Оборудование в академии просто на зависть. Курсанты могут заниматься в десятках спортивных секций и кружков, в том числе подводного плавания, гольфа, боулинга, танцев и прочих, что, надо сказать, весьма недешевое удовольствие «на гражданке». В общем, «мы требуем много, но и даем немало».
Что бы ни было – терпите!
Под конец КМБ была церемония посвящения в курсанты. В чем-то такие мероприятия схожи в любой стране: толпы родителей и родственников, плачущие мамы, увидевшие внезапно повзрослевших своих чад, да еще в красивой парадной форме, приветственные речи, поздравления, ответные речи первокурсников, небольшой салют, парад. И под конец напутствие старших курсов новичкам: «Что бы ни было – терпите!» Такова традиция.
Что ж, весьма по-военному. Да и опять же вспомнилось: «мы требуем много, но и даем немало». Судя по тому, что я видел, так оно тут и есть. Кстати, итоговый счет отчислившихся остался без изменения: из 240 прибывших в первый день не дошли до церемонии посвящения 14 человек. Курс молодого бойца Академии сухопутных войск Республики Корея окончен. АСВ приняла к себе 226 новых курсантов.
«Северные территории» Южной Кореи: архипелаг Токто
Признаюсь: люблю путешествовать. Да и журналистская профессия к этому обязывает. По Корее довелось поездить довольно много, однако было место, которое, несмотря на все попытки, никак не хотело «показывать свое личико». Это крошечный архипелаг Токто, расположенный в Восточном (Японском) море примерно в 200 км от восточного побережья Кореи. В свое время на попытку как-то добраться туда корейские, как их принято называть, «официальные лица» вежливо, но твердо отвечали: «Остров для посещения обычными гражданами закрыт». «А для журналистов?» – «Тем более». Как оказалось, причина не в наличии суперсекретных военных баз. Все гораздо проще или, может быть, наоборот – сложнее.
Токто является, если проводить параллели с Россией, своеобразными корейскими «Южными Курилами» – на них тоже претендует Япония, которая называет спорный кусочек земли «Такэсима». Обе стороны считают, приводя разные доводы и старинные карты, что «исторически Токто был исконно их территорией».
Вплоть до 2005 года Сеул и Токио не особо конфликтовали, предпочитая оставаться при своем мнении, но без какой-то серьезной шумихи. Однако в феврале 2005 года посол Японии в Корее публично заявил, что «Токто-Такэсима исторически и географически является японской территорией». Масла в огонь подлило решение законодательного собрания японской префектуры Симане отмечать каждый год 22 февраля «День Такэсима» и добиваться возвращения «незаконно оккупированных японских земель». Корейцы ответили жесткими заявлениями от президента и многочисленными демонстрациями протеста перед посольством Японии. Министр иностранных дел Кореи пригрозил, что ради Токто Сеул готов пойти на любые шаги, вплоть до существенного ухудшения отношений с Японией, так как это «является вопросом государственного суверенитета».
Для меня же самым важным стало то, что правительство Кореи, реагируя на позицию Токио, открыло архипелаг для посещения и стало, наоборот, поощрять такие поездки. Как посчитали в Сеуле, знакомство сограждан с островом поможет сделать его еще больше корейским. Вскоре местные власти предложили и иностранным журналистам посетить архипелаг, выделив корабль Корейской службы береговой охраны (КСБО). Подавляющее большинство репортеров с радостью согласились, тем более что это позволяло подготовить интересные материалы о «некогда недоступном Токто».
На Токто, но без японцев
Как оказалось, далеко не всем аккредитованным в Корее иностранным журналистам Токто стал доступен. Для японских граждан такая поездка чревата проблемами у себя на родине, так как, с точки зрения японского правительства, это означает, что японец побывал на территории своей страны, не пройдя установленных формальностей – таможенного и паспортного контроля и т. п. Сложилась несколько щекотливая ситуация. В итоге корейские власти дали понять, что японцы не очень желанны в этой поездке, да и представители «пишущей братии» Страны восходящего солнца на своем «общем партсобрании» решили, что им на Токто лучше не пытаться ездить.
Таким образом, нас набралось около трех десятков человек. Из Сеула мы сначала были должны доехать до порта Тонхэ на восточном побережье, а потом пересесть на корабль. В автобусе в Сеуле к нам присоединился пресс-секретарь КСБО Ю Иль Су, который своим веселым нравом, постоянной улыбкой и шутками сумел сразу же вписаться в нашу компанию. Господин Ю, узнав, что я из России, оживился и с воодушевлением принялся рассказывать мне о прошедших пару лет назад совместных учениях, сказав, что в скором времени сам поедет в Россию. За разговорами Ю не забывал о своих прямых обязанностях – раздал нам красочные буклеты, повествующие о «нелегкой, но почетной и нужной» деятельности КСБО.
Три часа в автобусе пролетели незаметно, после чего последовал обед в порту Тонхэ. Комментируя это, Ю пошутил: «Даже красотами великолепных гор Кымган надо наслаждаться на сытый желудок», что было корейским аналогом российской пословицы «война – войной, а обед по расписанию».
Гордость Корейской службы береговой охраны
Для поездки на Токто нам выделили самое большое и мощное судно КСБО «Самбон». Капитан Ким Ги Су на правах хозяина поведал нам, что на судне несут службу 83 матроса и офицера. Учитывая, что «случаи бывают разные», на корабле установлены две скорострельные пушки, шесть пулеметов, несколько автоматических винтовок, а также собственный вертолет. На нем собирались нас высаживать на остров, если волнение не позволит подойти к причалу на небольшой шлюпке. Сам же «Самбон» не может подойти к острову, так как там слишком мелко.
Потом нам устроили экскурсию по кораблю, где показали практически все – от якорного отделения и двигателя до капитанской рубки и кают-компании. Вообще в поездке к нам относились очень лояльно – позволяли лазить, где только захочется. В итоге получилось, что на капитанском мостике постоянно было по пять-шесть журналистов, но к нам команда относилась очень доброжелательно, спокойно терпела наше присутствие и терпеливо отвечала на вопросы «сухопутных крыс».
Наши люди есть везде
Подполковник Квон Дэ Вон из Управления КСБО по городу Тонхэ, который присоединился к нам на корабле и взял шефство над нами уже на «Самбоне», тоже обрадовался «журналисту из России». Рассказав мне пару смешных историй про «приключения российских моряков в Корее», он сказал, что я «должен познакомиться с одним офицером корабля». И убежал, оставив меня наслаждаться видами моря.
Вскоре он привел девушку в форме лейтенанта КСБО, которая бегло говорила по-русски. Как выяснилось, Хон, или по-русски Соня – так звали мою новую знакомую, – является переводчиком с русского языка, так как достаточно часто приходится контактировать с российскими судами.
Соня в свое время закончила в Сеуле отделение русского языка и литературы, пару лет проучилась в МГИМО на курсах русского языка и, вернувшись на родину, устроилась работать в КСБО. В ответ на мой вопрос, почему ее, специалиста по русскому языку, так внезапно потянуло к морю, она мне поведала почти комическую историю. По-корейски КСБО называется дословно «морская полиция». Соня невнимательно прочитала объявление о наборе и посчитала, что требуется переводчик в обычную полицию. Все прояснилось уже после прохождения конкурса, когда ее приняли на работу. Соня решила все же не отказываться и оказалась на судне «Самбон». Правда, как призналась она, в первое время она не раз раскаивалась, так как сильно страдала от морской болезни. Однако сейчас уже привыкла, и служба ей нравится.
