Принц и миссис Фитцерберт тепло принимали пострадавших, и в Брайтоне явно ощущалось влияние французской аристократии.
Для Марии то были счастливые времена, и она жаждала наслаждаться жизнью в полной мере. Мария предчувствовала назревающие перемены. Ей стукнуло тридцать четыре, она была уже немолода и начала толстеть. Принц тоже раздобрел, однако разница в их возрасте никогда еще не была столь заметной. Может быть, потому что он так наслаждался обществом Барри и Лейдов, а люди, желавшие угодить принцу, должны были принимать участие в его развлечениях. Бесполезно было уговаривать принца не швырять деньги на ветер; Мария тоже испытывала денежные затруднения, поскольку принц, пообещав содержать ее, порой забывал оплатить счета, а траты у Марии были огромные. Это ее тревожило; будь Мария предоставлена самой себе, она жила бы по средствам, ибо не любила брать взаймы, но теперь ей приходилось жить по-королевски… как тут было не влезть в долги?
И все же Мария считала, что в то славное лето в Брайтоне она должна позабыть о неприятностях. Не нужно отставать от импозантного мужа. Надо танцевать, скакать верхом, смеяться и шутить… и быть готовой обласкать принца, когда ему захочется семейного уюта. Ибо он ждал от нее именно этого.
* * *
Мария все отчетливей понимала, что на безоблачном горизонте появились тучи… пока еще далекие, но вполне различимые. Принц не был ей верен. До Марии доходили слухи о его амурных делах. Но он неизменно возвращался к ней, и, хотя ничего не рассказывал, Мария видела, что он раскаивается. Обращаясь к Марии, принц всегда говорил: «Любовь моя». И, нагулявшись, приходил домой. Мария знала, что, сколько бы женщин ни было в его жизни, она останется первой и самой главной – его Любовью – женщиной, ради которой он попрал закон и был когда-то готов отказаться от короны.
Она мечтала отвадить дружков, от которых принцу был один вред, – распутных Барри, эксцентричного майора Хенгера, грубую Летти Лейд и ее мужа. Фокс – и тот гораздо лучше! Что же до Шеридана, то он уподобился Барри и Лейдам: влезал вслед за принцем во всякие глупые авантюры, пил, играл в карты и… вероятно, путался с женщинами.
Бывало, принца приносили домой мертвецки пьяного. Как она ненавидела, когда он напивался! Участие в его буйных забавах унижало Марию, и она старалась этого избегать. Заслышав, что после вечерних возлияний принц с веселой компанией явился домой, Мария даже забиралась под диван или пряталась за тяжелой портьерой, надеясь, что они увидят пустую комнату и уберутся восвояси. Но не тут-то было!
Принц кричал:
– Где моя Мария? Где Любовь моя? Выходи, Мария! Нечего прятаться!
И принимался вместе с дружками обыскивать комнату: шарить шпагами и тростями за занавесками и под диванами, пока не находил и не вытаскивал Марию из ее укрытия. А затем с победными воплями ее заставляли участвовать во всяких пьяных забавах.
Да, перемены были налицо.
Вдобавок Марию тревожили отношения принца с его родными. С отцом он, конечно, всегда ссорился, но теперь и мать стала его врагом! Марию это страшно беспокоило. Она слышала, что королева возненавидела сына лютой ненавистью и на все пойдет, лишь бы принц был повержен. Поговаривали, что и ее, Марию Фитцерберт, привлекут к суду по обвинению в нарушении Брачного кодекса, поскольку она вышла замуж за принца Уэльского.
– Я заранее знала, на что иду, – напоминала себе Мария.
Раз она связала свою судьбу с принцем Уэльским, то жди напастей со всех сторон.
– Зачем я это сделала? – спрашивала Мария. Ответ был один: из любви.
Да, она любила принца. Надо признать очевидное. Наверное, ей было бы гораздо легче, если бы ею не владела любовь. Пожалуй, тогда Мария вела бы себя с принцем умнее. И, услышав о его изменах, оставила бы его.
Но как она могла бросить принца? Она же считала себя его женой; она поклялась любить, уважать и слушаться супруга, а Мария была из тех женщин, кто не нарушает обетов.
И главное, она любила его. Даже разумным женщинам нелегко разлюбить мужчину… даже если они понимают, что он этой любви недостоин, все равно нелегко!
Принц вновь и вновь завоевывал сердце Марии своей веселостью, галантным обхождением, изящными манерами, клятвами верности. Он обманывал ее, но Мария убеждала себя, что принц говорит искренне: ей хотелось в это верить. Одно высказывание Шеридана уязвило Марию в самое сердце… больше всего потому, что она осознавала его правоту:
– Принц – дамский угодник и не может принадлежать какой-либо одной даме.
«Как это верно! – подумала Мария. – Какая печальная истина!»
* * *
Долги… Ее неотступно преследовали мысли о долгах.
Однажды утром Марию, спавшую в доме на Пелл Мелл, разбудила служанка, которая сказала, что пришли два джентльмена. Они требуют свидания с госпожой.
– Два джентльмена? – переспросила Мария. И решила, что это, должно быть, очередная шутка принца.
В комнату вбежала мисс Пайгот. Лицо ее вытянулось от возмущения.
– В доме судебные приставы! – крикнула она. – Они требуют оплаты вот этого!
«Этим» оказался счет на тысячу восемьсот тридцать пять фунтов.
– О, Пиг, как у меня могло накопиться столько долгов?
– Не знаю, но нужно найти деньги, иначе мы не скоро отделаемся от незваных гостей.
Все оказалось еще хуже, чем Мария предполагала. И она быстро в этом убедилась. Счета были давними, и кредиторы не желали больше ждать. Марии было заявлено, что, если она не найдет денег до вечера, ее посадят в долговую тюрьму.
– Ради бога, пошлите за принцем! Немедленно поезжайте в Карлтон-хаус и расскажите ему, в какую я попала переделку.
* * *
Принц сразу пришел на помощь. Это было одним из его величайших достоинств. Принц всегда отличался галантностью, и, не долго думая, кидался на выручку даме, попавшей в беду. Дама, попавшая в беду!.. Но она не просто дама, она его супруга! А долгов столько появилось оттого, что она всячески ублажала его.
Быстрее домчаться из Карлтон-хауса до ее дома, чем домчался принц, было нельзя.
– Дорогая, милая, любовь моя, что случилось? Эти гадкие люди тебя расстраивают.
Посадить в тюрьму его любимую! Да это же верх нелепости! Но Мария сказала, что нужно срочно раздобыть денег.
– Предоставь это мне, – ответил принц, обнимая Марию; он никогда не переживал из-за денег. Принц просто не мог серьезно относиться к таким вещам. Долги?.. О, это лишь пустячное недоразумение в жизни членов королевской семьи. Долги всегда удается погасить.
– Может быть, принцам и удается, – возразила Мария. – А вот обычным людям… таким, как я?
– Не бойся, любовь моя, никто тебя не обидит, – успокоил Марию принц. – Я сейчас помчусь к ростовщикам.
