– Умный, а ничего не понял в этих записях, – грустно усмехнулся Макс. – Значит, дурак, а не умный!
– Нет, Макс. Дура – это я, – тяжело вздохнула Марина, высвободила руки, обошла его и встала перед ним. – Прости. Я в самом деле дура.
– Ты умница, Мариш. Такое дело открыла!
– А толку? – с нескрываемой горечью произнесла она. – Если оказалась на грани банкротства…
– Почему ты мне не сказала, Мариш? Почему не позвонила? Я бы помог, ты знаешь! Мы бы вместе проанализировали ситуацию и нашли выход! К тому же у меня есть знакомые в банках. Да и кое-какие сбережения – тоже. Мы же не чужие друг другу люди!
– Да как-то… Гордость не позволила! Я ж ушла широким шагом в свое блестящее будущее! Ну как я вернусь с поджатым хвостом, а?
– Гордая ты моя, – засмеялся он, взял ее за запястье и усадил к себе на колени.
– Дура, а не гордая, – повторила Марина и уткнулась лицом ему в лоб.
Посидела так, наслаждаясь объятиями, а потом, вспомнив, зачем они тут, поднялась с его колен.
– Название у городка необычное. Колокольск! – сказала она. – Я гуглила его перед тем, как отправиться сюда. Сам городок небольшой, населения около сорока тысяч. Из промышленности – текстильная фабрика, молочный комбинат да всякие кустарные производства. Город окружен полями, находится на берегу судоходной реки. А название получил не из-за того, что в нем производили колокола, как я подумала, а из-за того, что в полях растет много колокольчиков. Еще в нем много церквей и есть монастырь. И, честно говоря, связывала я поездку именно с церквями. Но попалась мне на глаза одна легенда. Слишком уж фантастичная для того, чтобы быть настоящей.
– И что это за легенда? – заинтересовался Макс.
– Есть на реке один участок, который прозвали очередным «бермудским треугольником». Якобы в этом месте пропадали небольшие катера, лодки с рыбаками и отчаянные пловцы. Совсем недавно прошла новость о пропаже прогулочного катера с группой иностранных туристов! Катер потом обнаружили, а туристов – нет.
– Что-то такое припоминаю.
– Их до сих пор не нашли. Ну как «до сих пор»… На тот момент, когда я уезжала из дома. Туристы не посещали Колокольск, но катер шел по этой реке, и с ним была утрачена всякая связь. А потом судно обнаружили, но пустым.
– Так… Не знаю, какое отношение этот случай может иметь к нашему острову, но я запишу, – сказал Макс, почесал кончик носа и сделал новую запись.
– Тогда уж запиши, что на этой реке был остров, – усмехнулась Марина с таким видом, будто у нее был припасен козырный туз, и она наконец-то выложила его на стол, – но он исчез лет двадцать назад. Собственно говоря, первым исчез остров, а потом эта зона, где он раньше находился, превратилась в аномальную.
– Марин, погоди! Ладно, катер может исчезнуть и вновь где-то появиться без команды и пассажиров. Но остров! Он что, плавучим был?
– Нет. Вполне себе таким большим островом. На нем находилась психиатрическая больница.
– Стоп! Ты хочешь сказать, что мы оказались на этом исчезнувшем острове? Но это уже ни в какие рамки не лезет…
– А в какие рамки лезет все то, что тут происходит? – возразила Марина, прошлась по тесной комнатке и остановилась перед столом. Она приподняла за уголок один из мужских журналов и остановила заинтересованный взгляд на фигуристой красотке на обложке.
– Ни в какие, – согласился Макс. – Нет, ты не подумай, что я тебе не верю! После того, что увидел собственными глазами, готов поверить во что угодно. Не знаю, хорошо это или плохо для профессии аналитика…
Марина не услышала иронии в его тоне, занятая тем, что пристально изучала фигуру модели. Затем окинула себя взглядом и огорченно вздохнула.
– Макс? – решительно спросила она, поднимая на него глаза. – Скажи, я сильно располнела?
– Что? Ты? Нет, нет, – поспешно ответил он, накрыл ее ладонь своей и честно ответил: – Ты красавица, Мариш.
– Это потому, что ты всегда смотрел на меня влюбленными глазами.
– А что в этом плохого?
– Нет. Нет, ничего плохого, – улыбнулась Марина и бросила на журнальную красотку уже не несчастный, а горделивый взгляд. – Макс, многое говорит о том, что мы находимся на исчезнувшем острове! Только как тут оказались – не пойму. Я, когда про него прочитала, подумала, что было бы здорово возить туда туристов. Это даже интересней монастыря! Заброшенная психиатрическая больница, ореол страха, мистики – то, что надо! Куда интереснее монастыря. Только как попасть на исчезнувший остров?
– Мариш, ты все это знала и молчала?! – возмутился Макс и по привычке захлопал по карманам, отыскивая сигареты, но карман оказался пуст.
– Знала, но не помнила. Данила сказал, что к нам потихоньку возвращаются воспоминания. Будто оттаивают. Так и есть! Ты произнес название городка. И я все это время думала о том, что Колокольск – не просто забавное название. Но и связано оно с чем-то… Мне казалось, что я вот-вот все вспомню! Так и вышло. Упомянула колокольчики, провела ассоциацию с полями, с рекой, островом. Ягодка за ягодкой, грибочек за грибочком… Ты меня понимаешь!
– Понимаю, – кивнул Макс, любуясь Мариной. Ее глаза возбужденно блестели, волосы топорщились, щеки окрасились румянцем, на губах играла улыбка, от недоедания скулы стали четче. Марина будто вновь стала той юной девушкой, в которую он влюбился. Впрочем, он любил ее разной: когда она менялась, когда красила волосы, стригла, вновь отращивала, когда набрала вес, потому что из-за каких-то сбоев в организме вынуждена была принимать гормоны. Она всегда оставалась для него красавицей.
– Когда остров, говоришь, пропал? – спохватился он, с трудом отводя взгляд от бывшей жены. – Около двадцати лет назад? Значит, в конце девяностых. Не дает мне покоя этот девяносто восьмой год! Он уже не раз повторяется. Даты смертей на могилах, последние пометки в журналах, эта запись в блокноте. Что-то произошло именно в том году. То ли исчез остров по какой-то причине, и всех его обитателей постигла смерть. То ли наоборот…
– Что наоборот?
– То, что случилось на острове, спровоцировало его исчезновение.
– Взрыв? – предположила Марина, но Макс решительным кивком отверг ее версию.
– Если остров взорвался, то где мы сейчас находимся? Что же здесь могло произойти… Психиатрическая больница, персонал и несколько военных.
Макс задумчиво похлопал себя указательным пальцем по губам. Марине не хотелось перебивать его, но она еще не все успела ему рассказать. Будто действительно открылась некая дверца, и забытые воспоминания постепенно начали проступать в памяти, как изображения на фотобумаге, опущенной в проявляющий раствор. И не только у нее. У всех!
– Макс, ты же меня знаешь… – сказала она, присаживаясь на край стола напротив бывшего мужа.
– Что ты натворила? – встрепенулся он, выныривая из задумчивости. Марина рассмеялась: да, бывало, она в молодости совершала экстравагантные поступки, но речь сейчас шла не об этом.
