Людвиг Вельтхе, в лице которого было что-то рыбье, кивнул.
– Вам понравились мои имбирные пряники, не правда ли, сэр? Вот на что я трачу свой талант!
– А что вы умеете готовить, кроме имбирных пряников?
– Да вы мне назовите любое кушанье, и, держу пари, я приготовлю его так, что вы пальчики оближете и скажете, что никогда ничего подобного не отведывали!
– Вы имеете в виду сосиски с кислой капустой? – скептически поинтересовался принц.
– Если желаете, можно и сосиски с кислой капустой, сэр. Но, сдается мне, вы не любитель кислой капусты. Вам, наверное, по душе изысканные деликатесы, сэр.
– Зайдите завтра ко мне, и вам предоставят возможность продемонстрировать свои кулинарные способности, – сказал принц.
– Я ждал такого случая с тех пор, как сюда приехал.
– Что ж, тогда приходите завтра на кухню Карлтон-хауса. Я позабочусь о том, чтобы вас там приняли как подобает.
И принц двинулся дальше, а потрясенный Вельтхе смотрел ему вслед. Эта встреча была для него пределом мечтаний, и она имела весьма благотворные последствия. Вельтхе был не только первоклассным поваром, у него имелись и другие таланты. Так оказалось, что он прекрасно может управляться со слугами, поскольку, несмотря на свой небольшой рост и смешную рыбью физиономию, Вельтхе пользовался среди слуг несомненным авторитетом. Поэтому принц вскоре назначил его мажордомом.
Теперь, призвав к себе Вельтхе, принц заявил, что ему пришлось по душе небольшое рыбацкое селение в Суссексе и он быт бы не прочь провести там лето.
– Однако подыскать там подходящий для меня дом нелегко, – сказал принц. – Насколько я мог убедиться, единственное приличное жилье в поселке – это дом доктора Расселла, но его занимают герцог и герцогиня Камберлендские.
– Я найду подходящую резиденцию для Вашего Высочества, – пообещал Вельтхе.
– Если вам это удастся, вы будете волшебником!
– Ваше Высочество, – ответил, неуклюже поклонившись, Вельтхе, – я действительно волшебник.
В тот же день Вельтхе отправился в Брайтон, остановился в гостинице «Корабельная» и деловито – по своему обыкновению – обследовал городок. Он осмотрел все мало-мальски подходящие дома; маршрут Вельтхе обсуждали и на улицах, и на проселочных дорогах, ибо это грозило сказаться на судьбе всего города. Еще бы, ведь здесь собралась поселиться особа королевских кровей!.. Наконец Людвиг Вельтхе подыскал жилье для принца… не совсем такое, как хотелось бы, однако ненадолго сойдет, решил он.
И отправился обратно в Лондон, чтобы доложить принцу о результатах своих поисков.
– Я нашел для вас дом, Ваше Высочество, хотя и не такой, как мне хотелось бы.
– Но я и не рассчитывал, что вы мне подыщете дворец, Вельтхе.
– Конечно, сэр. И я на это тоже не надеялся. Но думаю, если мы его обставим как следует и привезем туда слуг, там можно пожить, пока не будет построен ваш собственный дворец.
– Мой собственный?! – вскричал принц и расхохотался, ибо у него давно уже зародилась идея построить свою резиденцию в Брайтоне.
* * *
В то лето принц то и дело ездил в Брайтон и обратно. Прохожие частенько слышали дробный стук конских копыт и видели проносившегося мимо них принца, ослепительно прекрасного в изящном голубом или зеленом камзоле, с бриллиантовой звездой, сверкавшей на левой стороне груди, и в шляпе, небрежно надетой слегка набекрень и прикрывавшей его кудрявые волосы.
Люди приветствовали проезжавшего принца, и он ни разу не оставил их приветствия без ответа.
Разумеется, в связи с появлением принца облик Брайтона совершенно изменился. Его уже нельзя было назвать небольшим рыбацким поселком. Цены взлетели вверх, жители постоянно жаловались, что теперь все не так, как раньше, однако потихоньку перешептывались, что поселок от этой ситуации только выиграл. Когда стало понятно, что любовь принца к Брайтону не мимолетная прихоть, сюда стала съезжаться фешенебельная лондонская публика; собственность сильно вздорожала, и любой мелкий лавочник – от продавца крабов и омаров до старого жестянщика – выставлял в витринах, выходивших на Стейн, свои ценники.
– Теперь мы живем в модном Брайтоне, – говорили друг другу местные жители. – Брайтхелмстоуна больше нет. Теперь это Брайтон. Королевский Брайтон.
На улицах царило радостное ожидание. Местный люд привык к тому, что по Брайтону разгуливают богатые дамы и господа. Раз в неделю в Кастл-Румзе устраивался грандиозный бал, и люди сбегались поглазеть на сверкающие драгоценности, на прелестные женские наряды и на величественных джентльменов во главе с самим принцем Уэльским. Принц любил театр, поэтому ходил смотреть на игру провинциальных актеров, однако, привыкнув к сельскому колориту, счел уровень их мастерства недостаточным и начал выписывать театральные труппы из Лондона.
В Хоув-Ринг устраивались петушиные бои и боксерские состязания, поскольку принц очень любил этот вид спорта. Ну и, конечно, он то и дело любовался на скачки.
В Брайтоне роились искатели приключений. Шулеры, бродячие музыканты, цыгане – все верили, что им удастся найти свое счастье в городе, который облюбовал принц.
Каждый день в течение всего лета лошади возили купальные кабинки взад и вперед по каменистому пляжу и отовсюду раздавались крики аристократов, которых дюжие слуги хватали и окунали в воду. Находясь в Брайтоне, принц каждое утро отправлялся на море.
Его друзья неустанно замышляли все новые розыгрыши, которые могли бы позабавить юного повесу, придумывали разные развлечения. По любому поводу заключались пари. Придворные приказывали местному люду бежать наперегонки и бились между собой об заклад, кто выйдет победителем. Они были готовы на любые безумства, лишь бы доказать свою удаль тому, кто в ней сомневался.
Да, с появлением принца Брайтон совершенно переменился…
Принц уверял Вельтхе, что в Гроув-хаусе ему очень удобно, но, хотя мажордом несомненно подыскал ему лучший дом во всем Брайтоне, для королевской резиденции он не подходил.
– У нас тут никогда не будет подходящего дома, пока мы не построим свой собственный, – сказал принцу Вельтхе.
Принц с ним согласился и начал еще серьезнее, чем прежде, задумываться о строительстве собственного дворца.
* * *
Иногда под вечер принц любил снять свой изысканный камзол, на котором ослепительно сияла бриллиантовая звезда, и, переодевшись в обычный темно-желтый сюртук, который мог носить любой джентльмен, прогуляться в одиночестве по пляжу.
Принц не знал, то ли люди действительно его не узнавали, то ли просто давали ему побыть одному, но во всяком случае порой было приятно скрыться от неустанно наблюдавших за ним – пусть даже и с любовью! – подданных.
И вот во время одной из таких прогулок принц увидел молодую женщину: она сидела на берегу, прислонившись спиной к волнорезу, и бесцельно, чтобы просто убить время, швыряла в воду камешки.
