– Лежи тихо, а то больно будет.
– Р-рняф, – не поверил щенок и завозился еще активнее. А затем вообще обнаглел и, упершись задними лапами мне в живот, бодро оттолкнулся и едва не шлепнулся на пол, соскользнув по ногам, как по снежной горке.
Я еле успел подхватить этого радостно скалящегося негодяя, чтобы он не грянулся головой об пол. После чего тяжело вздохнул, снял перчатки и, приложив сразу две ладони к мохнатому пузику, бросил:
– Может, ты хотя бы так угомонишься?
Волчонок удивленно тявкнул, но вскоре его и впрямь сморило. Я за это время слегка насытился, но злоупотреблять не стал. И, как только щенок уснул, вернул на место перчатки, после чего осмотрел сломанную лапу, порадовался тому, что кость никуда не сместилась. Затем туго забинтовал и, отнеся мелкого обратно в комнату, уложил на волокушу.
Император на мое появление не отреагировал. Судя по тому, что передавал мне перстень, Карриан все еще злился – на стечение обстоятельств, отсутствие магии и особенно на собственную беспомощность, которая для такого деятельного человека должна была и впрямь являться безумно раздражающим фактором.
Ведром он, кстати, так и не воспользовался, хотя по срокам было уже пора.
Ну и ладно. Когда приспичит, так и так придется искать выход из ситуации.
Я молча развернулся и снова ушел заниматься завтраком. А когда каша была готова, дверь в комнату тихо скрипнула, и на пороге, опасно пошатываясь на здоровой ноге, нарисовалось его позеленевшее величество собственной персоной. При виде которого у меня едва не выпала из рук горячая миска, а из груди невольно вырвалось:
– Да вы издеваетесь!
Император, не удостоив меня даже взглядом, сделал неуклюжий шаг… то есть, прыжок… к выходу, но закономерно запнулся о порожек и едва не расквасил себе нос. Хорошо, что я успел его подхватить, иначе лечить бы нам не только ногу, но и дважды разбитую голову, в которой еще после первого удара явно что-то помутилось, а наш и без того своеобразный повелитель поехал кукушкой окончательно.
– Какого черта, сир?! – процедил я, помогая императору удержаться в вертикальном положении. – Зачем вы поднялись с постели?!
Карриан скрипнул зубами.
– Мне надо выйти.
– Я ведро вам оставил! Пользуйтесь им!
– Не буду.
– Да драхт бы вас побрал… сейчас же разворачиваемся и идем обратно!
Император, хоть и был зеленее лягушки, упрямо сжал зубы и обжег меня злым взглядом.
– Не смей мне приказывать, тень!
– Кто-то же иногда должен это делать? – прошипел я, тщетно пытаясь развернуть этого упрямца в сторону комнаты, да еще так, чтобы не задеть больную ногу. – Если император ведет себя неадекватно, это, знаете ли, тревожный сигнал! Куда вы собрались? Вы вообще видели это крыльцо? И ступеньки? Да на их только грабануться нормально можно! А вы с такой ногой… обратно мне что, нести вас прикажете?!
– Если понадобится – прикажу.
– Чудесно! – неподдельно восхитился я. – С таким настроением вам, пожалуй, лучше вообще не возвращаться в Орн, потому что империя вскоре окажется на грани краха. Поставить гордыню выше благополучия страны и смело угробиться по пути в сортир… о да, это воистину героический поступок, сир! Давайте, прыгайте на ручки. Так и быть, я как заботливая мамочка донесу вас сперва туда, а потом обратно. Но не удивляйтесь, если вдруг случайно уроню по пути ваше ненормальное величество башкой вниз… пару раз… для профилактики! Просто потому, что вы за столько лет так и не научились принимать чужую помощь!
Император замер, посмотрев на меня сверху вниз так, словно хотел ударить. Но я был почти так же зол. В кои-то веки холод не помог мне справиться с эмоциями. Конечно, вспышка длилась недолго, спустя пару секунд моя ярость улеглась. После чего я смог уже бесстрастно взглянуть на своего полоумного повелителя и так же бесстрастно повторить:
– Так вы прикажете вас нести до сортира, или обойдемся без крайних мер?
Карриан медленно-медленно выпустил воздух сквозь сжатые зубы, но все же отвел глаза и сделал попытку развернуться. Он ничего не сказал, когда я с трудом дотащил его до постели. Так же молча взял миску с кашей, даже не съязвив на поводу того, что еда была недосолена и успела слегка подгореть. Он без единого слова выпил горький отвар, который прописала лекарка. А когда я через полчаса пришел забрать грязную посуду, император уже лежал, отвернувшись к стене, а ведро стояло в стороне от постели и было плотно закрыто крышкой.
– Спасибо, – хмуро поблагодарил я его величество. После чего забрал ведро и ушел, очень надеясь, что повелитель не сочтет это за унижение и больше не станет усложнять нам обоим жизнь.
Больше в тот день мы не разговаривали. Я был занят делами во дворе. Император отлеживался в доме. Сломанная нога, наверное, адски болела, но Карриан ни разу не показал, что она хоть как-то его беспокоит. Я же, поскольку помочь ничем не мог, ни о чем не спрашивал. Но до самого вечера стучал во дворе сперва ломом, а затем молотком, чтобы сбить с крыльца образовавшуюся наледь, а затем приладить к нему надежные перила.
Домой я вернулся уже в темноте, вместе с Жеяром и явившейся осмотреть императора лекаркой. Появление новых лиц Карриан встретил настороженно, однако осмотреть себя позволил. И без особых эмоций встретил окончательный вердикт бабки о том, что нога заживет, и даже хромать после этого Карриан не будет.
– Костыль тебе нужен, – сообщил напоследок Жеяр, прежде чем покинуть комнату.
Я кивнул.
– Сделаю. Только палку подходящую присмотрю.
– Теперь сам раздевайся, – не дослушав, велела бабулька. А когда я стянул через голову грубую мешковатую ткань, из которой была пошита моя рубаха, озабоченно покачала головой. – Совсем себя не бережешь. Ранам покой нужен, а ты весь день на ногах…
Я промолчал: таскание на спине его величества дорого мне далось. Ссадины, которые я получил при падении, снова закровоточили, так что рубаху пришлось менять дважды. Старую я, конечно, уже замочил вместе с бельем Карриана. А вот постирать руки пока не дошли.
– Стой смирно, охарру, – велела бабка, когда закончила с осмотром. – И штаны приспусти. Пока не высохнет, спину не закрывай, а то не схватится. Понял?
Я снова кивнул и скривился, когда сухая ладошка принялась размазывать по коже едкую, липкую и издающую густой травяной аромат мазь. Когда лекарка закончила, мою спину словно лейкопластырем стянуло, и появилось ощущение, что на коже застыла толстая корка, которая при малейшем движении начнет трескаться и отваливаться кусками, как засохшая грязь.
Еще раз предупредив, чтобы я не вздумал таскать тяжести или как-то еще напрягать спину, бабка вместе с Жеяром ушла, пригрозив вернуться утром. Я, конечно, спасибо ей сказал, но сидеть на одном месте все равно не собирался. Ужин приготовить было надо? Надо. Накормить, напоить отваром и перевязать императора? Тем более. А еще почистить, наточить и смазать оружие. Прибраться на кухне. Выстирать оставшееся с утра белье. Перешить перевязь, чтобы можно было снова носить на спине ножны. Вынести и почистить снегом помойное ведро…
