Не могла, но выгибалась, сходя с ума от наслаждения.
Как именно, я сейчас помнила слишком хорошо, и то, как кричала под ним — тоже.
Осознание этого заставило меня замереть в подобии ступора, наверное, я бы так и стояла невесть сколько времени, если бы не открылась дверь.
Если бы шагнувший в нее в облике Золтера Льер не подхватил мою руку, целуя дрожащие пальцы.
Если бы на его запястье я не увидела такой же брачный браслет, как у меня.
Если бы он не произнес (голосом Золтера, но так, как умеет только он):
— Доброе утро, моя королева.
— Что это? — я показала ему браслет. — Что это, откуда оно взялось?!
Мне хотелось кричать, и только Всевидящий знает, как я сейчас была к этому близка.
По комнате прокатилась волна полога безмолвия, а после короткая вспышка магии запечатала двери. Я видела такое однажды, что-то похожее создавал Винсент, когда запирался для приватных разговоров у себя кабинете. Любой, кто захочет войти, почувствует упругую магию под ладонью, и даже не сможет взяться за ручку.
— Сегодня ночью Арка благословила наш союз. То, что ты можешь видеть за окном, — подчиняясь взмаху его руки, занавеси разошлись в стороны, — последствия этого.
Я открыла рот, а после его закрыла: приличных слов у меня не осталось.
— Вчера ночью Ирэя посадила тебя рядом с ахантарией. Ахантарии растут в Долине Смерти, раскрываясь ближе к полуночи, эти цветы распространяют аромат, пробуждающий дикое, неконтролируемое желание. Так они заманивают своих жертв, преимущественно животных, слепо ищущих себе пару, в заросли, чтобы их сожрать. Элленари используют этот цветок в качестве составляющей зелья или просто как возбуждающее, но для смертных его действие слишком сильное. Аромат ахантарии вызывает кратковременную потерю памяти, но какие-то события могут навсегда остаться за чертой забвения.
Я мысленно вернулась к своему пробуждению: к тому, как собиралась с Луизой в Лигенбург, даже не вспомнив поначалу все события Аурихэйма, и мне стало не по себе. Что еще я могла забыть?!
— Ты не помнишь обряд? — спросил Льер. — Мне жаль.
А мне-то как жаль!
Луиза сбежала с собственной свадьбы с Винсентом, чтобы воздвигнуть между ними стену непонимания на целых восемь лет. Тереза поцеловалась в саду с Анри и стала его женой. А я вышла замуж и даже не помню, как это произошло.
Да, что ни говори, я однозначно выделилась.
— Ирэя рассчитывала на то, что я сумею тебя найти из-за узора Золтера, — он коснулся брачного браслета, и я отдернула руку. — Убийство Нияра должно было всколыхнуть недовольство. Убийство Ангсимильера Орстрена, затем второе — аристократа, ее поданного, ради простой, ничего не значащей пленницы. Убийство элленари, посягнувшего на королеву — это совершенно другое дело.
У меня было много вопросов, но все они потерялись после этого заявления.
— Это основательно пошатнуло бы репутацию Золтера, позволило Ирэе и остальным (в перспективе) поднять мятеж.
— Умно, — заметила я, с трудом удержавшись от нескольких колоритных восклицаний, которые почерпнула от конюхов. — Но что насчет клятвы на крови?
— Клятва на крови не позволит элленари причинить вред повелителю. Помнишь, когда на балу я спросил Золтера о том, могу ли я защищать тебя даже ценой клятвы жизни? После его согласия я был единственным, кто мог его убить, но мятеж не всегда подразумевает убийство. Когда сотни, тысячи, десятки тысяч элленари отказываются признавать власть, это уже совсем другое.
— Неужели?
— Да. Отток силы, огромной темной силы, ослабляет Двор. Каждый из присутствующих элленари привносит частицу магии в окружающий мир. Отказ находиться при Дворе не нарушает клятву, но элленари приходится отказаться от власти. Передать ее более достойному. Более сильному. Того, кого примет аристократия. Долгие годы власть Золтера была единолична, но в последние десятилетия она пошатнулась. Причиной тому стало наступление Пустоты, и не только. Когда его отец передал ему корону Двора, подобное уже было.
— Почему?
— Потому что его считали недостойным. Недостаточно сильным, но его отец потерял свою мьерхаартан, стремительно слабел и вынужден был передать корону наследнику. Его отказывались принимать, но одна ситуация все изменила.
Кажется, я даже догадываюсь, какая.
— Спасение мира после эксперимента Альхиины?
Льер нахмурился:
— Откуда тебе стало известно об Альхиине?
— Лизея рассказала, — я пожала плечами. — Зачем тебе обличие Золтера?
— Так надо.
— Так надо — не совсем то, что говорят потенциальной союзнице, — я сложила руки на груди. — Или… — с губ сорвался смешок. — Жене.
Взгляд Льера стал жестким.
— Это не шутки, Лавиния.
Какие уж тут шутки.
— Немного восстановим события, — произнесла я. — То есть ты воспользовался тем, что я была в полубессознательном состоянии, и тихонечко отвел меня к Арке? Где я согласилась стать твоей?
— Моей ты согласилась стать в этой самой спальне, — произнес Льер, и мне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
— Да, и мне, видимо, остается только поблагодарить тебя за чудесное избавление прошлой ночью, — я сама не ожидала, что выйдет настолько язвительно, но оно вышло.
— Аромат ахантарии действует до двух суток. — Льер пристально на меня посмотрел. — Ты хотела сгорать от желания все это время?
Нет, я хотела чем-нибудь его огреть. И сейчас хочу, в отличие от последствий аромата ахантарии это желание не проходит.
— Ну что вы, — я покачала головой. — Я же говорю, примите мою искреннюю благодарность. Ваше аэльерство.
Последнее я выделила особо. Отвернулась, но он перехватил меня за руку, невольно заставив повернуться к нему лицом:
— Отныне — ты моя жена, Лавиния. Перед лицом Аурихэйма и всех моих подданных.
Я вырвалась и отступила назад.
— Отныне я — жена Золтера, — я сложила руки на груди, возвращая ему жесткий взгляд. — Ты привык действовать, руководствуясь понятными только тебе одному мотивами, но если хочешь продолжать, придется считаться со мной.
Его ноздри шевельнулись, выдавая ярость, но я не отвела взгляд.
— Тебе нужно обличье Золтера — я не против. Ты молчишь о том, что затеял что-то за спинами бывших союзников — на здоровье. Ты делаешь меня своей женой, чтобы прикрыть спину на время реализации своих планов — пожалуйста. Но начиная с этого дня ты будешь рассказывать мне все. Ты перестанешь недоговаривать, перестанешь уходить от ответов. Я поддержу тебя, если сочту, что наши интересы совпадают. В противном случае…
Я не договорила.
