Да, повезло так повезло.
— Кузнецы элленари живут в той деревушке, которую мы пролетали по дороге на охоту?
— Да, — Лизея кивнула. — Аэльвэйн… вы не прикажете ему на меня не смотреть?
Котенок уставился на девушку, не мигая. Его пристальный взгляд был пронизывающим до дрожи, поэтому отчасти я ее понимала.
— Льер, — позвала коротко. — Иди сюда?
Бъйрэнгал шрявкнул и моргнул, после чего подошел ко мне, подталкивая ладонь шипастой головой.
— Поскольку сегодня гуляешь с ним ты, придется вам подружиться, — сказала Лизее. Судя по выражению ее лица, дружить с ним она совершенно не хотела. Даже серебро с ее волос перекинулось на щеки, придавая девушке совсем бледный и потусторонний вид. Правда, отказываться она не стала.
— И с чего мы начнем? — спросила негромко.
— С того, что будем его кормить.
Кормили котенка мы вместе, потому что бъйрэнгал чувствовал страх и постоянно скалил зубы. Мне пришлось несколько раз его одернуть, чтобы он не рычал на Лизею, и еще несколько раз сказать ей о том, что пока она боится, они не подружатся. В конце концов я просто поставила поднос с собственным завтраком на пол, уселась рядом с котенком и предложила девушке присоединиться. Так мы и сидели, попивая странный травяной напиток под названием хьюр, чем-то отдаленно напоминающий чай. Правда, для чая он был слишком горький и слишком пах тиной, но в целом… в целом я уже начинала привыкать к странностям местной кухни.
А чтобы Лизея привыкла к Льеру, пришлось отвлекать ее разговорами о том, что подают на завтрак в нашем мире.
— Поджаренный хлеб? — спросила она удивленно. — А что это?
— Это… похоже вот на это, — подняла местный аналог булочки.
— Каткан.
— Да, похоже на ваш каткан, только хрустящее. Держи, — я протянула ей булочку-каткан, и она с удовольствием взяла.
— Почему хрустящее? Каткан должен быть мягким.
— Потому что у нас так принято.
— Никогда не была в мире смерт… людей, — заметила Лизея.
Странно было бы, если бы была. С таким отношением со стороны элленари.
Хотя… люди же ходят в зверинцы. Этого я, кстати, тоже никогда не понимала. Ни зверинцев, ни зоопарков: диким животным место на воле.
К сожалению, я не представляю, захочет ли бъйрэнгал остаться со мной, когда подрастет. Эта мысль оказалась как-то очень некстати, потому что сама я не собиралась оставаться в Аурихэйме. И даже представить не могла, как Винсент отреагирует на появление в Мортенхэйме такого вот… необычного зверя.
Стоило подумать о Винсенте, и очарование завтрака испарилось. Я сама не заметила, как увлеклась разговором с Лизеей. Увлеклась настолько, что даже забыла о том, где нахожусь.
— Элленари слабеют в вашем мире, — продолжила она, видимо, истолковав мое молчание по-своему.
— Слабеют? — я приподняла брови.
— Да. Магически. Мы теряем до половины силы своей магии, когда переходим границу, а если останемся там надолго, можем опустеть. Поэтому за вами отправили одного из сильнейших… — Лизея осеклась и поспешно добавила: — Почему вы назвали его Льер?
Я хотела ответить, и ответила бы, если бы не явление этого самого Льера. Его лже-аэльвэрство вошло в комнату так стремительно, что крутившийся рядом с Лизеей бъйрэнгал подпрыгнул и ощетинился, шипы налились алым.
Хм… а вот это уже что-то новенькое.
Лизея поспешно вскочила, оправляя платье, я же осталась сидеть.
— Не знаю, — ответила, нисколечко не сомневаясь, что он слышал последний вопрос девушки. — Должно быть, была не в себе.
— Выйди. — Это относилось к Лизее, и та вылетела за дверь так поспешно, что я увидела лишь мелькнувший серебристый шлейф длинных волос.
— Вы сегодня прекрасно выглядите, — сообщила я, даже не потрудившись подняться, — ваше аэльвэрство. Льер!
Последнее относилось к зверенышу, который явно примеривался, чтобы броситься на вошедшего и вцепиться ему в сапог. Вчера, когда котенок приходил в себя после заклинания, я сидела рядом с ним и обнимала до тех пор, пока он перестал испуганно дергать лапами (подвижность возвращалась постепенно) и пищать. За это мне хотелось запустить в вошедшего подносом, но что-то подсказывало — его непробиваемость не прошибет даже поднос.
Бъйрэнгал, недовольно рыча, приблизился ко мне, шипы снова стали темнеть.
— Что это было? — поинтересовалась я, глядя на мужчину.
— Ты предлагаешь мне общаться с тобой так?
— Ну, вам не привыкать общаться со мной свысока, — хмыкнула я. — Так что я, пожалуй, посижу.
У него как-то резче обозначились челюсти, но Золтеру это шло.
— Если ты про шипы, — произнес он, приблизившись, — то красный цвет означает, что он готов их выбросить, защищая тебя. И умереть. Бъйрэнгалы умирают, когда теряют шипы.
— Эй, малыш, — сказала я, наклонившись к утробно рычащему котенку, — давай обойдемся без геройств, хорошо? Мне не нужно, чтобы из-за меня кто умирал. Особенно такая прелесть, как ты.
Прелесть наклонила голову, глядя мне в глаза.
— И потом, если ты умрешь, я останусь совсем одна. Некому будет меня защищать.
— Прекрати паясничать! — донеслось сверху.
Я подняла голову.
— Простите, я забыла, что вы здесь. Вы что-то хотели?
Золтеровы глаза привычно потемнели.
— Тебя ничему жизнь не учит, Лавиния?
— Нет, ну почему же, — я улыбнулась. — За время нашего знакомства я научилась многому. Хочешь каткан?
Последнее относилось к котенку, который поглядывал то на Льера, то на меня. Я на Льера старалась вообще не смотреть: после случившегося видеть его под личиной Золтера было как-то неправильно, дико и… больно. Что самое удивительное, стоило ему появиться — равнодушия как не бывало!
— Завтра ты будешь присутствовать со мной на празднике рождения Двора Смерти.
— Не буду.
— Лавиния.
— Ваше аэльвэрство? — я снова вскинула голову и не без удовольствия отметила, как его перекосило от обращения.
— Не заставляй меня быть с тобой жестоким.
— Да кто же вас заставляет?! — искренне изумилась я. — Хотите — будьте. Не хотите — не будьте, это только ваш выбор.
— Хватит!
Он подошел ко мне так резко, что бъйрэнгал снова зашипел. Вздернул меня на ноги, сжимая плечи так, что кожа вспыхнула даже под платьем.
— Уберите свои монаршие… руки, — сказала я, глядя в полыхающие чужие глаза. — Я не пойду с вами никуда, ваше аэльвэрство, а вы не станете настаивать, потому что в противном случае вам действительно придется меня наказать. В отличие от вас я не собираюсь притворяться, что все хорошо. Не собираюсь терпеть ваше присутствие, и не собираюсь вам улыбаться. Ни вам, ни вашим подданным. Ты ведь этого хотел, Льер? Хотел получить трон, а тут все так удачно сложилось? Тебе даже не пришлось его убивать, нужно было просто заставить… подвести меня к этой мысли, правда? Ты заставил его поверить в то, что между нами что-то было. Заставил его выйти из себя. Заставил меня ненавидеть его. Все просто и-де-аль-но!
