После чего вышла, плотно прикрыв за собой дверь в наше теперь уже совершенно точно прошлое.
Часть 1. Невеста
1
— Лавиния, я все-таки искренне надеюсь, что вы передумаете.
Жена моего брата, герцогиня де Мортен или попросту Луиза — это просто волчок в юбке. Волчок не в смысле, которым детей пугают, а тот, который детская игрушка. Странное сравнение пришло мне в голову, но в какой-то мере я всегда была странной. По крайней мере, так говорили: как-то я общалась с псами на конюшне, а конюх это увидел. Глаза у него стали размером с два новехоньких антала, а матушка потом долго ругалась. Но она вообще была против любых проявлений моей магии, не говоря уже о таком сильном, как общение с животными.
Нет, их язык я не понимаю, разумеется, это идет на уровне чувств. Тем не менее я с ними все-таки разговариваю, как бы странно это ни звучало.
— Не передумаю, — уверенно заявила я.
С тех пор, как мы с Майклом развелись, я вернулась в Мортенхэйм, замок брата, где я родилась, выросла и жила до тех пор, пока не произнесла брачную клятву. В моей комнате сейчас все по-другому, не так, как в детстве и юности. Обустраивать ее заново мне тоже помогала Луиза, и теперь это царство цветов (буквально, поскольку они даже на картинах и на обивке), света и вообще всего, что я собой по мнению герцогини воплощаю.
То есть жизни.
Кто же виноват, что настроение у меня не совсем цветочное, а под стать сестре, которая тоже давно замужем и живет в другой стране со своим действительно любимым мужем.
— Это же ваш день! — воскликнула Луиза, очевидно, исчерпав оставшиеся аргументы. — И ваш юбилей.
— О, это страшное слово…
— Лавиния, вы меня пугаете.
— Не хочу напугать кого-нибудь еще.
— Лавиния!
— Луиза!
Я оторвалась от созерцания собственного отражения в зеркале: аристократично-бледное лицо, ярко-зеленые глаза, ставшая привычной прическа — слегка поднятые и аккуратными волнами уложенные волосы. Для своего возраста я выглядела слишком молодо, если не сказать больше: дебютантки рядом со мной слегка кисли и старались найти другую компанию, потому что я действительно выделялась среди своих ровесниц.
Причиной тому, кстати, тоже магия жизни: она делает меня похожей на девочку.
Хотя спустя неделю мне исполнится тридцать, и когда я выходила замуж за Майкла (счастливая, влюбленная, юная), мне казалось, что в эти годы я уже буду старушкой.
— Послушайте, это просто невозможно! — тряхнув непокорными рыжими кудрями, Луиза опустилась на диванчик, в обивке которого птицы с роскошным оперением соперничали с цветами за звание «самое яркое пятно нового времени». — У меня ощущение, что я говорю с Терезой.
— Мы сестры, не забывайте, — заметила я.
— С Терезой, какой она была много лет назад, — язвительно заметила Луиза.
— О, — только и сказала я.
— Когда вы собирались на свой первый бал, помните?
Хотела бы я это забыть. Восторженная, полная надежд, именно на своем первом балу я встретила Майкла, и больше уже не могла перестать о нем думать.
— Разумеется.
— Так вот. В то время я тоже тщетно пыталась ее убедить, что ей нужно выйти…
— Разве?
— Ладно, возможно, это было чуточку раньше, — Луиза махнула рукой. — Но между прочим, на том балу Тереза встретила Анри.
Анри — муж сестры, он носит ее на руках в прямом и переносном смысле. Кстати, несмотря на несгибаемый характер Терезы, именно он сумел с ней справиться и превратить нелюдимую и жесткую сестренку, некромага, во влюбленную женщину.
— Тогда я совершенно точно никуда не пойду.
— Р-р-р-р-р! — Луиза взвилась с диванчика. — Лавиния, вы совершенно невыносимы!
— Поэтому я и не хочу себя никуда выносить. А впрочем…
Я задумчиво посмотрела на нее.
— У меня к вам есть деловое предложение.
— Неужели? — Луиза сложила руки на груди.
— Вы поговорите с моим братом и наконец перестанете его наказывать за ошибку, которую он совершил больше года назад.
Воинственность на ее лице уступила место привычной маске. Так случалось всегда, стоило мне заговорить с ней про Винсента, и тянулось это со дня их ссоры. Мой брат — политик, правая рука королевы, за много лет жизни рядом с женой не уловил одну простую истину. Луиза любит его больше жизни и готова отдать за него жизнь, но она не привыкла к его методам и целям, оправдывающим средства.
— Ваш брат сам себя наказал.
— Правда? — я отзеркалила ее позу. — Винсент, конечно, поступил жестко, но он защищал семью. Вас в первую очередь.
— Мне кажется, этот разговор никуда не ведет, Лавиния.
— Мне тоже кажется, что мой бал никуда не ведет, — пожала плечами я. — Но я уступлю, если уступите вы. Итак?
— Вы уверены, что помимо магии Винсент не учил вас политике? — поинтересовалась Луиза.
— Политика — это скучно.
— Очевидно, не для вас, — пробормотала она.
Закусив губу, прошлась по комнате, и ее сиреневое платье с турнюром (самое невыносимое изобретение, да простит меня его создательница), зашуршало. Пока Луиза справлялась с моим предложением, я размышляла о том, что делать дальше. По большому счету, она права: мне стоит устроить бал и выйти в свет. Хотя бы потому, чтобы не давать еще больше поводов для сплетен.
Так уж повелось, что в Энгерии, стране, где правит женщина, все остальные женщины самым непостижимым образом превращаются в приложение к мужу. Да что говорить, нам даже магией запрещали заниматься, из-за чего у большинства из нас со временем выродились способности. Винсент и Тереза учили меня, когда матушка не видела, иначе я бы сейчас тоже не могла отличить плетение закрывающее от раскрывающего, а вместо магии жизни знала бы только, как вышивать и музицировать.
Кстати, как вышивать и музицировать я тоже знаю, об этом позаботилась матушка. Вот и получается, что я вся из себя такая примерная леди… была.
До того, как подала на развод.
Развод, особенно когда требующей стороной выступает женщина в высшем свете Энгерии не просто моветон, а ужас, кошмар, и вообще колодец глубиной в сотню футов. В смысле, осмелившуюся просить развода женщину надо посадить в такой колодец, чтобы другим неповадно было.
Что делать, если муж изменяет?
Терпеть, разумеется. Терпеть и сносить все безропотно, чтобы не опозорить ни себя, ни его.
Вот так и получается, что годы идут, в ходу уже бытовая магия с артефактами, совместившая в себе науку и технику, а нравы у нас остаются на уровне, прости Всевидящий, времен, когда наши предки из домагической эпохи дубинами загоняли возлюбленных в пещеры. Опять же, чтобы неповадно было, глядишь — зверь какой нападет, а так ты под защитой. Сиди, расти детишек и за варевом следи. Внимательно.
