Остается только уступить им. Но так будет не всегда. Наступит день, когда они будут подчиняться ему. А пока он должен ехать в Лейпциг – другого выбора нет. Оставив Каролину в Ансбахе с братом, Элеонора со своими друзьями, курфюрстом и курфюрстиной Бранденбурга отправилась в Лейпциг. И с каждым шагом, приближавшим ее к Лейпцигу, на душе у несчастной женщины становилось все тревожнее и тревожнее. А когда она увидела своего будущего мужа, страх переполнил ее душу. Она слышала о его страстной привязанности к Магдалине фон Рёхлиц, которую он сделал графиней и которой подарил богатые земли. Но она и представить себе не могла, что его пренебрежение к будущей жене дойдет до того, что он разрешит любовнице сопровождать его в Лейпциг и участвовать в свадебной церемонии.
По правде говоря, Иоганн Георг не знал, что Магдалина собирается ехать в Лейпциг, но с огромным удовольствием обнаружил, что она каким-то образом пролезла в его свиту. Это были проделки ее матери. Иоганн Георг догадывался, что неугомонная женщина не оставляет мысли о замужестве дочери и надеется в последнюю минуту убедить его поменять невесту.
Любовники были вместе в течение всего путешествия. Министры делали вид, что ничего не замечают. Несомненно, они решили дать ему немного сладкого, прежде чем он примет лекарство.
А Иоганн Георг твердо решил вовсю насладиться дозволенным ему десертом. Сначала Магдалина нехотя сопротивлялась, повторяя фразы, которым научила ее мать: «Если тебе нужна была жена, почему ты выбрал ее? Ты же обещал жениться на мне…» Но он не забыл, как можно ее успокоить. Она же знает, больше всего на свете он хотел бы жениться на своей Магдалине. Если бы было возможно, он отослал бы эту женщину в Ансбах, или к Бранденбургам, или куда угодно. Ему нужна только его Магдалина. Ничего не изменится. Она сама увидит.
Магдалина охотно уступила. По ее мнению, минута без любви – напрасно упущенное время.
Дни перед свадьбой были наполнены тревогой. Министры опасались, что и последний момент жених взбунтуется, и держались вместе. Как они могли допустить, чтобы Магдалина фон Рёхлиц приехала на свадьбу? – упрекали они себя. Кто будет за это отвечать? Они винили друг друга, но понимали, что пока церемония не закончится, расслабляться нельзя.
Неожиданно произошел шокирующий эпизод: когда к жениху подвели невесту, рядом с ним стояла любовница.
Иоганн Георг холодно поздоровался с невестой и откровенно продемонстрировал ей свою неприязнь. И потом в течение всего банкета не обращал на нее внимания, полностью поглощенный любовницей. К счастью, невеста была в спокойном расположении духа. К счастью, Бранденбурги слишком страстно желали этого брака, чтобы оскорбиться.
И наконец, к великому облегчению всех, кроме жениха и невесты, наступил день свадьбы. Торжественная церемония прошла без сучка и задоринки.
Но и на банкете, и на балу, последовавшими за свадебной церемонией, жених ни слова не сказал невесте и своим видом дал ясно понять, что этот брак ему противен. А ночь он бесстыдно провел с любовницей.
ТЕНЬ УБИЙСТВА
Каролина приехала к матери в Дрезден, и город показался ей очень богатым. Говорили, что там при дворе самые распущенные нравы во всей Германии, а после женитьбы курфюрста они стали еще развратнее. Иоганн Георг, подчинившись желанию своих министров, женился на женщине, которую едва терпел. Но после свадьбы он дал понять, что на этом дело кончено. И пусть министры не заблуждаются. Женщина, которую ему навязали, может жить в его дворце, но ничего общего у него с ней не будет. Он встречался с женой только во время государственных приемов, а в остальные дни вел себя так, будто ее не существовало. И конечно, он не делал секрета из своей неослабевающей страсти к Магдалине фон Рёхлиц. А ее мать не давала дочери покоя, вбивая ей в голову, что любовник ее обманул. Дескать, хорошо, что она получила от него подарки, но он должен наградить ее и высшим даром – титулом курфюрстины. В Магдалине вдруг тоже проснулось честолюбие, и она требовала от любовника именно того, чего он не мог ей дать. И в душе Иоганна Георга все больше росла ненависть к жене.
Каролина очень быстро обнаружила, что эта ненависть рикошетом задевает и ее. В результате восьмилетняя девочка почувствовала себя в Дрездене очень неуютно. Дворец саксонского курфюрста был очень красивым. Сады, устроенные на французский манер с фонтанами, статуями и колоннадами, походили на Версаль. И все придворные подражали французскому двору. А сам курфюрст вел себя так, будто он и есть Король-Солнце. При дворе устраивались расточительные банкеты, фестивали в садах и развлечения во дворце. Если доходил слух, что то или это сделано при французском дворце, такое же развлечение немедленно устраивалось и в Дрездене. И все праздники возглавляла темноволосая женщина, без которой отчим Каролины не мог прожить ни минуты и которую все называли курфюрстиной, хотя она и не носила этого титула.
Первое время девочка недоумевала: в чем дело? Ведь этот титул принадлежит ее матери. Конечно, курфюрстиной была мать, и на государственных приемах в роскошном платье и она стояла рядом с курфюрстом. Но потом тут же уходила в свои апартаменты, снимала платье, отпускала слуг, ложилась в постель и плакала. Каролина это знала, потому что видела своими глазами. Никто не обращал особого внимания на ребенка. Считалось, что она пребывает в маленьких апартаментах, отведенных ей, с няней, гувернанткой и несколькими слугами. Никто не интересовался ею. Она была просто довеском к никому не нужной женщине. На Каролину обращали еще меньше внимания, чем на ее мать. Ту, по крайней мере, хотя бы активно презирали. А девочка была чем-то вроде скамейки в вестибюле дворца или цветка на клумбе, обрамлявшей фонтан. От скамейки, правда, проку было больше, а цветок больше радовал своей красотой, но если бы они – как и Каролина – исчезли, это прошло бы незамеченным.
Курфюрстина София Шарлотта рассказывала Каролине о Дрездене с таким упоением, словно считала, что девочка там будет очень счастлива. Конечно, курфюрстина никогда не жила в Дрездене. А жизнь здесь оказалась совсем не такой, какая рисовалась Софии Шарлотте. Наверно, с самого начала все пошло наперекосяк. У Каролины был пытливый характер. И она страстно хотела понять, что же происходит вокруг, в особенности если дело касалось и ее. Девочку очень тревожил несчастный вид матери. Правда, Элеонора никогда не отличалась веселым нравом и не была такой блестящей дамой, как София Шарлотта, но раньше она так не печалилась. После приезда в Дрезден мать внешне постарела, под глазами появились темные круги, день ото дня она худела и бледнела.
Так огорчительно быть маленькой и беззащитной! Но Каролина понимала, что, прежде чем пытаться укрепиться при дворе, следует разобраться в происходящем вокруг.
Природа наградила девочку наблюдательностью и острым слухом, и она решила воспользоваться этим даром. Когда слуги и придворные шептались недалеко от нее, ей частенько удавалось уловить обрывки разговоров, не предназначенных для детских ушей. Втайне ее смешило: и как это взрослые могут так обманываться, думая, что она, во-первых, глухая и, во-вторых, глупая? Порой, заметив ее, они взглядами предупреждали друг друга: мол, надо держать язык за зубами. Но желание посплетничать – к счастью для Каролины – всегда брало верх над осторожностью.
