивленно дрогнули брови.
В билет Танька не заглянула до тех самых пор пока не села. Вздохнула, поправила на носу очки, с трудом удержалась от того, чтобы перекрестить — и себя, и билет, и перевернула лист к себе лицевой стороной.
В первую секунду Таньке казалось, что все пропало, потому что она не помнило ровным счетом ничего.
А потом в голове вяло и неуклюже зашевелились будто бы отекшие извилины. Это было в отчетных задачах.
— А можно отчетом пользоваться? — с задней парты подал голос Воронин. О, как хорошо, что не пришлось спрашивать самой.
— Да, разумеется, — Оксана Леонидовна пожала плечами, обозревая аудиторию и склонившихся над черновиками студентов.
Хорошо. Очень хорошо. Обычно Танька это вот не практиковала, но сейчас…
Плевать.
Пусть она кому-то порвет шаблон, но она нормально ответит.
Танька придвинула к себе отчет, поймала еще один удивленный взгляд Ардовой. Ну, простите, Оксана Леонидовна, да, Танька сегодня была не в форме. Но тут уж ничего сделать было нельзя, к сожалению, материализм отрицал и чудесные исцеления от недугов. Не было их. Приходилось выздоравливать помаленечку.
Танька обычно справлялась с билетом раньше всех, но в этот раз засиделась — пропустила вперед себя аж пятерых, перечитывала ответы, пересчитывала задачу, пытаясь найти неточности и ошибки.
Защищаться Танька пошла после Алинки Суховой. И вот именно поэтому, кажется, и разразилась последующая буря.
Буря
— Егор Васильевич, подойдите в деканат, у нас тут скандал… — беспокойно пропищала в трубку Ольга Валерьевна.
Да чтоб у вас у всех платы вовек нормально не разводились, почему все именно сегодня, а?
Настроение съезжало в ноль с самого утра, потому что… Потому что Тане Егор не соврал, проснуться и не найти ее рядом оказалось слегка неприятно. Нет, не было у него никаких планов ее с утра оприходовать, бережный режим обращения еще никто не отменял, и Егор в общем-то мог понять нервяк перед экзаменом, просто кольнуло слегка. Ладно. Он себе это недовольство компенсировал поцелуями, а Таня от себя еще и завтрак добавила. Вроде только начало выравниваться, как увидел Таню с ошейником в руке. В глубокой, мать ее, задумчивости. Такое ощущение, что ей и инстинкт самосохранения «сотрясло», не только мозг. Тут даже думать нечего — до нормального, полного выздоровления ни о каких сессиях речи не шло. Это ж насколько у нее оказывался острый мазохизм, если она думала о таких вещах при сотрясении!
Еще и огрызалась. Отмалчивалась. Егор уже начал напрягаться — забеспокоившись, что она что-то задумала, но нет — полезла обниматься. Отлегло.
А потом ректор… С новостью о предстоящей Егору командировкой после сессии. И как Васнецов не отбивался, между прочим, кучу доводов привел, что именно он конкретно в том филиале МФТИ в июле вообще не нужен — все оказалась тщетно.
«Нужно подготовить международную конференцию — так что будь любезен: поезжай за месяц, а готовиться начинай уже сейчас».
Да кому она нужна, та конференция, посреди вступительных экзаменов и набора абитуриентов?
— В общем, готовься, Егор Васильевич, — деловито произнес ректор, проигнорировав все высказанные веские возражения Егора против того, чтобы данная ответственность доставалась именно ему. Но достаточно было только обеспокоенно напрячься из-за звонка — и спор тут же завял, и выиграл, как всегда, ректор. Черт возьми.
Надо работать похуже… Правда, тогда премий будет меньше, но и количество вот таких вот сюрпризов уменьшится тут же. Возможно. Если, конечно, ректор в принципе обратит на это внимание, увы, чаще всего авторитет сотрудника-трудоголика у начальства остается нетронутым, вплоть до увольнения, как бы он ни брыкался.
В деканат Егор шагал с желанием убивать всех неуемных скандалистов, но… В деканате ему пришлось сначала охренеть, а потом уже вспомнить про свои кровожадные помыслы.
В деканате сидели Ардова и Локалова, обе бледные, обе напряженные, Татьяна — еще и с раскрасневшимся носом. Она что, плакала? А вот этой вот картины Егор еще не наблюдал… Боевая — она была, да, открытая, податливая — для него лично, но слабой, заплаканной он ее еще не видел. Хотя, может, ему просто кажется. Сейчас она выглядела ужасно раздраженной.
— Что случилось?
— Списывала твоя отличница, — едко произнесла Оксана, скрещивая руки на груди, явно пытаясь выглядеть спокойной, но получалось это у нее неважно. Списывала? Таня? Нет, не то чтобы сногсшибательная новость, но… Но все же неожиданно. Хотя Таня с утра нервничала — это да.
