Брак дочери Георга Сакс-Эйзенаха с маркграфом Ансбаха рассматривался как вполне достойный союз, хотя Ансбах был маленьким княжеством по сравнению с Ганновером или Целле. Но дворец был в нем огромный, будто его построили в расчете на все соседние территории. И Элеонора, едва увидев его, тотчас же полюбила. Ей нравились баварские пейзажи и маленький городок Ансбах, уютно угнездившийся рядом с замком, нравился дворцовый сад с его цветниками и аллеями. Элеонору очаровал большой зал с великолепным потолком, где была нарисована картина, прославлявшая маркграфа Карла Буйного. А огромная статуя того же маркграфа, обнимавшего Венеру, в центре зала вызвала улыбку, и она почувствовала, что это ее дом. И потом Элеонора все больше привыкала к роскошному убранству комнат, к позолоченной галерее менестрелей, опоясывавшей обеденный зал, к мраморным скульптурам и хрустальным люстрам.
Элеонора с удовольствием разъезжала по улицам Ансбаха, главного города маленького владения мужа. Верные граждане приветствовали ее появление, потому что маркграфа искренне любили и уважали главным образом за то, что он, будучи Гогенцоллерном и родственником Бранденбургов, не пренебрегал торговлей и лично заботился о ней. В результате маркграф создал процветающее княжество. Он привез из-за границы искусных ткачей. Но и это еще не все. Он поселил у себя в городе мастеров художественной обработки металла. Он приказал всем чиновникам и слугам покупать товары только местного производства. Такая предусмотрительность принесла в Ансбах благосостояние, и граждане высказывали свое одобрение, приветствуя маркграфа и его семью, когда те катались по улицам города.
– Да здравствует маркграф! Да здравствует маркграфиня!
Такие крики согревали Элеоноре душу, она наслаждалась популярностью мужа.
Конечно, бывали и небольшие огорчения. Мачехе всегда трудно завоевать любовь неродных детей. И Георг Фридрих, старший из детей от первого брака и наследник маркграфа, открыто не любил ее и всячески показывал свое возмущение появлением мачехи. Пока муж был жив, это казалось несчастьем, но не катастрофой. Но после его смерти Георг Фридрих стал маркграфом Ансбаха и дело приняло совсем другой оборот.
Он не сказал ей прямо, чтобы она уезжала, но, заняв апартаменты с великолепными фресками и фарфоровыми галереями, в которых она жила с мужем, пасынок дал ей понять, что в его дворце ей нет места.
Элеонора была гордой женщиной и не хотела оставаться там, где чувствовала себя нежеланной, поэтому решила вместе с детьми, трехлетней Каролиной и годовалым Вильгельмом Фридрихом, оставить дворец. Она вернулась в свой старый дом в Эйзенахе на границе с Тюрингским лесом, хотя и понимала, что это только временное прибежище.
Бедная вдова часто вспоминала своего доброго толстяка – мужа, преждевременно умершего от оспы, и мечтала о прежних днях. Ей осталось в жизни одно маленькое удовольствие – ездить в гости к людям, конечно, добрым, но отнюдь не желавшим, чтобы она поселилась у них навсегда.
Иногда Элеонора задавалась вопросом: не совершила ли она глупость, оставив Ансбах. Георг Фридрих был несовершеннолетним, и ему не разрешалось править своим владением. А пока он не женился и у него не родился сын, предполагаемым наследником Ансбаха считался ее сын, Вильгельм Фридрих.
Самыми большими друзьями в несчастье оказались Бранденбурги, и по их совету Элеонора отправила Вильгельма Фридриха назад в Ансбах. В конце концов, это был его дом! А сама с маленькой Каролиной поехала в Берлин.
В Берлине она познакомилась с курфюрстом Саксонии, герцогом Иоганном Георгом. Друзья, курфюрст Бранденбурга и его жена, убедили несчастную женщину, что, если Иоганн Георг сделает предложение, она обязана принять его.
Вот почему теперь она волновалась, ожидая Иоганна Георга.
Он подошел прямо к ней – молодой человек с горящими глазами, полными чувственными губами и с раздражающе неуклюжими манерами.
Иоганн Георг холодно поклонился, и она удивилась, заметив, что он избегает ее взгляда.
А он сердито подумал:
«Она старше, чем я предполагал. Солидная матрона, мать двоих детей!»
– Мадам, думаю, у вас есть представление, почему я должен просить… м-м-м… этого удовольствия.
От голоса веяло ледяным холодом, он не стал утруждать себя, скрывая неприязнь.
Ее встревоженный вид еще больше взбесил его. Ей вовсе необязательно разыгрывать из себя робкую барышню. Ей прекрасно известно, какая у него цель, и она, без сомнения, знает, как упорно пришлось его убеждать. Он не собирался притворяться перед ней ни сейчас, ни в будущем. Он не делает секрета ни для нее, ни для кого, что если он и женится, то уж во всяком случае не добровольно, а под нажимом.
Она наклонила голову, подтверждая, что ей известна причина его визита.
– Как я понимаю, вы готовы выйти за меня замуж.
Элеоноре хотелось закричать: «Нет! Мне надо время, чтобы подумать! Я разрешила им убедить себя. Они подавили меня своими доводами».
Но у нее мелькнула мысль, что она стареет, а Каролина скоро станет невестой. И у нее нет надежды найти для дочери подходящего мужа, если они будут кочевать из дома в дом. Но если отчимом Каролины будет курфюрст Саксонии…
– Ваше Высочество оказывает мне большую честь, – спокойно проговорила Элеонора.
Да уж, действительно большую честь. Интересно, что скажет Магдалина, когда он вернется в Дрезден? Ее мать придет в ярость. Он точно знал: мадам фон Рёхлиц страстно желает, чтобы дочь стала его женой. Какая заманчивая перспектива! Он бы охотно женился на Магдалине, но, конечно, его министры ни за что бы не согласились. И теперь он должен вместо Магдалины взять в жены это несчастное создание.
Он взглянул на Элеонору, укрепившись в своем презрении к ней. Потом Иоганн Георг убедил себя, что незачем путать жену с любовницей. Жена – это одно, а любовница – совсем другое.
– Значит, вы возьмете меня в мужья?
– Да… да, возьму, Ваше Высочество.
– Тогда вопрос решен.
Иоганн Георг поклонился, резко повернулся на каблуках и направился к двери. Естественным продолжением такого вопроса и ответа должны бы стать объятия, восторженные признания и заверения в вечной преданности. Но курфюрсту Саксонии было абсолютно наплевать на Элеонору. Пусть она не обманывается, будто он хоть в малой степени заботится о ней и готов притворяться внимательным. Она должна понимать, что этот брак – сделка. Вероятно, он захочет иметь наследника. У нее уже двое своих детей, так что нет сомнения, что эта женщина плодовита. И когда она забеременеет, ему нет нужды ее видеть до тех пор, пока он не захочет иметь еще одного ребенка.
Оставшись одна, Элеонора долго стояла, уставившись на дверь. Ее трясло. Герцог показался ей таким странным. И он гораздо моложе ее, наверно, ему немногим больше двадцати. Он далеко не урод. С тяжелым чувством она вспомнила слухи, что после давнего удара по голове Иоганн Георг временами ведет себя как безумный. Еще она слышала о его распущенности и жестокости. Многие считали его развратником.
