Вж-ж-ж-жу!
Рука сбилась, и Тротт некоторое время тупо глядел на тонкую глубокую рану, распахавшую кисть от указательного пальца к кости запястья. Текла кровь. Боль пришлась как нельзя кстати, и Макс нарочно медленно залечил порез.
Вот только смотрит она на него далеко не как на отца, хотя очевидно не отдает себе в этом отчета. И он может себе хоть тысячу раз твердить: «Ребенок, девочка», – только видит в ней совсем не ребенка. А тонкую улыбчивую девушку – любознательную, незлобивую, с забавным чувством юмора, необыкновенно стойкую и отважную. С мягкими пухлыми губами и до дрожи притягательными коленями. Девушку, от невинного взгляда зеленых глаз которой он чувствует себя подонком.
Вж-ж-жи-вж-ж-ж-жух! – снова ровно и быстро запело точило.
Все в порядке, Макс. Понятно, почему ее тянет к тебе, – когда столько пережито вместе, проделан такой долгий путь, девочке сложно не привязаться. Да и ты для нее герой… как не восхититься.
Но это все пройдет, когда Лортах останется позади. Ты вернешь ее на Туру, сам вернешься в лабораторию, и все. Главное – сберечь, довести и спасти из этого мира с его чудовищными богами, инсектоидами и людьми. А на Туре юность возьмет свое. Перед ней целая жизнь. Если, конечно, мы выиграем войну.
Выиграем. Обязательно.
Вж-ж-жу-у-ух! Вж-ж-жух!
Кстати… почему так тихо в ванране?
Тротт привычно потянул носом воздух – и тут же обнаружил, что кровный поиск больше не работает. Словно его выжгло впитанным огнем красной принцессы.
Скрипнула дверь. В проеме стояла Алина, обмотавшаяся чистой холстиной, – и Тротт замер и судорожно вздохнул, потому что на миг мелькнула мысль о невозможном.
– Профессор, – сипло позвала спутница от ванрана. Он едва расслышал ее. – П-простите, но мне так страшно! Я думала, что смогу, но… в-вы не могли бы… посидеть ряд-дом?
Голос ее дрогнул, и она, замолчав, потерянно провела ладонью по глазам.
Вж-жи-и-их!
– Конечно, – сказал он ровно и встал, прихватив с собой ножи. Подошел. Принцесса была совсем бледной – хотя из ванрана дышало жаром, – и зрачки были крошечными от ужаса, и пальцы на ткани сжимались слишком крепко. – Вам нужно было сразу сказать мне, Алина, – настойчиво проговорил он. – И не стыдитесь страха. Он пройдет, но пока нормален. Идите. Я побуду здесь.
– Спасибо, – прошептала она с неловкостью и шагнула назад, в ванран. А он, оставив дверь открытой, сел на пороге, крыльями к принцессе – спину сразу нагрело, и по контрасту жаркий воздух во дворе показался холодным.
Вжи-и-их! Вжи-и-и-и-х!
Плеск. Шаги. Вздохи.
Он столько раз видел ее тело, что это не может его волновать.
Вжи-и-и-и-их!
Михей бы точно набил ему морду. И он, Макс, не стал бы сопротивляться. Да ей шестнадцать! Всего шестнадцать!
Вж-ж-жи-вжух!
Звук текущей воды. Запах травяного мыла.
Вж-ж-ж-жи-и-и-и-их!
Боги, дайте мне сил.
Принцесса из ванрана вышла раскрасневшейся, в сорочке до колен, улыбнулась ему, обошла и побежала в дом, а Макс бессильно и тяжело смотрел ей вслед. Ножи были заточены до чрезмерности, точильный камень разогрелся в его ладонях – и Тротт, ядовито назвав себя последним из идиотов, направился за ней.
Собирались они быстро: немного времени потребовалось, чтобы подогнать под Алину теплые штаны Далин, поискать в соседних домах женскую меховую на́гху – куртку до колен, предназначенную для походов в горы, – и сделать в ней разрезы для крыльев. Припасы и запасную одежду сложили в одни сумки, теплые вещи – в другие, хитро пошитые так, чтобы, расстегиваясь, превращаться в одеяла. Макс оставил соседям пометку и золото, дабы, вернувшись, не держали зла и не называли его вором, еще раз проверил собранное, велел принцессе взлететь и посмотреть, может ли она удержаться в воздухе с таким грузом, и, когда оказалось, что это не составляет труда, взмахнул крыльями и поднялся к ней.
До заката оставалось часа два. Как раз успеют долететь до предгорий.
– Готовы? – спросил он, еще раз внимательно осматривая ее – все ли в порядке, не забыл ли чего. Подергал ремни надетых крест-накрест под крыльями сумок – проверил, как они прилегают.
– Да, лорд Макс.
– Тогда вперед. Видите, – он поднялся выше и на лету указал на два дальних пика, вершины которых на фоне стального неба отдавали голубоватым, и сами горы были покрыты дымкой. – Мы летим к ним. Между ними – перевал, который нам нужно преодолеть, это самая высокая точка нашего полета. Ночью за ними вы увидите еще один ориентир – пятно вулканического света на облака. Запомните на случай, если останетесь одни. Нужно мысленно соединить седло перевала и вершину вулкана и лететь в том направлении. Часов через двенадцать увидите долину с горячими источниками и красными скалами. А за ней еще полдня в том же направлении – и будет долина Источника. Запомнили?
– Да, – сказала Алина серьезно, следуя за ним. Светлые вихры ее трепетали на ветру. – Но я надеюсь, что вы больше не оставите меня одну, профессор.
* * *
Гонец, посланный за жрецами, вернулся в твердыню поздно вечером того же дня, сопровождаемый двумя раньярами со служителями четверых богов. Сначала он решил, что каким-то невероятным образом ошибся и пропустил твердыню, – но рядом дугой уходил в сторону столицы тракт, виднелись в папоротниковом лесу далекие скалы Овилла, да и вырубка была на месте – рубили лес для отопления и костров. А на месте бывшей крепости, размытое потоками дождя, лежало гигантское пятно каменной грязи и истлевшей земли. И ни следа тха-нора Венши, ловчих и инсектоидов. И ни следа пленников.
– Все это проклятый колдун сделал, – бормотал гонец, в страхе осеняя себя защитными знаками, – он в прошлый раз оружие заставил истлеть, а сейчас камень!
Жрецы осмотрели то, что осталось от владений тха-нора Венши, и, захватив с собой испуганного до полусмерти ловчего, полетели сначала в ближайшую крепость, где именем императора оставили приказ прочесывать леса от Аллипы до поселений дар-тени. А также попробовать пробиться в сами поселения в поисках беглецов – если они живы, то куда им еще направляться? Затем служители устремились к далекой твердыне Орви́са, что находилась недалеко от переходов в новый мир и в которой разместился на время войны император Итхир-Кас.
Через три дня император принял двоих измотанных служителей, выслушал их и безжалостно выпотрошил память единственного выжившего из твердыни, узнав о колдуне и беловолосой дар-тени все то, что знал гонец. А знал он немного: нор Хенши привез пленников поутру, колдуна принялись пытать, девкой же собирался побаловаться тха-нор, а затем отдать ее жрецам.
Ловчий после вторжения в сознание не выжил, а жрецов от гнева императора спасли только их сан и принадлежность богам. В тот же день приказал Итхир-Кас принести в соседнем храме в жертву своим господам еще сотню рабов, дабы умилостивить – и спросить, что велят боги делать дальше.
