– Не надо… этого делать… – повторяет он еле слышно.
– Не делать чего?
– Не надо, – шепчет он.
И заваливается на бок.
Я поднимаю его, встряхиваю, растираю – никакого эффекта. Чего не надо делать? Возвращать Вигора на землю? Заставлять его нюхать цветочный горшок? Сажать желудь под Священным деревом? Спасать мутантов? Я сыт по горло этими мертвецами! Один, вольный стрелок, где-то шляется, вместо того чтобы сидеть в медведе и помогать мне, другой – резиновый дурень – умудрился четырьмя словами лишить меня всякой уверенности! Мне не на кого рассчитывать, кроме себя. Впрочем, кажется, именно эту мысль они и пытаются до меня донести. Ладно. Обойдусь без загробного мира, своими силами. И точка.
Я встаю, набираю полные легкие воздуха и иду через министерские апартаменты по толстому шерстяному ковру, мягкому, как свежевыпавший снег. Меня приводит в бешенство мысль, что я нахожусь в правительственной резиденции, где вершится большая политика, но не могу ничего предпринять. Однако я не допущу, чтобы единственным результатом этой ночи было то, что я дважды спал на министерских простынях!
Я иду в ванную, включаю кран, подставляю голову под струю воды и вытираюсь пушистым полотенцем с инициалами Бориса Вигора. Мой взгляд падает на массивные серебряные часы на мраморной полке, которые я заметил сразу, как вошел сюда. Оливье Нокс забыл их, уезжая. А может, это тест – не сопру ли я их. Тест… слово это находит во мне отклик, но я не понимаю почему.
Огромная тяжесть давит мне на грудь. Голова раскалывается от тишины, в которой я тщетно пытаюсь уловить голоса Вигора или Пиктона. Я должен действовать, предпринять хоть что-нибудь, иначе сойду с ума.
Я хватаю часы, надеваю на руку, защелкиваю браслет и передвигаю повыше к локтю, чтобы не болтались на запястье. У меня тут же начинается головокружение, я вцепляюсь в раковину и сажусь на край ванны. Несколько секунд я сижу, закрыв глаза, чтобы справиться с дурнотой. Затем тщательно осматриваю циферблат, нажимая наугад все кнопки. Внезапно в браслете открывается серебряная створка, и под ней я обнаруживаю крошечную сенсорную клавиатуру. Надо быть муравьем, чтобы пользоваться такой штукой: трогая одну кнопку, мой палец нажимает сразу на десять.
Я снова встаю и ищу на полке какой-нибудь острый предмет среди десятка выстроенных в линию флаконов с инициалами «Б. В.», содержимое которых сохраняет молодость, красоту и гладкость кожи. Найдя зубочистку, я, затаив дыхание, набираю код, который ранее вводил Нокс, чтобы показать мне Дженнифер в больнице.
Сразу же где-то рядом раздается треск радиопомех. Я бегу в гостиную, где на стене засветился огромный экран. Кажется, он подключен к часам беспроводной связью. На клавиатуре браслета одна кнопка начинает мигать. Прикасаюсь к ней кончиком зубочистки.
И тут же треск прекращается и на экране возникает лицо Дженнифер, с той же точки обзора, что и раньше. С теми же гнойниками, тем же мхом над закрытыми глазами и на голове между электродами, с теми же древесными наростами в уголках губ… И от гнева мне снова сводит горло судорогой. Если бы я мог хоть что-нибудь сделать…
Я просматриваю набор операций на клавиатуре часов и без всякой надежды нажимаю на кнопку «инфо». На большом экране вокруг заросшего мхом лица Дженнифер появляются слова и числа. Название каждого внутреннего органа сопровождается двумя цифрами, разделенными косой чертой. Слева – явно нормальное значение, справа – чудовищно от него далекое: то сильно ниже, то сильно выше. Судя по всему, я получил доступ к результатам анализов моей подруги.
Сжав зубы, я перемещаю курсор к одному из чисел во второй колонке. Печень. 50 герц при норме 8,7. Мои действия опережают мои мысли. Зубочистка активирует функцию «Выбрать/изменить». Белое число становится голубым. С бьющимся сердцем я заменяю 50 на 8,7 и нажимаю «Сохранить». Вдруг получится?..
Я вздрагиваю – результат становится заметен мгновенно. Не понимаю, что произошло. Я послал сигнал, и он изменил частоту вибрации печени Дженнифер? Или, по крайней мере, ту вредоносную частоту, которую ей посылают, если мои подозрения верны. Но это возможно лишь при условии, что в голову ей вживили чип. А мы с Дженнифер одногодки, она всего на восемь дней старше. Чипирование состоится через три месяца. Если только…
Я откидываюсь на спинку дивана. Если только вакцина не впрыснула микрочипы в кровь, которая транспортировала их в мозг. Так они получают поток импульсов извне. Вся группа подопытных одновременно. И происходит заражение целого поколения. Их превращают в лес. В питомник для экспериментов.
Я закрываю глаза и почти сразу оказываюсь в туннеле, залитом красным светом. Мимо меня движутся колючие шары, белые палочки, спирали, вращающиеся пропеллеры, какие-то странные штуки… Будто я стал одним из чипов, переносимых вакциной.
– Достаточно, чтобы у него была плотность меньше, чем плотность крови, – раздается голос Пиктона, и туннель отзывается гулким эхом. – Он застрянет в канале внутреннего уха и станет антенной, на которую можно послать любой сигнал в виде микроволнового импульса.
Открыв глаза, я вскакиваю на ноги. Профессор здесь! Он вдохновляет меня, направляет. Совсем недавно он предупредил, что, если мне нужна его помощь, я должен поспешить… Скоро он уже не сможет помогать мне.
Я представляю себе плюшевого медведя, чтобы усилить с ним связь, и снова берусь за часы. Сейчас я отчетливо чувствую, что зубочистка сама перемещается туда, куда нужно, словно предвидя мои действия и ведя мою руку.
Я заменяю все показатели Дженнифер нормальными значениями. Открывается новое окно с вопросом, хочу ли я продолжить. Я подтверждаю, и на экране возникают новые показатели, более сложные: результаты анализов ДНК, частоты колебаний аминокислот… Я ничего не понимаю. И тут меня поражает догадка и ужас одновременно. Я вижу две колонки цифр. Слева: «Показатели белков испытуемого». Справа: «Показатели белков ивы». Цифры почти не отличаются.
Ива. Они хотят превратить Дженнифер в иву! Осуществить «Метаморфозы» Овидия, которые пересказывал мне отец… Да они просто ненормальные! Сделать поэзию пособием по управлению генами!
– Цитохром С! – кричит Пиктон. – Это дыхательный пигмент, который получает и распространяет вирусную информацию. Именно он влияет на энергетический обмен. Замени значение колебаний на ноль, скорее! Молодец! А теперь расслабь пальцы! Надо действовать как можно быстрее… Больше не слушай меня, освободи свой разум, расслабься. Продолжай!
Я нажимаю на вкладку «Продолжить». Разворачиваются новые колонки с цифрами, справа: «Белки крапивы», «Белки жимолости», «Белки лавра», «Белки росянки»… Здесь и жгучие растения, и ползучие, и ядовитые, и хищные…
Я рычу сквозь стиснутые зубы, чтобы выпустить ярость. Потом выбираю в меню «Инструменты» опцию «Отслеживать изменения». На каждую цифру, обозначающую частоту колебаний растения, я нажимаю по три раза: «Показать», «Восстановить», «Подтвердить», пока не привожу все показатели белков Дженнифер к нормальным значениям.
