— Я бы хотела кое-что записать. Если можно.
Она снова коснулась артефакта, и спустя пару минут у меня уже была бумага, чернильница с пером и дощечка для писем. Особо не заморачиваясь о столь долго вбиваемом в меня этикете и сидящей рядом жене Эльгера, я написала:
Мой отец. Уильям Биго де Мортен. Элленари. Магия —?
Мой мать. Наследница Роберта Дюхайма. Элленари. Магия смерти. Нераскрытая.
Если верить тому, что элленари не женились на людях даже в нашем мире, тогда… тогда все получается крайне занятно. Моя мать — чистокровная элленари, вышла замуж за моего отца, чистокровного элленари. Они оба знали историю Аурихэйма, но по какой-то причине не говорили об этом вслух. Больше того, мой отец скрывал свое происхождение, и вместо того, чтобы развивать свою магию, делал вид, что он просто сильный наследник древнего рода.
«Он скрывался все это время, потому что не хотел, чтобы обо мне узнали», — написала я. И добавила: «Раньше времени».
У отца Шарлотты была магия жизни.
Возможно ли, что у моего отца тоже?..
Получается, оба они пришли из Аурихэйма. Получается…
— У вашей матери была какая-то магия? — поинтересовалась я.
— Магия? Нет, — Шарлотта покачала головой. — У нее были весьма слабые способности, которые еще в детстве сошли на нет.
Хм.
— Кажется, я окончательно запуталась, — пробормотала я.
Но то, что отец Шарлотты из Аурихэйма — это точно. Равно как и то, что мой тоже. Откуда я взялась такая, с магией жизни, если в моем роду ее не было? И если принять, как данность, что я права, получается, что магия жизни начала возрождаться в Аурихэйме, только в мужчинах. Начала возрождаться, несмотря на наличие Пустоты, и…
Или из Пустоты?
Перед глазами возникла картина, мимо которой я столько раз проходила: клубящаяся чернота, рождающая искры магии Смерти, стихии, антимагию и Жизнь.
Если Пустоту нельзя уничтожить Пустотой, возможно, это можно сделать собрав воедино все четыре первоисточника?
На осознании этого я так разволновалась, что посадила огромную кляксу на листок бумаги, и только тут вспомнила про Шарлотту.
— Нашли то, что искали? — улыбнулась она.
— Почти. Теперь остается только ждать вашего мужа.
Время то растягивалось, то летело. До обеда я успела рассказать Шарлотте всю настоящую историю Аурихэйма, которая прилично отличалась от легенд, а после она рассказывала мне о том, как делала декорации к спектаклю, который был о похищенной элленари обычной девушке.
Сейчас я понимала, что это может оказаться как правдой, так и вымыслом: поскольку элленари не особо заморачивались принципами, они могли забрать любую понравившуюся девушку в качестве забавы, не особо заботясь о том, что мир с ней сделает.
Чуть позже мы вдвоем играли с Раулем, я написала Терезе, чтобы она не волновалась, хотя сама сидела как на иголках. Мое волнение передалось и Шарлотте, теперь уже и она все чаще поглядывала на часы, поэтому когда хлопнула дверь, мы, не сговариваясь, бросились вниз.
— Как поживает моя девочка? — поинтересовался Эльгер, ничуть не стесняясь меня, чем вызвал на щеках Шарлотты румянец.
Он мягко привлек ее к себе и коснулся губами губ, после чего скользнул пальцами по непокорным вихрам Рауля, которые были огненно-рыжими, как у матери.
— Эрик, — смущенно пробормотала она, отстраняясь. — Думаю, Лавиния очень ждет твоего ответа.
Он коротко взглянул на меня, вновь перевел взгляд на жену, словно не хотел с ней расставаться.
— Пойдемте, Лавиния, — кивнул мне.
Я обратила внимание, что у него в руках нет ни бумаг, ни папки. Может быть, он уже отдал их своему дворецкому, чтобы тот сразу отнес к нему в кабинет?
По коридорам он шел быстро, я едва за ним поспевала, но жаловаться не собиралась точно. Была бы возможность, еще бы и обогнала, и втащила за дверь, чтобы как можно быстрее все узнать.
— Прошу, — Эльгер пропустил меня вперед и вошел следом.
После чего указал на кресло.
— Всевидящий, давайте обойдемся без церемоний, — выдохнула я. — Вы нашли то, что искали?
Эльгер пристально посмотрел на меня и покачал головой.
— Нет. Анри выделил мне помощников из архивного ведомства, но в найденных записях нет ничего о том, что отец сделал со мной.
— Нет? Как — нет? Разве вы не говорили, что они должны быть, что…
— Именно этих нет, — подчеркнул Эльгер. — Видимо, он их уничтожил.
Уничтожил.
Это слово надавило мне на плечи, заставляя все-таки опуститься в кресло.
Уничтожил.
Значит, у меня нет никаких идей, как навсегда отправить Золтера туда, куда он так стремится — в Пустоту и забвение. Или… все-таки есть?
— Когда твой, — я посмотрела на Эльгера и поправилась, — когда ваш отец выжигал из вас магию, он использовал Пустоту, потому что только она могла забрать то, основой чего является.
Мужчина нахмурился:
— То есть Пустота — это тоже магия?
— Это — объединенная магия, вся, что существует в нашем мире, и антимагия в том числе. Она настолько сильна, что не оставляет после себя ничего, — поспешно произнесла я. — В ней мощь стихий, жизни и смерти, мощь силы хэандаме. Всевидящий! Да даже ее проявление — выжженная черная пустошь — так похожа на то, что после себя оставляет Смерть.
— Вы хотите сказать, что…
— Чтобы уничтожить Золтера, нужны все четыре силы! — воскликнула я. — Точнее, стихия, жизнь, смерть — магия, и четвертая — антимагия. Это для нее то же самое, как для агольдэра — мощь магии смерти. То, от чего она берет свое начало…
— Интересная гипотеза, — задумчиво произнес Эльгер. — К сожалению, всего лишь гипотеза, которую у нас нет возможности проверить.
— У меня есть! — я снова вскочила. — Если вы поможете мне вернуться в Аурихэйм.
— Нет.
— Нет?!
— Нет, — он покачал головой. — Это исключено. Хотите, чтобы я отправил вас на верную смерть?
— Ну так верная смерть все равно меня ждет, — хмыкнула я, обхватив себя руками. — Сегодня, завтра или когда Золтеру вздумается. Рано или поздно. Или вы думаете, что способны меня защитить? Подумайте о том, что будет с Шарлоттой и вашим сыном.
Вот теперь взгляд Эльгера стал хищным.
— Не смейте, — произнес он на первый взгляд спокойно и в то же время неестественно-жутко, — приплетать сюда Шарлотту и Рауля.
— А я и не приплетаю. Я говорю о том, что ждет все наши миры, если Золтер доберется до истинной мощи Пустоты. Если он соединит в себе стихии, Смерть, Жизнь и антимагию. Ему даже собственный мир кажется ничего не значащей жертвой, не говоря уже о мире смертных. То есть о нашем, — я тут же поправилась, и, несмотря на то, что лицо Эльгера оставалось жутким, шагнула к нему. — Вы сами любите, — прошептала. — Я видела, как вы на нее смотрели. Неужели вы не понимаете, что я должна быть там? Рядом с ним…
