Я же подалась вперед, в надежде услышать хоть что-то, что-то еще, что поможет мне во всем разобраться.
— Как мило, — текучий, полный яда голос донесся из-за спины, и я вздрогнула.
Реальность Мортенхэйма поплыла под стремительно укутавшей ее дымкой, растаяла вмиг.
Я обернулась и увидела Ирэю.
— Что ты здесь делаешь? — любезничать с ней у меня не было ни малейшего желания. У меня вообще не было ни малейшего желания любезничать с кем бы то ни было из элленари, но с Ирэей — особенно.
К счастью, котенок еще не вернулся с прогулки. Несмотря на то, что о бъйрэнгалах я знала не так уж много, догадывалась, что запах убийцы матери они запоминают.
— Пришла за долгом, разумеется. — Элленари скользнула взглядом по заправленной постели, а я похолодела.
Долг.
Демонов долг, про который я и сама напрочь забыла, про эту крохотную мерцающую на ладони точку, спящую до поры до времени. Кажется, время пришло.
— Что? Уже не торопишься меня выставить?
Рыжая откинула за спину роскошную косу. Ее волосы полыхали как огонь, расплескавшийся по выжженной тьмой пустоши платья. Черного: лиф полностью состоял из тонкого кружева, под которым был виден корсет и высокая грудь с едва прикрытыми плотной тканью сосками, а низ стелился атласными волнами.
— Что ты хочешь в качестве долга?
— О, ничего особенного, смертная. Тебя. На одну ночь.
Если бы у меня еще находились силы удивляться, я бы удивилась. Сейчас же во мне нашлись исключительно слова:
— Что, прости?
— Тебя, — повторила Ирэя. — Завтра состоится праздник в честь рождения нашего Двора. Ты понадобишься мне в качестве фрейлины. Будешь всюду меня сопровождать. Будешь общаться с моими гостями. Будешь с ними милой и обходительной… очень милой и очень обходительной.
Я даже представлять себе не хочу, что значит быть «милой и обходительной» в понимании Ирэи, а особенно — с ее гостями.
— Ты, конечно, можешь пожаловаться кузену, — заметила она, скользнув пальчиками по каминной полке. — Но долг элленари неприкосновенен. Отменить его не может никто, даже повелитель, его можно только забрать.
— Что будет, если я откажусь?
— А ты попробуй, — Ирэя улыбнулась. — Попробуй подумать о том, что ты хочешь отказаться.
Отказаться я действительно хотела, поэтому подумать об этом труда не составило. В следующий миг мне в ладонь словно вонзили жало, а крохотная точка плеснула зеленью на запястье и выше. Дышать стало нечем, от судорожной боли свело внутренности. Мгновение — и меня отпустило, вернулась способность мыслить здраво, только дрожь в кончиках пальцев напоминала о том, что я чувствовала несколько мгновений назад.
— Это только крохотная часть той боли, которую ты испытаешь, если откажешься возвращать долг, но что бы ты ни решила, смертная, меня это устроит. Я пришлю тебе платье завтра. Ближе к вечеру. Если решишь пойти, наденешь его и только его.
Темной тенью скользнув к дверям, она задержалась лишь на миг, чтобы пройтись по мне снисходительно-насмешливым взглядом, после чего оставила меня одну.
В том, что касается неисполнения долга, она не лгала: боль я почувствовала сразу, как только допустила эту мысль. Мысль ушла и забрала с собой боль, но что будет, если я действительно откажусь выполнять то, чего она хочет? И можно ли вернуть долг на своих условиях? Ловушки слов элленари я помнила отлично, но если есть ловушки, значит, существуют и лазейки. Осталось только их найти.
— Лизея, расскажи мне про долг элленари, — попросила я, когда девушка вернулась с котенком.
Судя по всему, они подружились: Лизея больше не шарахалась от бъйрэнгала, а он не смотрел на нее подозрительно и не скалил зубы.
— Про долг? Зачем вам это, аэльвэйн Лавиния?
— Интересно. В библиотеку меня все равно не пускают, а я хочу больше узнать про ваши традиции.
Девушка улыбнулась и даже наклонилась, чтобы погладить Льера по голове. Правда, когда тот недовольно дернул ухом, руку тут же убрала.
— Долг элленари — это отсроченная клятва, которую ты даешь взамен на какую-либо услугу.
Интересно.
— Этот долг — я имею в виду, клятва, что произойдет в случае, если ты откажешься ее выполнить?
— Смерть, — сказала Лизея. — Страшная мучительная смерть. Но редко кто отказывался от такого, аэльвэйн. Были даже случаи, когда убивали родных, только чтобы не терпеть боль.
Да, с клятвами (и прочим) здесь надо быть осторожнее.
— Что считается исполнением клятвы?
Лизея удивленно на меня посмотрела:
— Исполнение желания или просьбы, приказа того, кому ты должен.
— Одного?
— Разумеется.
— То есть чисто теоретически, если брать за исполнение желания что-то одно, все прочие детали можно опустить?
— Не совсем понимаю, о чем вы, аэльвэйн.
— Например, если кто-то говорит: ты должен убить того-то и того-то. Способ убийства имеет значение?
Поверить не могу, что я об этом говорю. Поверить не могу, что я говорю об этом так спокойно.
— Нет, — Лизея покачала головой. — Если возврат долга заключается в убийстве кого бы то ни было, способ не важен.
— Замечательно.
— Вы хотите кого-то убить, аэльвэйн Лавиния?
Скажи мне кто-то месяц назад, о чем могут говорить две милые молодые женщины, покрутила бы пальцем у виска. Мысленно, разумеется, потому что осуждать чужие вкусы, разговоры и интересы леди не должны, пусть даже большинство из них только этим и занимается.
— Нет.
Лизея улыбнулась.
— Хорошо. Потому что убийство и вы в моем представлении совершенно не сочетаются.
В моем тоже. Тем не менее это не помешало мне вонзить кинжал Золтеру в грудь.
Стоило мне об этом подумать, как в руки плеснуло холодом, а узор напротив, словно раскалился. Я не хотела об этом думать, но не думать уже больше не могла. Если элленари бессмертны, где он сейчас? Остался привязан к своему Двору, к той комнате, где все случилось? Или же на повелителя Аурихэйма не распространяются ограничения?
В таком случае он может быть где угодно.
При мысли об этом стало еще холоднее.
— Лизея, я бы хотела увидеть Амалию.
— Я спрошу разрешения у его аэльвэрства. — Девушка улыбнулась и вышла, оставив меня одну.
Я же похлопала по креслу, приглашая Льера присоединиться ко мне, и тот с восторгом запрыгнул сначала на подлокотник, а после бесцеремонно устроился прямо на моих коленях.
Что меня определенно радовало, так это лазейка, которую я все-таки нашла. Ирэя сказала: «Ты нужна мне в качестве фрейлины», а это значит, что ее фрейлиной на одну ночь я все-таки стану. Другое дело, что заставить меня надеть то, что хочет она, Ирэя уже не сможет. Равно как и быть милой с ее гостями — уровень «милоты» я буду определять сама.
