Вызывал тревогу у короля еще один случай, происшедший некоторое время тому назад, когда он был в Сент-Джеймсе. Какая-то женщина выскочила из толпы и попыталась ударить его ножом. Потом оказалось, что это – сумасшедшая, некая Маргарет Николсон. Но Георг не мог забыть этот инцидент, и вскоре после смерти миссис Делани у него начались приступы болезни желчного пузыря и вновь, как когда-то, на груди появилась сыпь.
Шарлотта заметила, что его речь становится быстрее и еще больше изобилует бесконечными «а? что?», на которые он теперь уже не ждал ответа. Георг интенсивно занимался физическими упражнениями, и когда королева робко предположила, что, возможно, он слишком перегружает себя, он в возбуждении воскликнул:
– Нельзя толстеть. Тучность – это отвратительно. Это семейная черта. Нужно избавляться от нее. Нельзя избавиться, если переедаешь и не делаешь упражнений, а?
В июне его врач Джордж Бейкер предложил королю поехать на месяц в курортный городок Челтнем.
– Ваше Величество могли бы там принимать лечебные воды, весьма полезные для вашего здоровья. К тому же, если вас не будет в Лондоне, то вы сможете избежать долгих аудиенций и утомительных церемоний.
У короля не было желания покидать столицу. Чувство долга держало его в Лондоне до июля, и затем, когда стало ясно, что здоровье его не улучшается, он согласился поехать в Челтнем, если королева и принцессы будут сопровождать его.
Король пробыл там целый месяц, но ему не помогли ни воды, ни отдых от государственных дел, и он решил вернуться в Лондон. Печально покачав головой, он сказал:
– Я вдруг сразу стал стариком.
Оказавшись в Кью, Георг почувствовал себя несколько лучше. Здесь он всегда бывал счастливее, чем в любом другом месте. Он любил бродить по парку, смотреть на дом, в котором жили его дети, заходить к ним и немного поиграть со своей любимицей Амелией.
Несмотря на свое состояние, король настоял на том, чтобы совершать моцион. Однажды, выйдя погулять, он попал под проливной дождь, и его слуги были страшно поражены, когда он не поспешил обратно, а продолжал идти вперед. Вернувшись домой, Георг снял с себя сапоги и из них полилась вода.
– Свежий воздух! Дождь! Никогда никому еще они не принесли вреда, а? – воскликнул он.
Через несколько дней король вновь попал под дождь и промок, а поскольку ему предстояло поехать в Сент-Джеймс и присутствовать на дневном приеме при дворе и он торопился, то не потрудился сменить ботфорты и чулки и в таком виде явился во дворец. Когда же он вернулся домой, стало ясно, что он сильно простудился.
Королева распекла его и сказала, что сама приготовит ему крепкий стимулирующий напиток, и после того, как он выпьет его, должен будет немедленно лечь в постель.
Георг упрямо твердил, что не нуждается ни в каких напитках. Он в них не верит. Овощи, фрукты и холодная вода. Это – лучшие целители. Он съел грушу и выпил стакан холодной воды.
В час ночи у него начались колики в животе. Боль была настолько мучительной, что Георг разбудил Шарлотту.
Она страшно испугалась, так как подумала, что он умирает, и соскочив с кровати, в одной ночной сорочке бросилась в коридор, сильно смутив пажей. Но они тот час же сообразили, что нужно действовать без промедления, и поскольку в Кью не было врачей, побежали к соседнему аптекарю.
Аптекарь заявил, что у короля приступ и попытался дать ему сердечное средство.
Георг уже немного пришел в себя и отказался принимать его, но Шарлотта, несмотря на протесты мужа, с помощью аптекаря и пажей, державших его, влили ему в горло это лекарство.
Через некоторое время приступ утих и король спокойно заснул на своей кровати.
Теперь не было сомнений в том, что король серьезно болен, и болезнь принимала тревожный поворот, так как он непрерывно очень быстро говорил, и порой было трудно понять, что он имеет в виду; его мысли, казалось, путались, и зачастую недоговорив об одном, он уже перескакивал на другое.
Через несколько дней после того ночного приступа, он вместе с королевой и принцессами направился в церковь. Вдруг неожиданно во время богослужения он поднялся со своего места и начал обнимать королеву и принцесс.
– Вы знаете, я очень волнуюсь, – воскликнул он. Королева пришла в ужас. В действительности, ее тревога нарастала все эти дни. Но она старалась успокоить короля.
– Прошу тебя, Георг, мы в церкви… в церкви, ты понимаешь меня?
Увидев, как он беспомощно обернулся и стал оглядываться, она едва не разрыдалась. Но он позволил ей взять себя за руку, и королева усадила его на место.
Слава Богу, подумала она, что перегородка, отгораживающая их место в церкви, была достаточно высока, и остальные прихожане ничего не заметили.
Они спокойно вернулись во дворец, и Шарлотта убедила его пойти в свои покои и отдохнуть.
Так не могло продолжаться. Врачи должны, наконец, определить, что с ним происходит. Но в глубине души королева испытывала страх, который не покидал ее еще со времени психического расстройства, случившегося с ним много лет назад.
Он выздоровел после той болезни, старалась убедить она себя, и поправится после этой.
Спустя несколько дней король пошел на концерт, и когда они вернулись, он схватил королеву за руку и затараторил:
– Музыка, кажется, подействовала мне на голову. Я с трудом слушал ее.
– Это потому, что ты нездоров. Когда поправишься, музыка будет радовать тебя как и прежде.
Георг посмотрел на нее пугливым, ничего не понимающим взглядом.
– Ты так думаешь, Шарлотта? – спросил он. – Я буду здоров?
– Ну конечно же. Врачи вылечат тебя.
– От чего? – тихо спросил он.
Шарлотта не ответила; она не смела посмотреть на него, но он крепко сжал ее руку и крикнул:
– Шарлотта, скажи мне, от чего? От чего?
Она храбро подняла на него глаза и решительно произнесла:
– От твоей болезни.
И тогда он все понял и, отвернувшись, разрыдался.
– Боже, лучше бы мне умереть, – проговорил Георг, – ибо я схожу с ума.
Что мне делать? – ломала голову Шарлотта. Как мне скрыть от всех эту его страшную болезнь?
Она подумала о принце Уэльском, который уже давно презирает своего отца. Интересно, как он будет относиться к нему теперь? Надо признать, что молодой Георг разочаровал их; прелестный ребенок превратился в беспутного прожигателя жизни. Он во всем отличался от своих родителей. Принц Уэльский начал приобретать известность «первого джентльмена Европы». Но даже зная, что он такой необузданный и, вероятно, испорченный, она продолжала любить, нет, нет, просто обожать его. Как он теперь поведет себя?
