Такси останавливается перед центральным контрольно-пропускным пунктом. Бренда выходит, нацепив свою самую обворожительную улыбку.
– Это Томас Дримм, – говорит она.
С непроницаемым лицом офицер службы безопасности спрашивает, с кем у нас назначена встреча.
– Я не знаю. Скажите, что здесь Томас Дримм с поручением от профессора Пиктона, и вы увидите, кто ответит первым.
Не спуская с нее глаз, офицер что-то набирает на клавиатуре.
– А вы кто?
– Я персональный врач господина Дримма и несу за него полную ответственность.
Офицер указывает ей на считывающее устройство для чипов под козырьком из плексигласа. Бренда наклоняет голову к перекрестью лучей, и на мониторе появляются ее личные данные.
– Вы не заплатили штраф за нарушение правил третьего уровня, – напоминает он ей, указывая на экран. – Отсутствие подсветки на велосипеде.
– Я подала заявление о том, что у меня украли фары.
– Это не отменяет уплаты штрафа. Новый министр энергоресурсов ждет господина Томаса Дримма, – заключает он, читая на другом мониторе ответ на запрос о встрече. – Пятое министерство по левой стороне.
Бренда отрицательно качает головой.
– Господин Дримм предпочитает, чтобы беседа прошла в Министерстве государственной безопасности, в шестом отделе.
Я задерживаю дыхание. Пиктон посоветовал мне сразу раскрыть карты: так сработает эффект неожиданности и вдобавок они увидят, что я их не боюсь. Меня травят, мной манипулируют, а я это знаю и не скрываю, что знаю, поэтому теперь преимущество на моей стороне. Бренда согласна с такой стратегией. Мне осталось только как следует запудрить им мозги.
Офицер заносит заявление Бренды в компьютер. Спустя десять секунд на экране появляется ответ, о чем свидетельствует его приподнятая левая бровь.
– Вам в десятое министерство: идите по правой стороне, потом налево, потом в центр. Площадь Превентивной войны. Но господина Дримма ожидают одного, мадемуазель. Министерская охрана позаботится о его безопасности, как только он войдет на территорию.
Бренда испуганно смотрит на меня. Я успокаиваю ее взглядом, показывая, что ко всему готов. Она снова поворачивается к воротам:
– Тогда доложите обо мне Полю Бéнзу, министру благосостояния.
На губах офицера гуляет насмешливая улыбка, пока его пальцы печатают просьбу Бренды.
– Господин Бенз по-прежнему проводит голограммные вечеринки? – осведомляется он через несколько секунд, искоса взглянув на Бренду.
– Спросите у него сами.
Офицер показывает на экран, где только что появилось несколько слов.
– Господин Бенз будет рад снова с вами увидеться, – сообщает он с многозначительным видом.
Электроджип с тремя солдатами бесшумно останавливается перед металлической решеткой. Пока она отъезжает в сторону, в асфальт автоматически убирается лента с шипами. Я вылезаю из такси вместе с профессором Пиктоном, который скорчился на дне моей хозяйственной сумки, и спрашиваю Бренду:
– Что такое голограммная вечеринка?
Она пожимает плечами и наклоняется к моему уху:
– Я помогаю, как могу, Томас. Может случиться, что тебе понадобятся мои знакомства, вот я их и возобновляю… Окей? Если в шестом отделе возникнут какие-то проблемы, попроси связаться с Полем Бензом, который поручится за тебя. Президент ему доверяет.
– Пробивная девица, – бормочет медведь.
Я даю сумке пенделя. Я не идиот и без него всё понял. Я думал, Бренда выше этого. Я не осуждаю ее, мне просто грустно, вот и всё. С другой стороны, может, она придумала способ, как проникнуть в правительство. По словам отца, пьяные кутежи у президента – единственное место, где можно совершить государственный переворот.
Я сажусь в свой джип, Бренда – в свой, каждый из нас глазами желает другому удачи, и мы разъезжаемся в разные стороны. Благодаря ее присутствию в моей жизни я не боюсь даже сейчас, оставшись один. Чтобы рисковать жизнью, необходимо быть влюбленным. Тогда тебе море по колено.
Джип останавливается у здания из дымчатого стекла – Министерства государственной безопасности. У меня отбирают телефон и велят вынуть шнурки из кроссовок. Потом заставляют пройти через рамку, чтобы проверить, нет ли на мне взрывчатки. Как рассказывал отец, такое случалось раньше, во времена религиозных войн… Затем через рентгеновский аппарат пропускают сумку с профессором Пиктоном. Я вглядываюсь в изображение на экране и невольно удивляюсь, что не вижу ни скелета, ни мозга. Зная, как мой медведь самостоятелен и способен к общению, мне трудно поверить, что он по-прежнему состоит из пенопласта.
– Соберись, Томас, – шепчет он сквозь сжатые губы, когда движущаяся дорожка выпускает его из рентгеновского туннеля. – Игра будет очень рискованной.
Я забираю сумку. Действительно, если они не конфисковали медведя вместе с телефоном и шнурками, значит, они прекрасно знают, кто в нем скрывается. Я вдруг теряю уверенность в своем преимуществе.
Высоченная администраторша, похожая на робота, ведет меня к лифту через длинный и пустой мраморный холл. Мы входим в кабину, и она нажимает кнопку с цифрой 6. Я улыбаюсь, чтобы расположить ее к себе, но это всё равно что добиваться благосклонности мраморной колонны.
Через десять секунд двери лифта открываются, и я вижу мягкий изумрудный свет, как в аквариуме. Очень красивый молодой человек с зелеными глазами и длинными черными волосами стоит посреди круглой комнаты. На нем черный костюм с зеленой отделкой, застегнутый до самого подбородка. Он протягивает мне руку. Его голос звучит тепло, но ладонь совершенно ледяная.
– Здравствуй, Томас Дримм. Очень рад, что мы наконец встретились.
Я нахмуриваюсь. И хотя не узнаю его, у меня стойкое ощущение дежавю. Он отбрасывает назад волосы, падающие ему на глаза, словно боится что-то упустить в моей реакции, и представляется:
– Оливье Нокс. Новый министр энергоресурсов.
41
Лифт закрывается, унося администраторшу. Я оборачиваюсь на стук металлических каблуков. Ко мне бросается невзрачный усатый коротышка с раздраженной физиономией. Даже не поздоровавшись, он бесцеремонно раскрывает мою сумку и впивается взглядом в плюшевого медведя. Потом вопросительно смотрит на зеленоглазого. Тот снова откидывает волосы и вкрадчиво говорит:
– Томас Дримм, познакомься с Джеком Эрмаком, министром государственной безопасности. Он считает, что ты можешь многое нам рассказать.
С полным хладнокровием, которое удивляет меня самого, я сухо отвечаю:
– Для начала я хочу увидеть моего отца.
Они обмениваются веселыми взглядами, и меня бросает в дрожь. Оливье Нокс делает знак, и мы идем за ним по широкому коридору. Наконец он открывает обитую кожей дверь, словно приглашая к себе домой. Коротышка, похоже, его слушается, и это очень странно, ведь Министерство государственной безопасности наводит ужас на всю страну.
