— Идет,— сказал мистер Фокс. — Хотя, по-моему, у вас больше шансов выиграть. Но я буду так рад, если это случится, что проигрыш меня не слишком расстроит. Но как заставить принца понять, каким образом ему следует действовать?
Герцог и герцогиня немного помолчали, затем герцогиня сказала:
— Посланником станет лорд Мальден. В обязанности конюшего входит доставка любовных писем принца его избранницам. Мальден был у нас в гостях. Он придет к нам снова. Герцог нашепчет наш совет на ухо лорда. Бедняга Мальден, по-моему, сам влюблен в эту даму. Он будет рад помочь своего хозяину и одновременно освободить себя от миссии, которая при таких обстоятельствах ему неприятна.
— Но если он влюблен в эту женщину, захочет ли он вручить ее принцу?
Герцогиня насмешливо посмотрела на мужа.
— Порою собаки радуются объедкам, падающим со стола хозяина. Мальден будет ждать, облизываясь и виляя хвостом, того дня, когда Флоризель возьмет себе новую роль. В конце концов, иногда нам требуется новый спектакль. И когда «Зимняя сказка» сменится «Обесчещенной дамой», Мальден станет героем новой постановки под названием «Вознагражденное терпение».
— Герцогиня, как всегда, нашла решение,— сказал мистер Фокс.— Теперь мы увидим, есть ли у этой дамы, как у многих других, своя цена. Лично я не сомневаюсь в этом, но, возможно, этой ценой окажется брак, неприемлемый для ее возлюбленного, как бы сильно он ни был увлечен. Но если ее запросы окажутся чуть более скромными...
— Тогда,— сказала герцогиня,— принц получит свою Утрату, а мистер Фокс потеряет тысячу гиней.
— При таких обстоятельствах,— сказал мистер Фокс,— я буду страстно желать принцу успеха!
* * *
Утрату охватило радостное возбуждение — ее пригласила к себе герцогиня Камберленд. Актриса позвала к себе миссис Армистед; эта женщина становилась все более полезной, и Утрата начала делиться с ней многим.
— Приглашение из весьма известного дома. Мне следовало бы немедленно отказаться, если бы оно пришло от герцога.
— Герцог безмерно восхищался вами, мадам.
— Он приходил в театр каждый вечер. Помню, когда мы поставили пьесу Ванбру «Неисправимый» под названием «Путешествие в Скарборо», и аудитория возмутилась этим, он публично защитил меня.
— Мадам поступила мудро, отвергнув этого джентльмена. У него плохая репутация в отношении женщин.
— Но поскольку меня приглашает герцогиня...
— Мадам не откажется почтить их общество своим присутствием.
— Я подумываю об отказе, Армистед. Возможно, принцу ре понравится мой визит к Камберленду.
— Но ведь это его дядя!— Известный соблазнитель.
— Его Высочество был весьма любезен с ним в парке; я убеждена, принц обрадуется, узнав, что вы посетили дом его дяди.
— Я в этом не уверена, Армистед.
Миссис Армистед, знавшая, что мистер Фокс хочет, чтобы Утрата появилась в доме Камберлендов, была полна решимости уговорить свою госпожу сделать это. Утрату так очаровали ежедневные письма ее возлюбленного, что она позволила уговорить себя.
С сознанием того, что она проделала неплохую работу, миссис Армистед надела свой элегантный плащ с капюшоном — подарок Утраты, превосходно сшитый из отличного материала,— и поспешила в Сент-Джеймс, в покои мистера Фокса, чтобы сообщить ему об успехе первого шага его плана.
* * *
Какое приятное общество собралось в доме Камберлендов! И как там приняли Утрату! Герцогиня была по отношению к ней сама любезность, и хотя Утрата испытывала легкое смущение в присутствии такой женщины и немного побаивалась, что ослепительная красота мадам Камберленд отвлечет внимание от ее собственной, она могла напомнить себе, что герцогиня значительно старше ее и что она, Утрата, обладает таким преимуществом, как молодость.
Утрата встретила старых друзей. Тут присутствовал Шеридан, очаровывавший общество своими остротами; с ним была его Аморет, поэтому он не мог уделять много времени Утрате. У нее не было оснований жаловаться на это. Мистер Фокс был с ней очарователен; она всегда могла рассчитывать на то, что лорд Мальден сыграет роль преданного поклонника; герцог Шартрский проявлял к ней подчеркнутое внимание.
Это, конечно, ее не интересовало. Она не хотела, чтобы до ушей Флоризеля долетело известие о том, что она поощряет ухаживания этого знаменитого повесы, прибывшего из Франции.
— Как я была бы рада,— шепнула ей герцогиня,— видеть здесь нашего любимого принца.
Утрата очаровательно вспыхнула; герцогиня продолжила самым дружеским тоном:
— Возможно, в будущем, я буду иметь удовольствие принять вас обоих... вместе.
Разве не было это указанием на то, что ее, Утрату, готовы принимать в некоторых семейных кругах?
Она вернулась домой раскрасневшейся от успеха и рассказала о нем миссис Армистед, пока служанка помогала ей раздеться.
Нетерпение принца усиливалось. Когда, когда же он увидит ее, возьмет в свои объятия, скажет ей о своей любви? Он не мог вечно довольствоваться перепиской.
«Терпение»,— отвечала Утрата. Она не хотела, чтобы он торопился. Он не должен забывать о том, что является наследником трона.
На это он импульсивно отвечал, что готов забыть обо всем, лишь бы стать возлюбленным миссис Робинсон. Стоял май; прошло почти шесть месяцев с того дня, когда он увидел ее в «Зимней сказке»; за все это время он даже не поцеловал ее в губы. Необходимо что-то предпринять.
Она была занята в театре. Она играла миссис Брейди в «Ирландской вдове», имела потрясающий успех в роли Элизы Кемпли в «Миниатюре». Люди толпами валили в театр, чтобы увидеть ее в этой пьесе, где она изображала из себя сэра Гарри Ревела, то есть появлялась на сцене в бриджах. Они подчеркивали совершенство ее фигуры, позволяли демонстрировать красивые ноги; публика сходила с ума от восторга и требовала появления миссис Робинсон в новых мужских ролях.
Когда она приходила в «Рейнлаф», «Ротонду» или «Пантеон», ее окружали люди, желавшие поглядеть на актрису. Она становилась знаменитой, поскольку многие считали ее любовницей принца Уэльского.
И затем лорд Мальден принес ей необыкновенный подарок.
— Мадам,— сказал он,— необходимо, чтобы вы дали Его Высочеству какое-то удовлетворение, иначе я буду опасаться за его здоровье. Он буквально чахнет на глазах. Он шлет вам этот подарок как знак своей любви и преданности. Прошу вас принять его и помочь восстановлению доброго здравия Его Высочества.
— Он болен? — в тревоге спросила она.
— Он сохнет по вам, мадам.
Она раскрыла пакет. Увидев его содержимое, она сначала побледнела, потом залилась краской. Это был вексель на двадцать тысяч фунтов, который Его Высочество мог оплатить по достижении совершеннолетия. Документ был скреплен королевской печатью.
