Талья вместо ответа на мой вопрос снова всхлипнула и вдруг разревелась. Тихо, чтобы никого не разбудить, но так отчаянно, что мне и впрямь стало ее жалко.
– Ладно, горемычная, – вздохнул я, оглядываясь в поисках инвентаря. – Где тут у тебя тряпка? Давай все уберем, а потом поищем что-нибудь съедобное. Есть хочу, как волк. С самого утра голодный.
– Ой, да как же это? – шмыгнула носом девчонка. – Мужчинам нельзя голодным… они от этого зверею-у-ут…
– Это точно. Так что давай побыстрее все вычистим, а потом ты меня покормишь, идет?
Бедняжка так устала от насмешек и тычков от главного повара, что при упоминании о том, что кто-то готов попробовать ее стряпню, просияла и кинулась в угол. За тряпками и ведром. На полпути спохватилась. Метнулась ко второй печи, на которой тоже что-то шкворчало и булькало. Сунулась было к заслонке, но я решительно отстранил эту чудачку и взялся за ухват сам. Нефиг. Сейчас еще что-нибудь разобьет, и я вообще без ужина останусь.
– Но там же подгорит! – захныкала девчонка.
– Не боись, все исправим, – отмахнулся я. После чего вынул из печи второй горшок, аккуратно поставил на стол, после чего убрал ухват, забрал у зареванной клуши тряпку и легонько хлестнул Талью по ягодицам. – Все, за работу, иначе до утра не управимся…
Примерно через час, слегка обожравшись недосоленной кашей и надавав упрямой девчонке ценных указаний, я просочился в императорские покои. Спать хотелось неимоверно. Кажется, от сытости я малость осоловел. Но сонливость мигом слетела, когда я, воспользовавшись потайным ходом, выбрался в кабинет и обнаружил, что у стола стоит полуодетый император и буравит меня очень нехорошим взором.
Причем тот факт, что Карриан надел штаны, свидетельствовал о достаточно давнем пробуждении. Обычно ради похода в уборную его величество такими мелочами не озабочивался. Спал он нагишом. И в таком же виде обычно перемещался во внутренних помещениях типа спальня-уборная-ванная-спальня. Но тут, получается, он проснулся. Потом обнаружил, что меня нет. И вместо того, чтобы идти себе досыпать, вдруг за каким-то хреном выперся в кабинет, чтобы встретить меня возле тайного хода.
От неожиданности я замер, прижав к груди еще теплые плюшки, а Карриан недобро прищурился.
– Кажется, кто-то тут говорил об отдыхе? Но, как видно, не собирается выполнять своих же рекомендаций.
Я прифигел за сегодняшний день повторно.
Это что, претензия? Мне?!
– Простите, сир… а вы почему не спите?
– Не знаю, – процедил его величество. Но потом все же заметил гнездящиеся у меня на груди булочки, и озадаченно замер. Видимо, до него все же дошло, что он-то в перерывах между встречами успел перекусить… нет, не сам захотел – я настоял. А вот мне с того ужина даже куриной косточки не досталось.
От этой мысли его шибко умное величество, кажется, даже смутилось. После чего отвернулось и буркнуло:
– Заходи, чего встал как неродной?
Честное слово, мне после этого стало совсем неуютно, поэтому одну булочку я все-таки уронил. Но сообразил выдернуть из стены первую попавшуюся ниточку… к несчастью, она оказалась красной… подцепил ею бедную плюшку. Разумеется, тут же сжег несчастную до углей. Запоздало сообразил, что налажал. Но все же затоптал дурацкую булку, оставив на ковре большое грязное пятно, и виновато вздохнул.
– Простите, сир. Сейчас все уберу.
– Мог бы сказать, что голодный, – нейтральным тоном отозвался его величество.
Я скорчил гримасу, радуясь тому, что он не видит, и скинул плюшки на кушетку.
– Не мог. Мне по статусу не положено.
– Вчера тебе это не мешало. И позавчера тоже. И всю последнюю неделю.
– Так то вчера…
– Хочешь сказать, с того времени многое изменилось? – неожиданно похолодел голос императора.
Я посмотрел на него с искренним недоумением.
– А вы так не считаете?
– Нет, – сухо отрезал его величество и, развернувшись, снова ушел спать. Причем я даже понять не успел, чем именно он недоволен, и почему у меня такое чувство, что он… как бы это помягче сказать… обиделся.
Вот же чудны дела твои, господи. Что ж мне теперь делать-то?
– Сир, а вы плюшку не хотите? – ни на что особо не надеясь, бросил я в темноту.
Ответа из спальни, разумеется, не последовало.
– Ваше величество-о-о, – не поверил я в абсолютную глухоту императора. – Ваша несусветная уперто-ость… Карриан? Кар, неужели тебе слабо съесть одну несчастную плюшку? Я, между прочим, с яблоками взял. Твои любимые.
– С чего ты решил, что я их люблю? – наконец, отозвался его рассерженное величество.
– Я за тобой слежу, забыл? Думаешь, сложно выяснить, какие продукты ты предпочитаешь на завтрак, обед и ужин?
– Какая же ты все-таки сволочь, – со вздохом сообщил Карриан, выйдя из спальни. Впрочем, это не помешало ему взять протянутую плюшку, с мрачным видом засунуть ее в рот и совершенно не по-императорски присесть на краешек заваленного бумагами стола. – Правильно отец советовал от тебя избавиться.
Я от неожиданности чуть не подавился.
– Когда это он такое говорил?!
– Перед смертью. Сказал, что, если я не сумею с тобой договориться, то должен буду убить.
– Кхм… не надо меня убивать, я хороший, – осторожно заметил я, на всякий случай отойдя в сторонку.
Император так же мрачно кивнул.
– Да, я помню. Кашу варить умеешь, сказки на ночь читаешь… я, кстати, так ни одной и не услышал.
– Ну… – я лихорадочно порылся в памяти, но там, как назло, ничего путного не нашлось. – Сказки – это ж для маленьких. Может, лучше историческую книгу почитать? Романчик какой-нибудь? Говорят, под особо нудный замечательно спится…
– К драхту твои романчики, – хладнокровно отозвался Карриан, доев плюшку и выразительно глянув на оставшиеся. – Ты еще ничего не рассказал про своих волков.
Я благоразумно бросил ему другую плюшку и, пока его величество был занят начинкой, отодвинулся еще немного дальше. Так, для верности.
– Вообще-то они сами по себе. Но в каком-то смысле мы с ними все-таки родственники.
– Эм. Что? – замер его величество.
– Я их понимаю. А они – меня. Наверное, наследство с ледяных равнин осталось. Помнишь, когда мы в Хад топали, неподалеку волчья стая крутилась?
– Твоя? – подозрительно прищурился император.
– Не моя. Просто стая. Такая же, как в горах, только серая. Так вот, они меня позвали, предложили помочь. Но, поскольку нам от них ничего не было нужно, я отказался.
– Хм. А ты знаешь, что у тебя глаза в темноте светятся? Как у зверя?
– Догадываюсь.
