– Так это же полированный обсидиан, – сказала она по-рудложски, в восторге оттого, что догадалась. – Камень из вулкана? – спросила она у Венин на лорташском.
Та закивала.
– Ды-а, даа-а-а. Трыо-огше-е-е.
– Охтор разрешил пользоваться, – с гордостью проговорила Далин. Алинка повернулась – незрячая тоже разделась и теперь поливала горячей водой из черпака листья и солому на полу, а затем топала по ним босыми ногами, словно давила. По ванрану шел травяной дух, а Венин начала брызгать водой на стены – те шипели, исходили паром, жаровня потрескивала, Венин ойкала и смеялась, отпрыгивая от горячих брызг, улыбалась и Далин, и, глядя на это все, начала улыбаться и Алинка. Здесь, в окружении чужих женщин, в чужом мире вдруг стало как-то радостно и тепло. При лорде Тротте хозяйки были тихие, угодливые, а здесь веселились вовсю.
По порезанной ладони текла кровь, капала на солому, и принцесса полила на рану из горсти – щипало, затем закрыла глаза и постаралась вспомнить, как учил ее профессор лечить себя. Как там… сосредоточиться, представить, что рана затягивается.
Руку защипало сильнее – и отпустило. Алинка глянула на нее и едва не запрыгала от счастья, хотя кожа не восстановилась – просто порез затянулся кровяной корочкой. Но она хотя бы смогла остановить кровь!
– Садии-ись! – крикнула ей Венин и показала, как садиться: прямо рядом с кадкой, на листья, скрестив ноги. – Хорыо-о-ошоо-о! – она принялась обливать себя из кувшина. Алинка опустилась рядом, и Венин облила и ее, потом протянула горшок с чем-то серым. – Мойси-я-а!
– Что это? – подозрительно поинтересовалась Алинка. Венин без лишних слов зачерпнула массу из горшочка и ляпнула принцессе на плечо – и сипло захихикала, глядя, как принюхивается гостья. Пахло прелой листвой и глиной.
– Ты-ы ничи-его-о-о ни-е-е зна-ы-а-ешь, – промычала Венин, протягивая ей жесткую тряпку и показывая на себе, что ей нужно тереть тело.
– Не знаю, – проговорила принцесса, ожесточенно растирая мокрой горячей рогожкой живот. – Я не отсюда.
– А о-отку-у-уды-а-а-а? – поинтересовалась любопытная Венин. Из двоих хозяек она была куда разговорчивей, несмотря на увечье. – Гди-е-е тво-о-ой до-о-ом?
– Очнулась в лесу за заливом, – сказала Алина чистую правду, – а лорд Ма… Охтор меня нашел. И спас. У меня нет дома. Я думала, меня съедят, – пожаловалась она внезапно. – Очень страшно было.
– Бедная, бедная, – вздохнула Далин и щедро плеснула на Алинку прохладной воды из кадки – принцесса на секунду оглохла, замотала головой. – Охтор добрый. И меня спас.
– И ми-еня-а! До-убры-ы-ый! – горячо согласилась Венин, намазывая Алине волосы той же глиной. Принцесса терпела, непонятно почему загрустив.
– Кормит нас, женщинами к себе взял, – с благодарностью продолжала Далин. – Моих детей не выгнал, не бьет их. И нас не бьет. Мне с детьми дом маленький построил, а как Венин взял второй оихар, подарил нам с ней этот дом.
Она употребляла слово «оихар», как и лорд Тротт ранее, обращаясь к ней, и Алина все не могла понять, что это такое. «Ихар» – женщина. А «оихар»?
– А что такое оихар? – застенчиво спросила она. Далин подняла незрячие глаза, улыбнулась робко.
– Хозяйка, что греет постель, – объяснила она.
– Жена? – немного сердито продолжила допытываться Алина.
– Ни-е-ет, – вздохнула Венин печально.
– Нет, – качнула головой Далин. – Он сказал: вы можете выйти замуж за того, кто позовет. Значит, женами не возьмет. Он нас защищает, кормит. Мы ему греем постель, хозяйство ведем.
– Обе? – краснея, прошептала принцесса. Ей было мучительно стыдно о таком говорить, но заставить себя замолчать она не могла.
– Охтор богатый, и хороший охотник, может и пять женщин в дом взять, всех прокормит, – охотно похвасталась Далин.
– А если женщины не хотят вместе жить? – не унималась Алина. – Вот вы вдвоем если бы не захотели жить?
В ванране от всеобщего изумления стало так тихо, что слышно было, как потрескивают угли в жаровне и шуршит парок.
– Кы-а-ак ни-е за-а-ахоти-ели-и? – испуганно переспросила Венин. – С Охто-о-ором?
– С Далин, – объяснила принцесса.
– Ни-ет! – возмутилась Венин. – Ка-а-ак?
– Он сказал, что привел мне сестру, – расшифровала восклицания «сестры» Далин. – Охтор – хозяин, мы слушаемся. Не ругаемся – мужчине не понравится, что дома плохо и шумно, выгонит, других женщин возьмет. А мы умрем с голода. Нам хорошо. Большой дом, еда есть. Охтор – охотник и воин, знает, где есть золото, ему греть постель много женщин хотят.
– И-и с ни-и-им сла-а-адко-о-о, – тихо поделилась Венин, улыбаясь и закатывая глаза.
– Он делает женщине приятно, – согласилась с ней Далин. Поколебалась и, видимо, от всего простодушного сердца предложила: – У тебя нет дома. Хочешь, попросись к нему третьей оихар?
– Ой-ей, – простонала Алина, не зная, куда деть глаза от смущения, и опустила голову. На щеки словно кипятком плеснуло. Какое вообще ей дело до личной жизни Тротта?
«Охтора, – повторила она себе настойчиво. – Лорд Тротт живет на Туре, а здесь с женщинами – Охтор. Вот!»
– С ума сойти можно с этими разделенными половинками, – пробормотала она себе под нос. И пообещала хозяйкам: – Я подумаю.
Прошло часа два. За это время ванран успел остыть, а Алина нарыдалась от души, слушая бесхитростные рассказы женщин об их прошлом. Пусть даже она понимала не все слова, слушать было страшно – по сравнению с историями этих двоих ее жизнь в деревне с сестрами казалась роскошной. Далин поведала о том, как была служанкой в твердыне у тха-нора, а затем и историю ее ослепления и спасения – и как после того, как смогла встать на ноги, стучалась она в дома поселения, предлагая себя в обмен на кров и еду. И только Охтор не побоялся лишних ртов, взял ее себе вместе с мальчишками. А Венин показала клеймо рабыни на ладони и, тщательно выговаривая слова, рассказала, как родители продали ее в храм, и что творили с ней и там, и потом, в какой-то харчевне, и как она уже хотела наложить на себя руки, если раньше не убьют. Рассказала она и про гигантского бога-паука, и про то, как почти умерла, но Охтор заставил ее жить. В глазах ее плясали и страх от пережитого, и жаркая, бесконечная благодарность к спасителю. И Алинка, сидя на теплых листьях, всхлипывая и потирая почти залеченную ладошку, стыдилась своей изначальной обиды и настороженности и думала, что у нее хотя бы есть возможность спастись. Пусть призрачная, но есть. А для этих двоих мир безопасен, только если в нем есть Охтор.
Глава 6
Семнадцатое марта по времени Туры,
Нижний мир
Максимилиан Тротт
Макс возвращался в свой двор после долгого общения с главой поселения, Нерхой. В доме было темно – верно, уже легли спать, – а в высоком окошке ванрана виднелись всполохи свечи. Значит, кто-то из женщин ждет его там.
