— Ты так видишь эту ситуацию?
— А как ещё?
— Александра, Саня, у нас всё не слишком красиво началось, но это не значит, что из этого ничего не может получиться.
— В каком смысле?
— Я предлагаю тебе встречаться, попытаться. Я прекрасно осознаю все трудности и возможные недопонимания, но мы люди, у нас развиты коммуникационные способности, надеюсь, мы сможем справиться с трудностями.
— Ка… ка-ак «встречаться»?
— Как это делают люди. После работы, на выходных днях. Ходить в театр или слетать в Рим на выходные, в Ниццу. Должен заранее признаться, я крайне ограничен во времени в будние дни, но выходные я привык выделять для отдыха, надеюсь, я смогу компенсировать нехватку внимания со своей стороны.
— Стоп! — Саша, аж подпрыгнула. — Прекрати! Ты издеваешься, да? Нашёл слабое звено и решил поиграть с дурочкой? Какое «встречаться»? Ты себя слышишь вообще?! Какая Ницца, какой Рим на выходных?! А ты видел себя, а меня?! Не смей издеваться надо мной, Антон! Секс был классным, не спорю. Я не поняла правила этой игры, но получила удовольствие, может, никогда больше не испытаю ничего подобного, но дальше не надо со мной играть.
— Саня…
— Да заткнись ты! Встречаться! Сказок в детстве перечитал или на благотворительность потянуло? Катись со своим Римом вприкуску! Я не игрушка.
— Это «нет»? — лицо Антона мало что выражало. Саша даже испугалась на какое-то мгновение, а потом пришла в себя. Он играет с ней. Непонятно — для чего, но играет, она не будет волноваться из-за бледного лица и сжатых губ — единственной мимики, которая хоть как-то выражала, что напротив человек, а не киборг.
— Нет, конечно! — сама отодвинула стул и резко встала.
— Я могу узнать — почему? — встал рядом.
— Потому что, если я захочу покончить жизнь самоубийством, я выберу что-нибудь менее болезненное. Например, прыгну в серную кислоту или подставлю лицо под укус чёрной мамбы, но не это!
— Перспектива встречаться со мной так ужасна?
— Нет, ужасна перспектива расставания! А оно обязательно будет. И мне будет очень больно, очень! Намного хуже, чем все предыдущие разы, вместе взятые. Так что, мой ответ «нет»! Нет!
Она рванула к двери со всех ног, опасаясь, что Антон догонит её и начнёт уговаривать, и она, конечно, сдастся и подпишет себе приговор на самую ужасающую пытку в своей жизни. Он не догнал. Саша быстро глянула через стеклянную дверь, когда захлопнула её за собой. Стрелецкий спокойно ел свою кашу.
Между Сашей Савельевой и Антоном Стрелецким всегда стояла стена из бронебойного стекла.
Часть 2
Саша поёжилась, быстро зашла в помещение, именуемое кухней, и нажала кнопку чайника.
Всё, её уволили. Или уволят в ближайшие дни, или даже минуты.
Стрелецкий не отменил заказ, как думала Саша, более того, он приехал с Семёновой Ларисой и молча выслушал, как Саша отбарабанила вводную часть, потом кое-как показала эскизы, макеты и на негнущихся ногах вышла.
И платье на ней ужасное! В клеточку!
Антон Геннадьевич не произнёс ни звука, один удар авторучкой по столу завершил показ. Саша вышла, а он остался, и суетливая начальница тоже, кинув предварительно говорящий взгляд на Сашу.
— Можешь идти домой, Савельева, — заглянула Леночка Изотова, новенькая секретарь грымзы. — Сама передала.
— Понятно, — слёзы навернулись. Собралась силами.
Стрелецкий ещё здесь, где-то там, в недрах простенького офиса, вся мебель которого стоит дешевле, чем один костюм Антона.
Быстро схватила плащ, перекинула через плечо сумочку и побежала в сторону метро под пронизывающим ветром. Холодный дождь удачно скрывал следы слёз. Плакала Саша, конечно, только из-за работы, которой лишилась, а не из-за Стрелецкого.
— Саня! — Саша обернулась на резко остановившееся авто, Бентли Мульсан, тёмно-синий, цвета индиго, как ночь, когда её посетило глупейшее желание променять работу на минет.
Саша всхлипнула и побежала, неудачно перепрыгивая через лужи, несколько раз зачерпнула обувью потоки воды, несущиеся с водосточных труб. Ноги промокли насквозь. Дождь превращался в ледяной ливень.
— Саня! — конечно, она не смогла убежать
— Спешишь сообщить о моём провале? — уставилась на Стрелецкого. — Не надо, я прекрасно знаю, что ступила, и это никуда не годится.
— Никуда, — согласно кивнул Антон. — Первокурсница бы сделала лучше. В чём дело, Саня, у тебя же были наработки. Лариса держала меня в курсе. Это не было шикарным, но… это было хотя бы что-то!
— «Хотя бы что-то», — передразнила Саша. — Перестань. Мы договорились, кажется, я сама выбрала.
— Я не хотел оставлять тебя без заказа, дай ты мне хотя бы один шанс.
— Ну, я не дала тебе шанс, — отвернулась.
— Или себе?
— И себе!
— Мы ведь не о заказе говорим сейчас.
— Нет!
— Почему ты не дала нам шанс?
— Потому что… потому что.
— Я помню версию про суицид, Саня, — он перегородил дорогу, игнорируя ливень, портя дорогой костюм и обувь, которая точно не предназначена для прогулок по лужам. Лощёный, как из рекламы дорогих часов. — Сейчас я сделаю кое-что, и только тогда ты ответишь мне, дашь ли ты нам шанс.
Саша потерялась, стоя в спешащей толпе, в конце рабочего дня, на подходе к людному перекрёстку, рядом с Антоном, по костюму которого лилась вода, впитываясь в спину и плечи. Подумала о том, что, должно быть, у неё размазалась тушь, и может ли она выглядеть ещё ужасней, чем выглядит сейчас.
Она потерялась в ощущениях и запахе дождя в мегаполисе, вперемешку с парфюмом, и никогда не чувствовала себя настолько несчастной. Антон подошёл совсем близко, нагнулся под её рост, убрал спутавшиеся пряди от лица Саши, протёр большими пальцами под глазами, внимательно разглядывая вблизи, по губам, а Саша стояла и думала, что так и выглядит её смерть. Костюм у неё дорогой, галстук от кутюр, обувь на тонкой подошве…
Мягкие губы, не настырные, нежные и ласкающие, накрыли её рот, начали играть, слегка надавливая, раскрывая, проникая, не нагло, не заявляя права, а так, что Саше самой захотелось ответить, открыться. Втянуть вкус и мягкость, спровоцировать на глубокий, чувственный, долгий поцелуй. Она цеплялась за плечи, хотя точно знала — даже если сейчас она лишится чувств, он успеет её подхватить и удержит с такой же лёгкостью, с которой обнимал, и твёрдостью, с которой целовал.
— Пойдём, — прошептал, ещё раз легко коснулся губ губами и повёл за руку в машину.
Саша, промокшая, жалкая, просеменила и остановилась у двери.
— Я тебе испачкаю сиденья, — с сомнением глянула на светлую обивку из натуральной кожи.
