— Что беременна, — уставилась на подругу Саша, Варе даже показалось, что в интонации прозвучали нотки Стрелецкой рассудительности, в самый неподходящий момент. — Что в таких случаях говорят, не знаю, не беременела. Может, открытку ему послать или лично сказать, как-нибудь поромантичней.
— Романтика! У него уже была такая романтика, теперь он её воспитывает. Ты не понимаешь? Я не могу поступить с ним так же, как его жена. Это отвратительно. Он говорил, что не хотел детей, и сейчас не хочет. Одного ему навязали, мне тоже навязывать? «Я случайно залетела» — ты понимаешь, как это глупо звучит? Особенно для человека, который уже проходил такую ситуацию!
— Сказать-то всё равно надо…
— Я боюсь! — Варя подпрыгнула. — Это ужасно! — разревелась. — Я сама не хочу ребёнка. Ни капельки не хочу, и матерью становиться не хочу, беременной не хочу быть, фу! — Варю аж затошнило, изрядно передёрнуло. — Срань!
— Ты что, аборт сделаешь? — прошептала Саша.
— Не знаю. Оно же само не рассосётся! Вот только не надо! — фыркнула на осуждающий взгляд подруги. — «Аборт грех». «Сохраним жизнь». «Вред здоровью». И прочее, прочее, прочее. Мракобесие это.
— Ты с ума сошла, — поджала губы Саша. — Конечно, не хочешь, но не факт, что не захочешь позже. Пройдёт неделя или месяц, гормоны улягутся, и захочешь. А Григорьев, если не захочет, так и овощ на него. Велика потеря. Можно и без отца родить.
— Как это — «без отца»?
— Молча.
— Останется «частичка любимого»? — съехидничала Варя. — Ребёнок — это не чья-то частичка. Это личность, самостоятельная. Вот ты, разве частичка? Нет, ты — Александра Савельева, со своими личными планами, заботами, генетическим набором. Ты — индивидуальность, а не частичка, не половинка или ещё какой-нибудь недочеловек!
— Ну, пусть человек. Пусть индивидуальность. Но уж ты-то можешь себе позволить родить хоть восемь таких индивидуальностей. Что тебя останавливает? У тебя есть деньги, у тебя дофига денег, даже если ты вообще не будешь работать, никогда в жизни — у тебя будут деньги. Есть где жить, есть возможность нанять пять нянек, хоть пятнадцать.
— Что люди скажут? — зажмурилась Варя, отвернулась.
— Слухи? Да плевать! Ты — Варвара Белицкая, ты можешь себе позволить что угодно, и твои котировки на рынке невест не упадут, хоть с одним ребёнком, хоть с восемью. Это если Григорьев откажется, а ты ему даже не сказала и не знаешь, что он ответит. Ты паникуешь сейчас, вот и несёшь ерунду, а если действительно залетела, то ещё и гормоны на мозг влияют, говорят, при беременности женщина глупеет. Это, как защита организма. Кто в здравом уме захочет носить здоровенное пузо, да и роды не самый приятный процесс, вот какие-то гормоны и включаются, женщина тупеет, и ей всего этого хочется. У тебя в какую-то другую сторону включилось, Варь, — Саша уже улыбалась. — Ты сначала сходи к врачу, а потом напиши Григорьеву. Или позвони. Или пошли ему почтового голубя, так романтичней будет. А уж после его ответа решай, что делать.
— Отец орать будет… — посетовала, — если я опозорю фамилию.
— Да ладно, — небрежно махнула рукой. — То вообще никакого наследника, а то — индивидуального пользования. Круто же! Может, ещё и не опозоришь, может, твой Григорьев ещё окажется честным человеком, и я на свадьбе салатиков поем!
— Ойх, — пробурчала Варя и снова разревелась.
Плакать стало её любимым занятием.
Сашка той ночью осталась у Вари, они делали вид, что всё по-прежнему, что Варя не нервничает из-за своей практически точной беременности, а Саша не отмалчивается по поводу Стрелецкого. В окно Варя видела тёмно синий седан Антона, как оттуда выскочила Саша. Значит, встречаются? Скорей всего, когда Варя, поздним вечером, позвонила Саше, та была с Антоном. Но Саша продолжала молчать, только заикнулась вскользь, что Стрелецкий отказался от услуг Сашкиной конторы и её лично. Варвара бы переживала о тайном романе подруги и последствиях для Саши, а он точно был тайным, никто из окружения Стрелецкого не знал о Саше, но той ночью её волновало другое.
Она долго крутила в руках айфон, пытаясь уговорить себя позвонить, потом решила, что уже слишком поздно для звонка, поэтому ограничилась сообщениями:
«Я беременна».
«Кажется».
«От тебя».
«Кажется, беременна, а не, кажется, от тебя».
«Завтра иду к врачу».
«Тебе не о чем волноваться».
Действительно, Григорьеву не о чем волноваться. Совсем. Да, они поступили неразумно — когда закончились презервативы, там, в лесу, в палатке, они проигнорировали безопасный секс, положившись на случай. Вернее, Варя переживала и отказывалась, Стас же не стал слушать, сказал, что он не в состоянии терпеть, и никакой оральный секс в качестве альтернативы его не устроит.
Кажется, он тогда сказал сакральную фразу «я успею», и как водится, по всем законам жанра, «не успел». Но ему абсолютно не о чем волноваться.
Варвара Арнольдовна Белицкая может себе позволить родить ребёнка, воспитать его одной и даже, в чём была почти уверена Варя, — полюбит его.
Может быть, её гормоны и сработали как-то неправильно в первые часы, но это от неожиданности. Когда гормоны придут в себя, как и сама Варя, они точно проникнутся и полюбят ещё не рождённого ребёнка. Варя поверила в это, немного помечтала и уснула.
Утром Сашка убежала на работу, взяв с Вари обещание не делать глупостей, а Варя отправилась в клинику.
В платных клиниках премиум класса не существует такого понятия, как очередь. Зато есть экстренный приём и экспресс-анализы.
Станислав Григорьев сообщения получил, но не ответил. И даже отключил телефон. Варвара посмотрела на экран айфона и отключила свой… Ей не хотелось никого видеть и слышать, она решила сосредоточиться на самом важном в данный момент — беременности. Не так и много знала Варя об этом состоянии, но то, что нельзя волноваться, знала наверняка, остальное она планировала узнать у врача, а после приёма заехать в детский мир. Не пора ли покупать коляски или кроватки? Автомобильное кресло — точно пора, и это точно будет самая первая Варина покупка своему ребёнку.
Спустя два часа телефон Стаса был по-прежнему вне зоны.
«Ты просто космос, Стас». Такие слова были в одноимённой песне группировки «Ленинград». Только там не говорилось, чем заканчивается маленькая шалость.
Глава 22
Варвара Белицкая, вздохнув, забрала стопочку аккуратных направлений и уже готовых результатов обследований, долгое время совмещала с регистратором свой график и график приёма врачей и, наконец, вышла на улицу.
Воздух застыл, словно ждал Варю и спрашивал: «Как ты? Как?», а потом лёгким, слегка прохладным, щекочущим ветерком развевал волосы и целовал щёки.
Стас, тот, что космос, так же целовал. Легко, невесомо, только дыхание было тёплым и родным, и ещё манящим.
