— Даже ценой клятвы жизни?
Золтер оборачивается, пристально смотрит на него, но Льер смотрит на Ирэю.
— Ты знаешь, на что она способна, — произносит все так же спокойно.
Золтер кивает:
— Даже ценой клятвы жизни, — говорит он.
И уходит.
А я понимаю, что ничего не понимаю. Смотрю, как вокруг нас мельтешат пары, и в одной из них крылья девушки трепещут, словно она вот-вот собирается взлететь. Смотрю, как спина Золтера заслоняет полыхающий яростью взгляд Ирэи, и в эту минуту Льер снова подхватывает меня за талию, вовлекая в танец.
— Что происходит? — спрашиваю я, глядя ему в глаза.
— Нам нельзя просто стоять и разговаривать. Это не по этикету.
Не по этикету?!
То есть то, что происходило вот там, на глазах у всех — это по этикету, просто стоять и разговаривать — нет?
— Мне безразличен ваш этикет, — говорю я. — И я спрашивала не об этом.
— Тогда о чем? — Этот танец не менее дикий, чем был в Мортенхэйме с той лишь разницей, что сейчас я еще отчетливее чувствую его ладонь сквозь ткань платья. Не представляю, из чего оно сделано, я его почти не ощущаю, если энгерийские корсеты и кринолины заставляли вздыхать с благодарностью, когда ты от них избавляешься, сейчас я не чувствую ни малейшего неудобства.
— О том, что здесь произошло.
— О том, как ты выкинула Ирэю в портал?
— Об этом в первую очередь.
— Тебе не рассказывали о раскрытии магии в Аурихэйме?
— Мне ничего не рассказывают, — резко замечаю я. — В этом-то и проблема.
— И все же Ирэя кое о чем тебе рассказала, — произносит Льер.
Его пальцы стягивают мои так жестко, словно я собираюсь вырываться, но я не собираюсь. В этом безумии самое безопасное место — рядом с ним.
— Откуда тебе об этом известно? — спрашиваю я.
Смотреть ему в глаза ничуть не легче, чем Золтеру, возможно, именно потому, что с его аэльвэрством наша связь скреплена магией. С Льером меня не связывает ничего, но я чувствую пульсацию в ладони, которой касается он. Словно биение сердца, передаваемое из руки в руку.
— У меня свои источники информации.
И один из них только что провалился в портал.
К счастью, мне хватает ума не сказать это вслух.
— Даже если и так. Что с того? — насмешливо спрашиваю я. — Ты сожалеешь о том, что сделал, но не можешь ничего исправить.
— А если могу?
— Не можешь. Ты связан…
— Клятвой жизни, — говорит Льер. — И он только что дал мне право действовать в обход нее.
Слова — самая большая сила в Аурихэйме.
«Повелитель сказал, что с вами могут быть проблемы, аэльвэйн Лавиния. И разрешил действовать в рамках допустимого».
А допустимое здесь каждый определяет сам. Нет, убить меня или причинить настоящий вред Магистр точно не смогла бы, но она смогла сделать то, что сделала. И если я правильно понимаю, как это работает, Льер может вернуть меня домой, если… возникнет прямая угроза моей жизни. Это не убьет его и не обратит в тлен, но к чему это приведет? При одной мысли о том, что с ним сделали за один поцелуй, мне становится холодно, а клубящаяся в груди сила стягивается в ком.
— Он все равно меня вернет, — говорю я.
Зачем-то. Потому что несмотря на все, о чем я только что думала, мне отчаянно хочется вырваться из этого безумного мира. Мира, в котором мне не место, и которому не место во мне.
— Если ты лишишься девственности — нет.
— Что?!
Льер ведет меня в танце, осыпающиеся на нас серебряные искры тают, едва коснувшись его плеч под темным мундиром.
— Я сказал больше, чем мог, Лавиния. Решать тебе.
— Амалия…
— Амалию вернут в ваш мир после ритуала у Арки. Золтер дал слово.
— Откуда ты…
И тут я, кажется, понимаю. Перстень. Перстень Винсента.
«Всегда держи его при себе».
Это какие-то чары, позволяющие ему слышать меня, а мне… слышать его? Даже если он не произносит ни слова.
Ни подтвердить, ни опровергнуть свою догадку я не могу, потому что танец закончился, а в зал возвращается Золтер. Возвращается один, без Ирэи, его появление отмечено растекающимся в стороны живым коридором и поклонами, которых он не замечает, потому что смотрит прямо на меня.
Танцы здесь не прекращаются, музыка льется бесконечно, а смена партнеров происходит спонтанно. Только что на моих глазах один элленари буквально вырвал из объятий странного мужчины с блестящим черепом партнершу, а та, заливаясь смехом, тут же упала в его объятия.
Поэтому никто не обращает внимания на то, что Золтер перехватывает мою ладонь прямо в танце. И совершенно никто не обращает внимания на то, как резко он притягивает меня к себе. Телом в тело, как бесконечную собственность.
Попытка отстраниться приводит к тому, что меня еще сильнее вжимают в себя. Темный взгляд бесцеремонно оглаживает декольте, а после задерживается на моих губах.
— Потрудись объяснить, — произносит он, — по какой причине ты швырнула мою кузину в портал.
— Она на меня плохо посмотрела, — говорю первое, что приходит в голову.
Что-то мне подсказывает, что такой ответ Золтера не устроит, но он сейчас вглядывается в мое лицо. Я же осознаю, что в мире элленари швырнуть в портал за то, что на тебя плохо посмотрели — это не предел. Осознаю, и мне становится смешно, потому что Золтер представил элленари как рассудительную и разумную расу, не способную на эмоции. Впрочем, возможно, швырнуть в портал без эмоций — это верх элленарийской рассудительности. Когда я сказала, что Ирэя сообщила мне о ребенке, он вытащил ее нагую непонятно откуда, и на лице его не отражалось никаких чувств.
В эту минуту мне уже не смешно, потому что мужчина, который это сделал, сейчас вплавляется в меня взглядом, словно стараясь вытащить на поверхность самую мою суть. Рано или поздно он это сделает, и не испытает даже сотой доли сожаления. Рано или поздно, или… сегодня ночью?
В эту минуту я думаю о том, что предложение Льера не настолько абсурдное, как могло показаться на первый взгляд, и если у меня есть возможность выбрать, я бы хотела, чтобы моим первым мужчиной стал он. Прежде чем эта мысль отразится в моих глазах и прежде, чем ее поймает Золтер, слегка шевелю рукой в его руке.
— Ваша кузина, — сообщаю я, — отметила меня долгом за то, что проводила в библиотеку.
— Ты была в библиотеке?! — его голос становится ниже, и обычно ничем хорошим это не заканчивается, но сейчас это хороший знак.
Потому что, кажется, мне удалось переключить его внимание.