– Что?
– Шрам!
Он машинально одернул рукав. Хоть смешно, конечно – такую отметину не скроешь, даже татуировкой не забьешь! И, конечно, любопытных вопросов, откуда она взялась, не избежать. Только объяснять происхождение шрама кому бы то ни было совсем не хотелось.
– Несчастный случай, – кратко объяснил он с любопытством взирающей на него Анфисе.
Эта отметина – напоминание о том периоде, когда он коснулся дна. А кому охота рассказывать о своем провале? Хватит и того, что «эта» постоянно маячит перед глазами. Невольно подумав о Стефании, Данила встрепенулся и быстро спросил:
– А Марина и… где? Они еще не вернулись?
– Нет.
– Уже должны были!
Тревога завыла сиреной, как совсем недавно в его кошмаре. Данила засуетился, натягивая носки и кроссовки, огляделся в поисках заточенной палки. Но не успел скомандовать собираться, как Анфиса воскликнула:
– Ой! Гоша!
Она застенчиво улыбнулась и нервно провела ладонью по пострадавшим волосам. Данила резко оглянулся, надеясь вместе с незадачливым продюсером встретить и остальных, но увидел лишь невысокого полного мужчину, который направлялся к ним со стороны леса.
– Анфиса! Душа моя! Девочка! – Гоша проигнорировал его взгляд и раскрыл объятия для Анфисы. Она чуть помедлила, и эта заминка не ускользнула от Данилы, а потом, будто спохватившись, улыбнулась излишне лучезарно и бросилась навстречу своему продюсеру. Обняла его и тут же отстранилась. Может, постеснялась прилюдно демонстрировать их с Гошей отношения? Данила скользнул взглядом по продюсеру: лет за сорок, полный и круглый, как колобок, с явными залысинами, пухлогубый и щекастый. Не тот вариант, в который искренне может влюбиться юная красивая девушка. Ему вспомнилось, с каким интересом посматривала Анфиса на своего ровесника Артема. А вместо молодого и привлекательного дизайнера визиток из леса вернулся Гоша.
– Вы один? – спросил Данила, не представляясь.
– Один.
– Ок. Знакомиться будем потом. Оставайтесь здесь. Я – на поиски.
За его спиной Анфиса начала что-то объяснять Гоше – видимо, кто такой этот рыжий и на поиски кого он уходит, но Данилу это интересовало мало. Игнорируя боль в ноге, он быстрым шагом направился в ту сторону, куда еще утром ушли Марина со Стефанией. Иногда он ненадолго останавливался, прислушиваясь, не раздадутся ли голоса, и пытаясь отыскать следы. Где девицы сейчас? Находятся в этой части острова или перешли на другую? Данила шел все быстрее, нещадно ругая себя за то, что уступил им, что не договорился об условном сигнале. Напрасно он пытался уверить себя, что они ошибочно определили время или ушли слишком далеко, чтобы вернуться в полдень – самообман не удавался. Поэтому, когда вдалеке раздался истошный женский крик, он моментально сорвался на бег. Опять откроется кровотечение, и завтра, возможно, он не сможет сделать ни шагу… Но об этом Данила не думал. А думал о том, чтобы успеть.
Глава 8
– Думаю, Данила тут все исходил вчера, – заметила Марина, когда они пересекли лес и дошли до первой вышки.
– Да, но мог что-то упустить, – возразила Стефания, – он был уставший и один.
– Наша задача – не исследовать эту часть острова, а найти отправившего записку человека, – напомнила Марина, и Стефания не могла не согласиться с нею. Но для этого нужно было найти возможность пробраться к башне. Как жаль, что собака больше не приходила! Она могла бы вывести к лазу.
Рыжий предложил им сразу подняться на вышки и оттуда осмотреться. Возможно, что пес пробирается не через лаз в стене, а прибегает окольными путями. Да и, положа руку на сердце, им обеим не хотелось отправляться к разрушенному госпиталю. О том, что там случилось, Стефания не рассказала, но ее спутницу и так пугало это здание.
– Вместе полезем? – спросила Марина, запрокидывая голову, чтобы хорошо разглядеть верхнюю платформу вышки.
– Ты боишься высоты?
– Не-а. Но физические упражнения – не мой конек. Впрочем, я собралась худеть!
С этими словами Марина первой подошла к лестнице и взялась за поручень с облупившейся краской. Стефания немного подождала и последовала за ней.
Добраться до верхней площадки оказалось не так легко.
– Не представляю, как рыжий вчера сюда вскарабкался, – сказала Марина, пытаясь выровнять дыхание, – хромал так, что, думала, не дойдет до места. Куда ему еще на такую верхотуру было лезть!
– Он на три вышки поднялся, не на одну, – усмехнулась Стефания, окидывая взглядом простирающееся под ними пространство. Вид с высоты открывался не столько на ту часть острова, на которой находились они, сколько на территорию за стеной. Полоса леса отсюда казалась широкой рекой, а луг – бескрайним зеленым берегом. Еще дальше блестела темной слюдой вода, а линия горизонта тонула в ватной дымке. Может, она оказалась права, предположив, что наблюдение велось за второй половиной острова? Но что такого там может быть, если видно лишь покрытое сочной травой открытое пространство?
– И там этот чертов туман, – проворчала Марина, – а вон там – что-то темное.
Стефания повернулась и действительно заметила прямоугольник черной земли.
– Отсюда не разглядеть, – качнула она головой, – предлагаю не искать другую вышку, а пойти вдоль стены. Ее частично скрывает лес. Лаз с высоты мы не увидим.
Они спустились на землю и, рассудив, что собака вряд ли делала огромный крюк – скорее нашла проход ближе к пересечению двух стен, отправились в обратном направлении.
– Что тут могло быть? – продолжила размышлять, но уже вслух, Стефания, чтобы как-то скоротать время в пути. – Водоем окружает туман, переплыть который, со слов Данилы, непросто. Я была на берегу, когда он пытался это сделать. Его не было слишком долго, а из тумана Данила вернулся обессиленным, напуганным и раненым, так что я ему верю. И сам остров разделен стенами.
– Это место – будто тюрьма, – вздохнула Марина. – Может, остров когда-то ею и был? Или пристанищем прокаженных, судя по госпиталю и решеткам на окнах?
– Возможно.
– Слушай, а ты раньше не знала Данилу? – резко сменила тему Марина. Вопрос хоть и застал врасплох, но скрывать Стефании было нечего.
– Нет, – без малейшего замешательства ответила она, – у меня хорошая память на лица. А у Данилы внешность запоминающаяся.
– У меня сложилось впечатление, что он тебя знает, – продолжала допытываться Марина. Стена, похоже, перестала привлекать ее внимание, тогда как Стефания, наоборот, заинтересовалась: камень здесь был другой – темный, местами позеленевший от лишайника, да и кладка тоже отличалась. Камни прилегали друг к другу так плотно, что швы между ними почти не были заметны. Стена выглядела монолитной и неприступной, а еще – очень и очень старой.
– Без понятия, откуда меня знает Данила, – пожала Стефания плечами.
