«Но я же точно помню, вот как сейчас, все это помню», – в очередной раз поразилась натуральности своих галлюцинаций Настя, она как раз подошла к тому самому месту, где в прошлый раз так веселилась ее мертвая домработница.
«Неужели галлюцинации действительно могут быть настолько реальными?»
Настя немного замешкалась под окнами своей спальни, но затем взяла себя в руки и пошла в гараж. Там она спокойно включила верхнее освещение, машина Максима и ее «Порше» стояли на месте, а затем подошла к ящику для инструментов.
Конечно, ее муж никогда не отличался особой любовью к порядку, но и разбрасывать вещи в разные стороны было не в его правилах. Скорее он мог поддерживать минимальный порядок, чтобы потом сэкономить свое время на поисках нужных ему вещей, и поэтому ящик для инструментов стоял на своем обычном месте, а вот в ящике царил полнейший бардак.
Это обстоятельство немного удивило Настю, но ровно в той степени, в которой она вообще сейчас могла эмоционально реагировать на все происходящее вокруг. Ее состояние больше напоминало крепкий сон с редкими вкраплениями бодрствования. Естественно, Анастасия понимала, что это эффект от препаратов, и поэтому взглянула на перевернутый вверх дном ящик спокойным взглядом и запустила в него руки.
Отвертку она нашла сразу и осторожно взяла ее за острую часть: даже находясь под воздействием препаратов, Настя понимала, что отпечатки пальцев необходимо сохранить. Она положила отвертку в сумку и уже собралась уходить, когда ей в голову пришла отличная идея.
Зачем ей тратить деньги на такси и испытывать проблемы с передвижением по городу, тем более сейчас, когда она собирается на пару дней (до результатов экспертизы) исчезнуть со всех радаров, если у нее есть машина? Конечно, ее золотистый «Порше» незаметной машинкой не назовешь, и прятаться на нем будет исключительно тяжело, да что там говорить, практически невозможно.
Настя подошла к черному «Ауди» Максима, конечно, это тоже не безликая машинка, но она хотя бы не бросается в глаза на каждом перекрестке.
Настя открыла дверцу, села за руль и включила двигатель, да, полный бак бензина, видимо, Максим заправился накануне вечером. У нее была доверенность на вождение «Ауди», как и у Макса на вождение ее «Порше», поэтому с точки зрения закона она тоже могла быть спокойна.
Вот так неожиданно к Насте пришло решение уехать из «Северной Короны» на автомобиле мужа, она и в городскую квартиру возвращаться пока не собиралась, чтобы избежать приставаний и расспросов со стороны Максима.
«А куда ты поехала? А почему? А что с больницей? А не хочешь ли ты еще кого-нибудь проткнуть отверткой?»
Настя выключила двигатель (еще не хватало угореть в гараже) и вышла из машины, немного замешкавшись, она подошла к багажнику, наверное, надо его открыть, чтобы посмотреть, что с собой возит ее муж и нужно ли ей это барахло.
Насте еще предстояло подняться наверх и взять одну из уже собранных сумок с одеждой, потому что смена белья ей необходима и хоть какие-то брюки, кроме спортивных.
Настя подергала багажник, потом вспомнила, что сама его и не открыла, вернулась на водительское место и нажала на кнопку.
Она немного замешкалась за рулем, ей показалось, что кто-то стоит и смотрит на нее со стороны ящика для инструментов, у нее от страха сердце на мгновение перестало биться, но потом она заметила, что это всего лишь горит огонек сигнализации, и успокоилась. Все-таки этот дом нагонял на нее жути, и как она ни старалась не паниковать, у нее это плохо получалось (даже с успокоительными препаратами и еще с какой-то там фигней, которую в нее вливали почти три недели литрами).
Анастасия подождала, пока у нее перестанут дрожать руки, еще раз отругала себя за излишнюю впечатлительность и вылезла из машины. К открытому багажнику она подошла уже в нормальном состоянии и даже не сразу поняла, что в нем лежит.
– Что за дрянь он с собой возит? – только и смогла произнести Настя, но потом отшатнулась и заорала в голос.
На дне багажника, скукожившись, весь в крови, лежал ее муж Максим. Из горла у него торчала отвертка.
– Господи! Максим! – Настя подскочила к багажнику, нагнулась и вытащила мужа за подмышки.
Мужчина был очень крупный и намного тяжелее ее, но, видимо, Настя находилась в таком шоке, что подняла его обмякшее тело, как пушинку. Она выволокла Максима из багажника и положила на бетонный пол гаража.
– Максим! Максим! – Настя в истерике била мужчину по щекам, затем выдернула отвертку у него из горла. Он был еще теплым, Настя буквально чувствовала, как жизнь покидает тело ее мужа. Она застыла рядом с ним, больше не проронив ни слова, и только когда она смогла понять, что лицо у него белое, а губы посинели, Настя сообразила, что все кончено. Она посмотрела на свои руки, и ее охватила новая волна ужаса: пока она возилась с телом, вся перепачкалась кровью Максима, вся одежда, все руки и даже обувь были в крови.
«Надо срочно вызвать полицию!» Настя вскочила на ноги и бросилась к машине, там, на водительском месте, у нее лежала сумка, в которой был сотовый телефон.
Настя понимала, что в тот момент, когда она доставала Максима из багажника, он еще был теплый, а это значит, что убийство произошло вот буквально в течение часа, видимо, убийца уехал как раз в тот момент, когда она вошла в дом.
«Мне повезло, что я с ним не столкнулась!» – нервно хихикнула Настя, пытаясь удержать в скользких от крови руках сотовый телефон.
Наконец она сообразила, что к чему, вытерла ладони о спортивные штаны и уже набрала «102», как ее обожгла мысль: «А ведь все подумают, что это я его и убила!» Настя выключила телефон и попятилась.
Чтобы не смотреть на тело мужа, она обошла его стороной и теперь сидела внутри своего «Порше».
«Сергей мне прямо сказал, что большинство соседей считают, что это я убила щенка и… о господи! Так ведь Максима убили точно так же и тоже отверткой!» Настя застыла от ужаса, теперь она совершенно точно знала, что звонить ей в полицию нельзя.
Она вся в крови, она схватила отвертку, которой убили мужа, и теперь на ней ее отпечатки, кроме того, она буквально несколько часов назад была отпущена из психиатрической клиники, куда ее положили по подозрению в шизофрении. И ее лечащий врач, Екатерина Ивановна, прекрасно знает историю про Умку, в принципе эта история и стала главным критерием помещения ее в клинику на стационарное лечение.
«Что бы я ни говорила, все решат, что раз я убила щенка отверткой, раз я лечилась в клинике от шизофрении, раз я видела галлюцинации и общалась с мертвыми, значит, у меня снова поехала крыша и это именно я убила Максима». Ее трясло как в лихорадке, кровь мужа начала запекаться, и теперь все ее открытые участки кожи, на которые она попала, начали чесаться и зудеть.
«Звонить в полицию нельзя. – Для Насти остановилось время. – Домой возвращаться тоже нельзя. Когда обнаружат труп Максима, охранник Сергей скажет, что видел меня глубокой ночью и что я, непонятно по какой причине, поперлась в таунхаус. В больницу тоже нельзя, после такого меня поместят в закрытую дурку и превратят в овощ. Остается только одно – бежать».
