Она покажет Кристиану, что не намерена всякий раз подчиняться его воле. Когда он пришлет Струенси, – правда, если Кристиану по пути попадется фон Хольк, то он скорее всего забудет о том, что ей нужен доктор, и о ней самой, – то этот человек найдет здесь другого врача, который уже лечит ее.
Дверь отворилась и появился Струенси.
– Что вам нужно? – сердито спросила она.
– Я пришел по повелению короля, – поклонившись ответил он.
– Я не желаю… – начала она.
– Но король желает, мадам, чтобы вас лечил именно я. Слезы унижения заполнили ее глаза; все слышали его слова. Она, словно раба, вынуждена повиноваться воле короля.
– Позвольте, мадам, мне осмотреть вас, – сказал Струенси. – Поверьте, я приложу все свое умение для того, чтобы вы выздоровели.
В этом человеке было что-то притягательное, она вынуждена была признать это с первого же раза. Он очень внимательно слушал ее, пока она рассказывала о своей болезни. Впервые, с тех пор как Каролина-Матильда приехала в Данию, ей давали возможность ощутить свою собственную значимость.
Перед уходом он произнес:
– С позволения Вашего Величества я навещу вас сегодня в конце дня. Посмотрим тогда, как на вас подействуют эти притирания.
Внезапно она поняла, что с нетерпением будет ждать его возвращения.
Они не сразу стали любовниками. Ее страшно тянуло к нему, но она сомневалась в том, догадывается ли он о ее чувствах.
Когда Каролина-Матильда немного поправилась, то сказала фрейлинам, что Струенси – замечательный врач и чудодейственный лекарь. Он не только вылечил ее, но и вывел из состояния депрессии, полностью развеял ее тоску по дому. И вправду, зачем ей стремиться туда, где нет Струенси.
Он часто навещал ее и убеждал, что она поступила бы разумнее, если бы попыталась найти общий язык с мужем. Почему бы ей не принять его таким, как он есть. Пусть себе заводит друзей, подобных графу фон Хольку, но она должна относиться к нему дружелюбно.
Каролина-Матильда прислушивалась к его советам, а поскольку Кристиан тоже слушал его, то в отношениях между королем и королевой наметилось некоторое улучшение. Когда в Копенгагене началась паника из-за эпидемии оспы, Струенси сделал прививку крон-принцу, давшую блестящие результаты. Струенси получил теперь собственные апартаменты во дворце Кристиансберг, и вот здесь-то он и Каролина-Матильда стали любовниками.
В те первые дни они вели себя безрассудно. Каролина-Матильда была впервые влюблена, и весь мир казался ей совсем иным. Она уже больше не бранила судьбу за то, что та привела ее в Данию. Нигде, кроме Дании, она не смогла бы теперь жить. Пусть Кристиан развлекается со своими друзьями. Что ей за дело?
Ее фрейлины начали что-то подозревать; она замечала, как они тайком обменивались хитрыми улыбками. Однажды, ранним утром, выходя из ее спальни, Струенси услышал, как кто-то осторожно прикрыл в коридоре дверь.
Он сказал ей, что за ними следят. Тогда влюбленные стали вести себя осмотрительней.
– Кто знает, – промолвил он, – какую форму мести выберет Кристиан?
– Но я же ему не нужна.
– Да, но он может воспротивиться тому, чтобы ты была нужна кому-то другому.
Поэтому временно они стали встречаться чуть реже, но Каролина-Матильда заявила, что не желает сдерживать своих чувств, влюбленные перестали соблюдать осторожность и не стали сохранять свои отношения в тайне. Весь двор был в курсе того, какого рода дружба связывает королеву и Струенси.
Но Струенси был не только искусным врачом и опытным любовником, но и весьма честолюбивым человеком. Он поставил перед собой грандиозную цель – добиться политической власти.
Он уже вовсю пустился в политику; хорошее отношение к нему короля и преданность королевы, вкупе с его собственной способностью к интригам, породили у него большие надежды на успех. Струенси рисовал себе картины, как Данией будет править королева-регент, а он сам будет силой, стоящей возле ее трона. Но чтобы добиться этого, нужно избавиться от короля, объявив его безумным. Его мечта не была столь уж нереальной, поскольку у Кристиана уже неоднократно проявлялись признаки психической неустойчивости.
Влияние Струенси росло не по дням, а по часам. Он уже успел подорвать доверие к правительству и неотступно шел к своей цели – править Данией. Король был почти также очарован им, как и Каролина-Матильда; это стало ясно, когда граф фон Хольк лишился благосклонности короля. Кто еще кроме Струенси был способен на такое? Этот человек просто пленил королевскую чету. Он стал членом аппеляционного суда при Королевском совете, а позднее – членом кабинета министров; его взлет был настолько быстрым, что уже стали поговаривать о том, что слово Струенси имеет больший вес, чем слово самого короля. Он получил титул графа, заполнил кабинет министров своими креатурами. Струенси взобрался на такую высоту, на какую хотел, но его политические амбиции не могли быть полностью удовлетворены до тех пор, пока он не станет фактическим правителем Дании.
Однако Струенси не учел одного – реакции народа. Кто такой этот авантюрист? – спрашивали люди. Какое он имел право так возвыситься? Подумаешь, какой-то врач, сумевший угодить королю; и лишь потому, что король близок к помешательству, а королева – распутница, он будет править страной!
Мы должны были предвидеть беду, подумала Каролина-Матильда. Интересно, что думает обо всем Кристиан? Никто никогда не мог сказать, что действительно проникало в его затуманенный ум. Но он стал к ней добрее с тех пор, как Струенси сделался ее любовником. Он не показывал того, что ему не нравятся близкие отношения между нею и Струенси; порой ей даже казалось, что он, в сущности, поощряет их.
Как-то Кристиан сказал ей, что им следует завести еще одного ребенка, и это было правильно. Она, пожертвовав собой, отдалилась на время от своего любовника и выполняла свои супружеские обязанности до тех пор, пока не забеременела вновь.
И именно после этого она заметила, что Струенси переменился к ней. Его ласки стали механическими. Его интересовала власть, а не она как женщина.
Конечно, все с подозрением отнеслись к рождению малышки Луизы Августы. Люди в открытую спрашивали, от короля ли этот ребенок или от Струенси?
В первые месяцы после рождения ребенка ее не очень волновало то, что Струенси стал менее пылким любовником. У нее была малышка Луиза Августа, которая вместе с маленьким Фридрихом полностью поглощала ее внимание. Каролина-Матильда уже начала задумываться о том, что, возможно, наибольшее счастье в жизни ей принесут дети; кроме того, у нее возникли подозрения, что чувства Струенси скорее имели отношение к ней как к королеве, а не как к женщине.
Ей следовало быть готовой ко всему тому, что произошло потом. Волнения на улицах. Непристойные карикатуры королевы и ее любовника, расклеенные по стенам домов. А при дворе – заговоры, ставившие целью устранить Струенси.
