– Вставай, – нарушила ее покой Марина, – нам пора возвращаться, а мы еще не нашли того, кто прислал записку.
Стефания со стоном пошевелилась, устало улыбнулась и ухватилась за протянутую ей руку.
– Кому и зачем понадобилось отгораживать это место? Это же прямо альпийский луг! Для полной картины не хватает только упитанных коров.
– Здесь только рекламу молочного шоколада снимать, – согласилась Стефания.
Они обе, не сговариваясь, выбрали направление к тому месту, которое еще раньше привлекло их внимание. С высоты вышки участок с черной землей виделся небольшим, но на самом деле оказался довольно обширной территорией.
Мимо них неожиданно пронесся уже знакомый пес. Стефания отвлеклась на собаку и приманила ее свистом. Пес остановился, наклонил голову и приподнял одно ухо, будто прислушиваясь, а потом приблизился на безопасное для него расстояние.
– Отведи нас к тому, кто прислал с тобой записку, – попросила Стефания. Пес почесал ухо, повилял хвостом, а потом сорвался с места и помчался вперед. Но вдруг, не добежав до черного участка земли, он резко остановился, затормозив всеми четырьмя лапами, поджал хвост и, скуля, попятился.
– Что это с ним? – встревожилась Стефания, обгоняя пса.
– Это же… – растерянно пробормотала Марина, но Стефания уже и сама увидела – голый, будто выжженный участок оказался кладбищем без могильных плит, но с серыми деревянными крестами.
Пес за их спинами вдруг страшно и утробно завыл.
– Тьфу на тебя! – испуганно подскочила на месте Марина. – Воешь, как по покойнику! А ну иди отсюда, не блажи!
Пес, будто поняв ее, убежал, но без него стало еще страшнее.
– Значит, кладбище, – подвела итог Стефания. – Портит пасторальную картинку для рекламы шоколадок! Кресты вроде старые, простые, могильных памятников не видно. Словно наспех похоронили солдат, полегших на поле боя!
– Даты должны быть. Придется прогуляться, посмотреть. Хоть мне отчего-то хочется отсюда сбежать, как и нашему блохастому.
Они двинулись вдоль могил, пытаясь различить на крестах надписи. Но те, наспех сколоченные из досок или сделанные из перекрещенных палок, оказались немыми. Какую тайну они замалчивали? Что это за странное и безымянное захоронение? И сколько ему уже лет?
Марина задержалась, вытряхивая из сандалий землю, и Стефания ушла немного вперед. Солнце, казалось, припекало несильно, но воздух вдали задрожал, как случается в зной. Очертания крестов расплылись и исказились, и из этого дрожащего и словно пульсирующего воздуха появилось несколько идущих им навстречу фигур. Впереди шагал высокий статный старик, облаченный в светлую рубаху и широкие штаны. Длинные белые волосы его развевались на ветру, ватная, как у Деда Мороза, борода доставала до пояса. В руке у старика оказался посох, на который он не столько опирался, сколько величественно отстукивал им каждый шаг. За стариком двигалась небольшая процессия, состоявшая из бородатых мужчин и простоволосых женщин. Стефания в изумлении замерла, боясь пошевелиться. Откуда взялись эти люди, если, куда хватало глаз, расстилался бескрайний луг?
Старик, конечно же, заметил их и остановился. Люди за его спиной заволновались, и воздух пошел рябью, искажая фигуры, отчего те гротескно вытянулись, плечи сузились, а руки повисли ниже колен. Внезапно Стефания ощутила, что странные существа отнюдь не излучают дружелюбие. Чувствительной к подобным вибрациям она не была и вообще считала, что все эти истории про «волны» и «энергетику» – книжные и киношные придумки, но злоба, исходящая от этой процессии, оказалась такой сильной, что Стефания ощущала ее едва ли не физически.
Наверное, стоило бы просто бежать отсюда, и как можно быстрее, но ноги словно приросли к месту. Она стояла беззащитная (что может сделать выданная Данилой палка против агрессивно настроенной толпы?), как у расстрельной стены, гадая, какая им с Мариной уготована участь. Старик поднял посох, помедлил мгновение, а потом с силой опустил его на землю. По черной поверхности будто пробежал всполох огня. Из-под земли донесся гул, словно подземный звонарь ударил в гигантский колокол, почва вздрогнула, как при несильном толчке, раздался оглушительный треск, будто разламывалось пополам крепкое дерево. Кресты зашатались, земля зашевелилась, словно живая, и вспучилась черными нарывами. Ближайший к Стефании крест упал, и из-под него на поверхности появилась костлявая, с остатками истлевшей плоти, рука. Пальцы вцепились в осыпавшуюся почву, и следом из разлома показалась макушка голого черепа. Кресты один за другим падали, и из-под них выползали мертвецы – страшные, полуистлевшие, злые. Старик вновь поднял посох и повернул его, указывая на Стефанию. «Беги! Беги немедленно!» – раздалось у нее в голове. Тело наконец-то повиновалось, Стефания резко развернулась и наткнулась на истошно закричавшую Марину.
– Бежим! Бежим!!!
И они рванули – к стене, к спасительному лазу, в надежде, что ожившие мертвецы не проберутся за ними. Почти сразу Стефания споткнулась о препятствие, оказавшееся брошенной кем-то из них палкой, и растянулась на земле, а сверху на нее упала Марина. Боли ни от падения, ни от столкновения Стефания не почувствовала. Она спихнула Марину с себя – откуда только силы взялись! – вскочила на ноги и протянула спутнице руку. Бежать, скорее бежать, пока страшная погоня не настигла их!
Но, оглянувшись, Стефания не обнаружила за спиной ни мертвецов, ни странной процессии. И кресты торчали из земли как ни в чем не бывало. Марина с открытым то ли от изумления, то ли в немом крике ртом взирала на пустое кладбище.
– Ты это видела? – спросила первой Стефания, чтобы хоть что-то спросить. Ответ и так был ясен: видела. Иначе бы Марина не вопила так истошно, не ринулась с такой скоростью к стене.
– Что это было? – Марина тяжело опустилась на траву и вытерла трясущейся рукой лоб. Стефания наклонилась, уперлась ладонями себе в колени, пытаясь выровнять дыхание, и после паузы ответила:
– Не знаю. Общие галлюцинации? Если бы это увидела лишь я, заподозрила, что со мной что-то не то. Потому что это случилось во второй раз.
– Во второй?! – Марина неуклюже поднялась на ноги и пугливо оглянулась на кладбище. – Но мы здесь впервые!
– В госпитале, – мотнула головой Стефания, – там я увидела нечто подобное.
Она кратко рассказала о том, что произошло в заброшенном здании. Умолчала только о реакции Данилы.
– И ты молчала?!
– Видимо, надо было рассказать, как страшилку во время ночной беседы у костра, – горько усмехнулась Стефания, – момента не находилось.
– Зато сейчас, после вот этого, момент самый что ни на есть подходящий! Да я чуть разрыв сердца не получила!
– А кто бы мне поверил? Я и так уговорила себя, что мне все показалось, что разыгралось воображение, что просто драная занавеска колебалась на сквозняке и отразилась в мутном зеркале…
– Так, – сказала Марина, беря Стефанию под руку и уводя от кладбища, – старика и мертвяков мы видели обе. Можем считать, что это было нашей общей галлюцинацией. Подумаешь, солнце нам головы напекло! Правда, как-то слишком подозрительно мы одни и те же «мультики» увидели. И пес выл, а потом, поджав хвост, удрал. Да и…
