Я намеренно не кутаюсь в халат, чтобы не пачкать его следами масляной ароматерапии, и нацепив на зад стринги, выхожу в спальню. И взвизгиваю от смущения и неожиданности, потому что на моей кровати сидит Хейден. Приоткрыв рот, разглядывает мою лоснящуюся грудь и шумно сглатывает.
— Вы, какого… — лепечу, прикрывая ладонями соски.
К счастью, мое смущение не настолько глубоко, чтобы мозг впал в часовую кому, поэтому я шустро пячусь обратно в ванную и влезаю в халат. Когда я вновь возвращаюсь в спальню, то нахожу звездного гостя, наматывающим зигзаги по полу.
— Ты не брала трубку. — бросает отрывисто.
Потуже запахиваю халат, так что затянутый пояс сплющивает ребра, и произношу с достоинством.
— Прошу прощения. Я была в душе.
Хейден резко останавливается и впивается глазами в кровать. Пусть смотрит. От просмотра мультиков подушки и одеяло мнутся ничуть не хуже, чем от занятий сексом.
Вот только звездный половой гигант так не считает.
— Не очень-то вы постарались. Скотт тебя в миссионерской позе что ли трахал, Котенок?
Ах ты же бесцеремонный гад.
— Кто сказал, что мы делали это в кровати, сэр? — невинно хлопаю глазами. Эффектно вышагиваю к окну и, выпятив зад, упираюсь руками в подоконник.
— Кстати, давно хотела поблагодарить вас за чудесный вид из номера. — мурлычу из-за плеча.
За спиной слышатся глухие ругательства: кажется, Хейден обозвал меня «Стерва-Котенок»
Решив, что долго стоять в такой позе небезопасно, разворачиваюсь и, скрестив руки на груди, уточняю:
— Так у вас запланирована очередная прогулка, сэр? Мне идти к вам в номер?
Звезда смеривает меня таким взглядом, что на спине выступает испарина. Челюсти сжаты, глаза черные. Адский сатана. Порчу что ли на меня наводит?
— Сегодня отдыхай, Котенок. — скрипит сквозь стиснутые зубы.
— Тогда я вас провожу, — заключаю со сладкой улыбкой. Обхожу его, застывшего посреди номера, и, стуча босыми пятками, топаю к двери. Судя по воспламенившемуся затылку, звезда уже отмер и следует за мной.
— Спокойной ночи и до завтрашнего утра…
Я не успеваю закончить фразу, потому что в этот момент тяжелая ручища ложится мне на плечо и, развернув, прижимает к стене. Кожу щеки царапают щетина и тяжелое дыхание, стойкий аромат гнева и секса проникает в носовые пазухи и горячим возбуждением ударяет в мозг.
— Стерва, — рявкает Хейден, перед тем как вгрызться губами в мой рот.
Божечки, и это совсем не брюхоногий моллюск в исполнении Кларка. Этот язык точно знает, чего хочет: жестко оттрахать меня, не снимая трусов. Сметая мое растерянное сопротивление, раздвигает губы и врывается внутрь: изучает, ласкает и одновременно наказывает. И самое ужасное, что моему бесстыжему телу эта оральная атака нравится: ноги дрожат и подгибаются, а в белье снова потоп.
— Стерва, — повторяет, обхватывая ладонью мою шею. Сдавливает ее пальцами, заставляя судорожно открывать рот в поисках глотка кислорода и жадно целует снова.
Официально: я в минуте от оргазма. Гребанная звезда и его коварные звездные штучки, заставляющие меня хотеть еще. Хочу-хочу свой оргазм от этого говнюка. Больше, чем то няшное платьишко в винтажном магазине и шоколадный круассан. Хочу, чтобы он потерся об меня своим крупнокалиберным пенисом, чтобы между ног, наконец, перестало так ныть.
Но вместо этого говнюк отстраняется. Тяжело дыша, таращится на мой рот, словно ждет появление оттуда Чужого и постепенно разжимает пальцы на горле.
— Чтобы тебе было с чем сравнить, Котенок.
Последний раз ныряет глазами в мое масляно-махровое декольте и оглушительно шарахнув дверью, выходит из номера.
Вот это ты шлюха, Аврора. В один вечер целовалась в двумя.
13
Хейден
К списку того, за что нужно высечь Котенка, помимо моей сексуальной фантазии теперь добавилось еще и то, что благодаря ей я начал позорно дрочить. Узнает кто — засмеют. Чемпион мира 2018, которому рада подмахнуть каждая, у кого есть телевизор, кончает в кулак в душе, воображая натертые маслом сиськи. И не просто сиськи, а сиськи конкретной девчонки. Стервы-Котенка.
На следующее утро после поцелуя с Котенком, я проснулся от того, что трахал подушку. И это в тридцать-то лет. Собственно, после этого я и решил сжалиться над взбунтовавшимся либидо и пошел в душ. Пара минут воспоминаний о теплом рте и пульсирующей вене под пальцами — и привет, скоростная эякуляция. Теперь я официально быстрый во всем.
Радует только, что терпеть осталось совсем немного: до конца соревнований меньше месяца, а после Котенок и ее аппетитная задница уберутся из моей жизни. Конечно, Майкл будет грустить из-за расставания с ней, но в таком возрасте привязанности быстро проходят. Пара поездок в Диснейленд и все забудется.
— Котенок, — рявкаю, глядя как Пежо наворачивает круги возле нее и Майкла. — Ты моего сына в цыпленка-гриль что ли превратить решила? Марш оба под навес.
И я не ревную. Пусть этот медлительный лузер делает с Авророй что пожелает, но лишь после того, как меня объявят победителем, а она вернет свою задницу в Рентон. А пока пусть и он дрочит в душе. За компанию.
Котенок машет Пежо рукой и заливисто хихикает. Запретить ей что ли это делать? Я ведь ее босс, и вправе запрещать то, что меня особенно сильно бесит. А еще можно заставить ее улыбаться мне одному. Ну и Майклу, конечно. Улыбка у Котенка красивая и широкая. Повезло, что зубы белые и ровные, а то как корова Лесли разорилась бы на винирах.
— Я намазала Майкла солнцезащитным кремом, если вас это беспокоит, сэр. — услужливо сообщает Аврора, заходя под тент.
— Вижу и себя не забыла. — оглядываю ее лицо, где на носу и над губой переливаются перламутровые капли крема. Рука сама тянется их стереть и мне приходится сжать ее в кулак, чтобы задавить это нелепое желание. Кто бы мог подумать, что месяц без порева может превратить нормального мужика в чмошника-Ромео.
Котенок от чего-то краснеет и, схватив Майкла за руку, тянет его к Сайласу, самому старому и опытному из моих механиков. По крайней мере, за его подкаты можно не волноваться — у старика уже лет десять как не стоит. Что-то спрашивает, тыча в корпус суппорта, который он держит в руках, и указывает на Майкла. Сайлас кивает, после чего сын, приоткрыв рот, слушает его лекцию о принципе работы тормозного механизма. Судя по остекленевшему взгляду, Котенку жутко неинтересно, но она все равно продолжает ободряюще кивать, поглаживая Майкла по плечу. Может, Роб прав, и ему действительно не хватает матери.
Мою наблюдательную идиллию разбивает появление Пежо-черепахи. И не одного, а со здоровым розовым веником. Подкравшись сзади, стучит Котенка по плечу и когда та оборачивается, сует ей его в руки. Радостный визг, и вот она уже его обнимает.
