– Райли, ты не имеешь права…
– Ты дракон, – перебил я, и она нахмурилась. – Ты об этом забыла? И это уже не говоря о том, что он был членом Ордена Святого Георгия. Ладно, не будем вспоминать о том, что он убил черт знает сколько драконов, прежде чем чудесным образом все осознал. Но давай спросим, скольких детенышей он застрелил в спину, когда они убегали от него, – я бросил на орденца насмешливый взгляд, а потом снова повернулся к Эмбер. Она упрямо смотрела на меня. Я зарычал и отвернулся от солдата, увлекая ее за собой, и тихо заговорил:
– Искорка, послушай меня, – я пытался взять себя в руки, но мой дракон в ярости вздымался и требовал возмездия. – Подумай! Он человек, он будет жить столько же, сколько живут люди. Как думаешь, сколько он протянет? Что с ним будет через шестьдесят лет? А через сто? Ты вообще об этом думала?
– Конечно, нет! – зарычала Эмбер. – Сейчас я пытаюсь жить настоящим. Сейчас у меня слишком много сил уходит на то, чтобы выжить и вытащить Данте из «Когтя». А ты? – спросила Эмбер, вызывающе глядя на меня. – А ты вообще думал о будущем?
– Каждый божий день, – ответил я. Она моргнула. – Я каждый день просыпаюсь и думаю о своих пристанищах. Надежно ли они спрятаны, смогут ли детеныши, которых я вытащил из «Когтя», прожить еще один год. Что случится, если я склею ласты, потому что я не знаю, сколько еще мне будет везти. Но дело не во мне, – я бросил еще один взгляд на человека. Не знаю, слышит ли он нас, но даже если и слышит – плевать я на это хотел. – Люди и драконы не могут быть вместе, – настаивал я. – Их жизни по сравнению с нашими – вздох. Как ты считаешь, какое у тебя вообще будет будущее?
Она прищурилась.
– Ой, только не начинай, Райли, – проревела она. – Это все чушь. Признай: ты не хочешь, чтобы я была с Гарретом, потому что он состоял в Ордене Святого Георгия.
Я сжал челюсть. Какая же она упрямая!
– Я это и так знаю, Искорка, – прорычал он. – Я не понимаю, как ты можешь подпускать к себе этого убийцу и не хочешь при этом оторвать ему голову!
– Эй, – солдат подошел к нам. Его глаза были прищурены, тело напряжено, он был готов к драке. – Оставь ее в покое, – просто сказал он. Я бросил на него полный ярости взгляд. – Она не виновата. Это я начал. Если у тебя есть какие-то проблемы, тебе нужно разбираться со мной.
«О, я умираю от искушения, орденец», – злобно подумал я, но Эмбер меня опередила.
– Гаррет, не надо, – сказала она, и я не понял, на кого она злится: на меня, на орденца или на нас обоих. – Я не боюсь ревнивых отступников, а тебе не нужно заступаться за меня перед ним, – она отвернулась от человека и посмотрела мне прямо в глаза. – Я могу о себе позаботиться.
«Ревнивых?»
Я сделал глубокий вдох и шагнул назад, покачав головой.
– У меня нет на это времени, – сказал я, и это было правдой. Проблему с детенышами-беглецами все еще надо было решать, а я уже потратил много времени. – Сейчас я должен был быть совсем в другом месте, – продолжил я, – а я трачу время на вас. С таким же успехом можно размозжить себе голову о стену.
– Ты уходишь? – Эмбер прищурилась. – Снова? И куда на этот раз?
– Подальше отсюда, – резко ответил я, чувствуя себя упрямым юнцом. – В одно очень важное место, если хочешь знать.
Она помрачнела. Я понимал, что сейчас она потребует, чтобы я взял ее с собой.
– Идешь ты или остаешься здесь, – прорычал я, – это неважно. Тут я закончил.
Я развернулся и, не оглядываясь, пересек крышу. Я услышал, как они бросились за мной, и подавил желание повернуться и отправить солдата в нокаут. Во мне говорил дракон, но меня беспокоила не злость, не отвращение. А то, что Эмбер забыла, что сделал орденец. Она еще молода. Она не знает Орден так, как знаю его я, и пока не видела истинное лицо Ордена.
Нет, больше всего меня беспокоило то, что даже после всего, через что мы прошли, мой рыжий детеныш выбрала этого человека… А не меня.
Данте
В конференц-зале было ужасно холодно.
Не люблю холод. Может быть, дело в том, что я вырос в пустыне, на солнечных пляжах, а большую часть жизни провел на улице. Мне нравится чувствовать тепло солнечного света и проникающий под кожу жар. Не знаю, что не так с руководством «Когтя», но в организации во всех кабинетах кондиционеры были поставлены на такую температуру, что казалось, что еще чуть-чуть, и при дыхании изо рта будут вырываться облачка пара. Даже в шикарном отеле Рейна, с его толстыми золотыми коврами и жутко дорогими кожаными креслами, от холода моя кожа покрылась мурашками. Конечно, я не мог указывать «Когтю», как и что делать, но, если бы температура в комнате была на несколько градусов выше, было бы гораздо комфортнее. Надеюсь, я не начну стучать зубами от холода. Я и так достаточно сильно нервничаю.
Мистер Смит сидел рядом со мной. Он облокотился на спинку кресла и положил ногу на ногу. Похоже, ему было удобно и комфортно. Как будто прочитав мои мысли, мой наставник ободряюще посмотрел на меня.
– Дыши, Данте, – приказал он. – Это хороший план. Он сработает.
– Я знаю, – с улыбкой сказал я.
– Хорошо, – темные глаза мистера Смита сузились. – Не надейся. Знай. Надежда не вернет твою сестру. И не произведет впечатления на мистера Рота – вообще ни на кого. Ты должен быть уверен в своем плане, должен знать, что он сработает. А иначе ты зря тратишь драгоценное время всех нас.
– Я знаю, сэр, – ответил я, но все же я улыбался. – Эмбер вернется в организацию еще до рассвета, клянусь.
Мистер Смит кивнул и отвернулся, разрывая зрительный контакт. Дверь открылась, в зал вошел мистер Рот в сопровождении еще двух драконов. Одного из них, статного мужчину с блестящими приглаженными темными волосами и эспаньолкой, я не знал. Он сел напротив меня и кивнул. Я склонил голову в знак уважения, но мое внимание было приковано ко второму дракону. Лилит опустилась рядом и скрестила под столом свои длинные ноги. Она улыбнулась мне.
– Мистер Хилл, мне не терпится увидеть ваш план в действии, – сказала она.
Ее слова звучали почти как угроза. И если она тоже была заинтересована в успехе задуманного, в случае провала последствия будут ужасными. При мысли об этом я оцепенел от страха. Но в этот момент мистер Рот сел во главе стола и посмотрел на всех нас.
– Почти пора, – сказал он, глядя на часы. – Мистер Хилл, ваши агенты уже вышли на связь?
Я сделал глубокий вдох и кивнул. Потом вытащил из кармана свой телефон и положил его перед собой.
– Да, сэр. Они готовы начать миссию.
– Превосходно, – мистер Рот облокотился на спинку кресла и не сводил с меня взгляда холодных темных глаз. – Тогда нам остается только ждать. Мне не терпится увидеть ваш успех, мистер Хилл. Удачи.
Я сглотнул, глядя, как мой телефон невинно лежит на столе. Мое сердце против моей воли бешено заколотилось.
