– Ради брата? – проницательно глянул на меня Жеяр.
– Не только. Прости, Жеяр, но на мне долг. И лишь когда он будет исполнен, я уйду.
– Смелый мальчик, – вдруг прошептала лекарка. – Смелый, но глупый. Нельзя обмануть смерть. Нельзя отсрочить приход богини.
– Зато можно заключить с ней сделку…
– Да, – после короткой паузы согласилась бабка. – Только устроит ли тебя цена?
Я посмотрел за закрытую дверь, за которой находился император.
Грудь неожиданно резануло тоской. Спрятанный под рубашкой перстень снова налился тяжестью. Но вскоре тоска отступила. Непрошенные воспоминания уползли обратно вглубь. Ненужные эмоции растаяли. После чего я встряхнулся и, перехватив внимательный взгляд лекарки, твердо сказал:
– Я свою цену уже уплатил. И Рам она полностью устроила.
Когда гости ушли, я еще какое-то время проторчал на кухне, занимаясь обычными мелкими делами. А потом ненадолго заглянул в спальню, проведать больного, и мгновенно насторожился, встретив тяжелый немигающий взгляд его величества. Император сидел на постели, неловко вытянув закованную в длинные, до середины бедра, лубки правую ногу, и мрачно смотрел на меня, словно именно я был виновен в том, что он покалечился.
– Брат, значит? – недобро прищурился он, буравя меня своим фирменным взглядом.
Оп-ля. Кажись, нас подслушивали?
Я неловко помялся.
– Ну… надо же было что-то сказать. Они тут имперцев не любят, поэтому мне показалось неразумным сообщать, кого именно занесло к ним в гости.
– А почему на всю голову стукнутый? – совсем нехорошо посмотрел на меня повелитель.
– А кто башку себе по неосторожности расшиб? – вопросом на вопрос ответил я, прикидывая про себя, удастся ли в случае чего незаметно слинять на улицу или же его величество успеет швырнуть в меня ведро.
– Ты сказал, что я стукнутый дважды… – тем временем напомнил император.
– Правильно. Потому что во второй раз я бы сам с удовольствием вам добавил. Но увы – субординация не позволила, поэтому осталось только мечтать.
Карриан помолчал.
– И как же ты им меня представил?
– Кар, – помедлив, признался я.
– Когда-нибудь ты меня в могилу сведешь, – устало отвернулся его величество и неловко подвинул больную ногу. – Это же надо… Кар… как собаку…
– Зато никто не догадается. Кстати, я бы посоветовал вам отпустить усы и бороду, сир. С таким приметным лицом лишняя предосторожность не помешает.
Император только отмахнулся и потянулся за одеялом, дав понять, что разговор окончен. А я незаметно перевел дух и вышел, после чего вернулся на улицу, присел на обновленное крыльцо и вплотную занялся принесенными из лесу палками. При этом наевшийся от пуза щенок тут же приковылял ко мне и нахально улегся на сапог. Я занялся делом. Он, разумеется, задремал, ничуть не смущаясь морозом и отсутствием подстилки. На улице в это время народу почти не было. А если и появлялся кто-то из деревенских, то к нашему дому старались не подходить. И только дети… укутанные в меха, неуклюжие, пугливые, но бесконечно любопытные дети… до позднего вечера бегали вдоль забора, подглядывали за нами в щелочку и шушукались, полагая, что никто не слышит.
– Тихо ты, ворчун, – добродушно хмыкнул я, когда мимо дома с топотом промчался очередной мальчишка, а волчонок на шум недовольно рыкнул. – О. Вот и имя для тебя нашлось: Ворчун.
– Р-ры, –пробурчал щенок, снова опуская морду на мохнатые лапы.
– Не спорь. Дяде Мару виднее.
Так мы просидели до самой ночи, занятый каждый своим делом. Зато, когда я закончил, в моих руках вместо обычной палки появился вполне приличный костыль. Точнее, не один, а сразу два, для надежности. Я, правда, замучался, пока выстрогал упоры под подмышки, но надеюсь, Карриан оценит. Ну а если нет… что ж, будет продолжать ходить в ненавистное ему ведро и тешить гордыню дальше, пока не устанет или же пока сломанные кости окончательно не срастутся.
***
Утром, еще по темноте, я тихонько встал и снова ушел на охоту, оставив Ворчуна за старшего. Пробежавшись по лесу с братьями, получил несказанное удовольствие, насытился и принес в деревню тушу кабана, которую дежурившие на воротах мужики встретили одобрительным гулом. На этот раз мясо взял только для волка, нам с императором на сегодня хватит. А когда вернулся, принеся на одежде мощный волчий дух, Ворчун выбрался из спальни и, потянув носом воздух, жалобно заскулил.
– Ну прости, – потрепал я поникшего волчонка по холке. – Тебе еще рано в стаю.
Ворчун в ответ только заскулил громче. Пришлось взять его на руки, наговорить всяких глупостей, пожалеть и аккуратно усыпить, чтобы отчаянно скучающий по родным ребенок не травил душу мне и себе.
Его величество на этот раз проснулся раньше обычного, с аппетитом поел, не отказался умыться и причесаться. И аж посветлел весь, когда я торжественно вручил ему новенькие костыли. Само собой, при смене положения его величество по-прежнему мутило. Нога, хоть и меньше, продолжала болеть. Но я рассудил – отек со стопы полностью спал, признаков заражения так и не появилось. И раз все не так плохо, то пусть скучающий повелитель чем-нибудь занимается… да хоть по комнате ковыляет, чем сидит на одном месте и хандрит.
Естественно, сразу я его на улицу не пустил. И, конечно же, по этому поводу мы снова поспорили. Но на сей раз я оказался умнее, поэтому, едва император вспылил, клятвенно пообещал, что как только его величество научится держать равновесие на костылях, то отдам вожделенный сортир в его полное распоряжение.
Император на это смачно обложил меня матом.
Я в ответ лишь ухмыльнулся. После чего был вынужден уворачиваться от брошенного костыля, а затем бежать и спешно подхватывать пошатнувшегося монарха за плечи. Потом мы совместными усилиями добрались до кровати. За это меня обложили матюгами повторно. Правда, уже скорее обреченно, чем зло. А еще часа через два, отдохнув и смирившись, Карриан снова взялся за костыли. И на этот раз гораздо лучше справился с заданием, за что я его громко и почти что искренне похвалил.
Да, дверь после этого чуточку пострадала, но она и так была стара, так что вонзившийся в нее костыль существенного урона не нанес. Ну подумаешь, мне потом пришлось сажать ее на петли заново… главное, его величество немного повеселел.
Пожалуй, я и правда дурак, если так быстро забыл про его сложный нрав и тот факт, что порой его величеству надо было выпустить пар. Дома-то мы для этого использовали тренировки. А теперь о них пришлось забыть. Хотя нет. Костыль – это же не просто средство передвижения, но еще и палка, которую можно использовать разными способами. А если на нее ведро с водой повесить, то чем вам не ручной тренажер?
Надо ли говорить, что особого энтузиазма эта идея у императора не вызвала. Но помаявшись пару дней в душной комнате, он все-таки сдался. И пока я расчищал снег во дворе, латал забор, ходил на охоту или что-то делал по дому, Карриан добросовестно приводил себя в форму просто потому, что должен был чем-то заняться, чтобы не помереть от скуки.
