Изнутри.
Магия жизни не помогала, а если быть точной, она не имела никакого отношения к тому, что я чувствую. Мне казалось, что моя жизнь спокойная, уютная и… пустая. Словно из меня однажды вынули сердце, а назад поместить забыли. Днем я гуляла по набережной реки Лане, ночами вглядывалась в звездное небо, пытаясь вспомнить о том, что забыла.
Тщетно.
На моей памяти стояла густая непроглядная пелена, как туманы и дымная завеса фабрик Лигенбурга.
Я не говорила об этом Терезе, потому что не хотела ее беспокоить. Я вообще никому об этом не говорила, поскольку со мной все и так носились, как с малым ребенком. Когда я думала, что поеду в гости к старшей сестре, я даже не подозревала, что это окажется правдой. Забота Тереза была далека от неусыпного контроля Винсента, но она постоянно была рядом и все время готова была бросить все и вся, если мне что-то понадобится.
— Лавиния, о чем ты задумалась? — голос Софи выдернул меня из собственных мыслей.
— Ни о чем, — отозвалась я. — Просто задумалась.
— Об этом «ниочем» ты уже минут десять думаешь с самым сосредоточенным видом, — темные глаза лукаво блеснули.
— Софи, — Анри пристально на нее посмотрел.
Временами мне казалось, что этот мужчина с каждым годом становится все более привлекательным и мужественным. Золото волос по-прежнему не трогало серебро седины, а возраст отмечался разве что морщинками в уголках ореховых глаз. Цвет волос сыновья унаследовали от него, равно как и черты лица, а вот цвет глаз и характерный взгляд Биго взяли от матери. Дочь Терезы и Анри была приемной. Нонаэрянка по происхождению, далекая от условностей нашего мира, и, хотя этикет Софи знала отлично, бесцеремонностью с ней могла поспорить только воспитавшая Анри семейная пара.
— Что, пап? — поинтересовалась она. — Я бы очень хотела пообщаться с Лавинией, мне послезавтра опять уезжать.
Софи много путешествовала, и, если верить ее словам, собиралась объездить весь мир. Возможно, сказывался кочевой образ жизни ее народа, а может быть, она просто не могла усидеть на месте, но как бы там ни было, ни Тереза, ни Анри против этого не возражали. Они вообще были очень прогрессивными родителями.
Справедливости ради, Софи была права, и больше за ужином я в собственные мысли не отлучалась. Равно как и за завтраком.
Следующее утро выдалось неожиданно холодным и пасмурным, поэтому мне пришлось остаться дома. Анри уехал в Комитет, Тереза была занята в кабинете (она вела несколько детских домов Ольвижа), а близнецы до следующих выходных отбыли в школу, поэтому я спустилась в библиотеку. Вэлейский в Энгерии мы учили в обязательном порядке, поэтому взгляд скользил по понятным названиям корешков и запнулся о название «Легенды об элленари».
Книга была старинная, но выделяло ее не только это. Она была на энгерийском, а значит, в библиотеку мужа ее привезла Тереза.
Не совсем понимая, зачем, я вытащила тяжелый фолиант, повернулась к окну и раскрыла на первой попавшейся странице. В этой книге были картинки, поэтому знакомые сюжеты оживали в рисунках самых разных художников. Например, на одной был изображен бал, если так можно выразиться. В нем элленари предавались удовольствиям прямо на столах с кушаньями в то время, как другие кружились в сумасшедших танцах.
«В Аурихэйме не принято сдерживать свои желания», — гласил комментарий к картинке.
На другой была изображена зверская охота, где псы с огромными клыками в двойной пасти рвали на части странное дикое существо, отдаленно похожее на большую кошку.
Нет, Эльгер определенно ошибся.
Я бы в таком мире на второй день сошла с ума.
— Любишь легенды? — голос Софи раздался так неожиданно, что я чуть не выронила книгу.
— Любишь подкрадываться? — я захлопнула «Легенды» и резко обернулась.
Пожалуй, слишком резко, потому что у меня закружилась голова.
— Умею, — Софи ничуть не смутилась. — Наш народ издревле славился умением охотиться.
— Ну замечательно, — я улыбнулась. — Теперь я еще и дичь.
Софи рассмеялась. Делала она это беспардонно громко, но настолько заразительно, что мне самой захотелось так же.
— Элленари — вовсе не легенды, — сказала она. — Нонаэряне это знали. Но мой народ все считают чудиками и ворами, поэтому вряд ли кто-то воспринимает наши верования всерьез.
— Я не верю в элленари, — сказала я, — исключительно потому, что если бы они существовали, наверняка с ними кто-то да встретился бы. И уж наверняка не стал бы об этом молчать.
— Плохо же ты читала легенды. — Софи отняла у меня книгу, полистала и, открыв на какой-то странице, вернула мне: — Элленари умеют забирать память. Их чары — самые сильные, противиться им невозможно. Ни одно сильнейшее заклятие нашего мира не сравнится по силе с тем, что было наложено в Аурихэйме.
Она говорила это настолько серьезно, что я перестала улыбаться. А потом и вовсе опустила взгляд в раскрытую книгу. С одной стороны, мне хотелось отругать эту девчонку за то, что шутит такими вещами, а с другой…
«Печать забвения» способна отнять память или ее часть по желанию того, кто ее использует. В нашем мире аналогов этому заклинанию нет, преодолеть чары элленари невозможно…»
Нет, я всерьез это читаю?!
— Спасибо, что просветила, Софи, — сухо сказала я. Гораздо более сухо, чем когда-либо. — Но для меня это по-прежнему сказки.
Она пожала плечами, снова совершенно не смутившись.
Я же вернула «Легенды» на место и вышла из библиотеки. По-хорошему, нужно было подняться к себе, но я почему-то направилась к Терезе. Постучала и вошла в кабинет, где сестра за столом изучала расчетные книги. Увидев меня, подняла голову:
— Совсем заскучала? Я уже почти закончила.
— Я сейчас говорила с Софи…
Тереза нахмурилась:
— Она тебе надерзила? Лави, она не со зла. У нее просто немного другой взгляд на мир, и…
— Нет, — я покачала головой. — Нет, она мне не дерзила, Тереза. Я просто хотела спросить…
Сестра внимательно посмотрела на меня.
— Ты сможешь устроить мне встречу с Эльгером?
Дом Эльгера располагался в двух кварталах от дома Терезы и Анри. Красивый особняк с узорами балконных решеток, которые были почти полностью скрыты под цветами. Ничего удивительного: жена Эльгера, Шарлотта, тоже обладала магией жизни. Эта улица была куда более оживленной, чем та, где жили сестра с мужем. Украшенная витринами кафе, пекарен и магазинов, красочными афишами, сувенирными лавочками, цветущая — и я отметила, что за все время ни разу сюда не доходила, хотя обошла уже практически весь центр Ольвижа.
В холле меня встречал дворецкий, судя по смуглой коже, разрезу глаз и одежде — свободной, не имеющей никакого отношения к привычной глазу, иньфаец. Он поприветствовал меня, забрал шляпку, перчатки и накидку, а после предложил пройти в кабинет к Эльгеру. Этот дом был отмечен теплом и светом, я чувствовала его всем своим существом. Здесь повсюду была любовь (магия жизни особенно отзывается на нее), и сейчас меня еще ярче накрыло ощущением чего-то безвозвратно утраченного. Увы, в моей жизни с любовью не задалось.
