– Я хочу помочь тебе. Но для этого мне нужно твое согласие на исследование. Мы поработаем над твоей концентрацией, добавим поддерживающую терапию, запишем сновидения и поможем разобраться со всем. Главное, чтобы ты запомнила: здесь ты больше не одна.
– Я очень благодарна вам, – с чувством произнесла Лия. – Но я не уверена… Я не знаю… Я боюсь, что не смогу еще раз пройти через лечение.
– Понимаю твои опасения. И чтобы ты до конца поняла, что я на твоей стороне, я готова сделать тебе деловое предложение. – Мицкевич сложила руки на столе. – Я слышала, что твой побег из больницы неудачно совпал с убийством профессора Фомина.
– Но это правда совпадение! – Лия сделала большие глаза. – Я бы никогда… И Владимир Степанович был таким… внимательным ко мне…
Выдавить слезу с первого раза не получилось, но, моргнув пару раз, Лия добилась нужного эффекта. Перед лицом хрупкой девочки, попавшей в беду, не могли устоять и люди покрепче, не то что женщина в возрасте.
– Ну что ты, Лия! – с горячностью возразила Анна Федоровна. – Тебе не нужно оправдываться! Конечно, я даже не сомневаюсь в твоей невиновности.
Вот как? И откуда такая уверенность? Только ли из-за образа несчастной девочки? Или у этой ученой дамы есть аргументы повесомее?
– Спасибо, – шепнула Лия.
– Но я отлично знаю, как трудно бывает что-то доказать следователям. – Мицкевич поправила очки и откинулась на спинку стула. – И я готова помочь тебе с этим. Делом Фомина занимается Михеев, верно?
Все интереснее, Анна Федоровна, все интереснее! И откуда такая осведомленность? Стали бы вы копать так глубоко из простого желания помочь? Или тут кроется личная корысть? Лия торжествовала. Она чувствовала, что сунула руку в ящик со змеями и ухватилась за нужный хвост. Среди безобидных ужиков умудрилась нащупать гадюку и теперь крепко сжала опасное гибкое тельце в руке.
– У меня есть связи, Лия, – продолжала Мицкевич. – Я могу сделать так, что с тебя снимут все подозрения. Ты ведь понимаешь, что, уехав сейчас, ты только дала им лишний повод сомневаться в тебе?
– Но я не пыталась сбежать! Вы ведь сами пригласили…
– Я это знаю, – кивнула Анна Федоровна. – А они нет. Но это больше не твоя проблема. Я все решу.
– И что я должна сделать? – Лия расправила плечи. – Вы бы не стали помогать просто так. Какое-то исследование, да? Уколы? Или даже… операция?
– Ты. Ничего. Мне. Не должна, – твердо ответила Мицкевич.
– Но…
– Считай это актом доброй воли. Я была бы очень рада, если бы ты согласилась на исследование, но могу тебе пообещать: никаких операций, никаких психотропных и нейролептиков. Это не лечение, Лия. Это исследование, которое поможет в первую очередь тебе самой. Развить твои же способности, перестать их бояться и принять себя такой, какая ты есть. Разумеется, ты будешь получать за каждый месяц определенную плату, я не оторвана от жизни и знаю, что людям нужны деньги. Но помочь я тебе хочу искренне.
– А я могу… немного подумать? – Лия испуганно подняла брови.
О, разумеется, она уже о многом успела поразмыслить, пока Мицкевич упражнялась в дипломатии. Теперь Лия почти не сомневалась: Анна Федоровна причастна к смерти Фомина. И предложение спасти Лию от следствия не имело ничего общего с добротой.
Они сидели друг напротив друга: юная, хрупкая девушка и строгая, уверенная в себе врач. И Лия готова была поклясться чем угодно: не только она здесь притворяется и ведет двойную игру. Видала она таких доброжелателей из серии «девочка, а не хочешь стать кинозвездой?». Простая схема. Чем щедрее предложение, тем выше цена. Вопрос лишь, на каком варианте остановиться. Добывать доказательства, рискуя нарваться на темную сторону Мицкевич, и наказать настоящего убийцу, при этом не ввязываясь ни в какие исследования? Или согласиться, забыть про полицию, проторчать здесь месяц-два и, подзаработав, вернуться домой? В конце концов, кроме повторяющегося сна про мальчика и грузовик, Лия ничего бы не дала Анне Федоровне. И когда та об этом догадается, то сама в идеале отошлет скучную пациентку восвояси. Но это лишь на поверхности. Что же задумала Мицкевич на самом деле, Лия до конца не знала. И поэтому время подумать ей было действительно нужно. В этом она не лгала.
– Конечно, – улыбнулась Мицкевич. – Предлагаю завтра вернуться к этому разговору. А пока можешь осмотреться на территории, погулять, пообщаться с остальными сомнарами.
Лия вернулась в столовую, ни на секунду не переставая гадать, можно ли верить Мицкевич. К тому моменту завтрак уже закончился, посуду убрали, люди разошлись. Лишь рыжая дама что-то активно втирала Мураду и Наташе.
– …это ужасный груз! – донеслось до Лии. – Вы не представляете, каково знать, кто из ваших друзей умрет… Люди не готовы принять правду. Больше всего боюсь однажды увидеть дату собственной смерти…
– О, Русалочка! – Мурад заметил Лию и кинулся к ней, как пес, спущенный с поводка.
– Очень смешно. – Она поправила прическу. Иногда она забывала, что расхаживает, как неформал, с зелеными волосами. Но Мурад из кожи вон лез, постоянно об этом напоминая.
– А вы, должно быть, Лия? – Женщина в бусах театральной поступью двинулась к ним. – Татьяна, рада познакомиться, – и протянула бледную, увитую венами руку то ли для пожатия, то ли для поцелуя.
– Взаимно. – Лия вежливо кивнула.
– Какой интересный цвет… – Татьяна поняла, что ее руку проигнорировали, и коснулась Лииных волос.
Лия не переваривала, когда ее трогали, и теперь волна раздражения подступила к горлу. Лия улыбнулась и сделала пару шагов назад.
– Спасибо, – выдавила она, убирая волосы за спину.
– В юности я тоже увлекалась экспериментами. Однажды даже выкрасилась в фиолетовый… В конце концов, каждая женщина имеет право быть яркой.
– Ага. – Мурад взял Лию под локоть, безошибочно определив, что долго она лекций о женской красоте не выдержит. – Мы тут прогуляться хотели…
– Первый раз в Калининграде, – подключилась Наташа. – Пойдем посмотрим окрестности…
– Ох, у меня, конечно, столько планов на сегодня… – вздохнула Татьяна. – Но ничего. Побуду вашим гидом.
– Не-не, планы – это святое! – в ужасе мотнул головой Мурад и уже настойчивей потащил Лию в холл.
И только когда двери столовой захлопнулись, парень выдохнул с облегчением.
– Как она достала! – Он фыркнул и полез в шкаф за куртками.
– У нее рот вообще не закрывается, – подтвердила Наташа, торопливо одеваясь. – Я думала, никогда не отцепится.
– И главное, она несет такую хрень с таким серьезным видом… – Мурад стряхнул тапки и взялся за уличные ботинки.
– Предсказания – это великий дар и великая ответственность, – с придыханием передразнила Наташа.
Лия усмехнулась.
