– Мне кажется, что это неверное решение, – сказал Макс будто сам себе, когда они поднимались на катер. Его услышала только Марина и вопросительно подняла брови. Макс перехватил ее взгляд и натянуто улыбнулся:
– Нет, ничего, Мариш! Мы скоро выберемся.
– Конец нашим приключениям! – с облегчением выдохнула она, но из суеверия три раза сплюнула и постучала вместо дерева по собственной голове.
Они все, рассевшись прямо на полу неподалеку от удерживающего руль Данилы, молчали. Казалось, выход так близко, что, взволнованные этим событием, путники не находили слов для поддержания беседы. Молчали даже о том, что с ними случилось: Стефания – о приключениях на другой стороне острова, Марина – об их с Максом открытиях. Только Анфиса, запрокинув лицо к чистому небу, улыбалась своим мыслям да иногда громко шмыгала простуженным носом. Макс обнял Марину, и она с благодарностью прижалась к нему. Когда они выберутся наружу, она сама сделает Максу предложение! Пусть женится на ней. А она родит ему ребенка, как он и мечтал.
Катер приблизился к туману, и Данила сбросил скорость.
– Там ящик, в нем противогазы, – сказал он через плечо. – Макс, полоса тумана широкая?
– Нет. Но мне показалась бесконечной.
– Ок. Проскочим на максимальной скорости.
– Я не знала, что ты умеешь водить катер, – восхитилась Анфиса, забыв о том, что рыжий еще недавно не хотел брать ее на борт.
– Я тоже не знал.
Разговоры оборвались, едва начавшись, потому что Стефания вытащила ящик с вонючими и полусгнившими противогазами и раздала всем по одному.
– Это какой-то сюр! – причитала Марина, пытаясь напялить на себя маску. – Сюр! Ужас! Макс, отвернись!
– Мариш, ты и в противогазе прекрасна! – искренне ответил он. Анфиса фыркнула, еле сдерживая смех, и Стефания тоже улыбнулась. Представив себе картину, как они вылетят из тумана в противогазах и наткнутся на какой-нибудь прогулочный катер, она рассмеялась. Ну и лица будут у встретившихся им туристов!
Катер нырнул в кисельную дымку, и минута хорошего настроения сменилась всеобщей нервозностью. Туман был живым, он дышал и всхлипывал, в нем мелькали тени. Кто-то царапал дно катера, и скрежет раздавался такой, будто в проржавевшее железо врезалась ножовка. Что-то сильно ударилось о борт, так, что содрогнулось все судно. Какое-то существо выпрыгнуло высоко из воды, и на Анфису полетели брызги. Марина вцепилась в руку Макса и прикрыла глаза. Пусть скорее этот кошмар закончится!
И он закончился. Катер вынырнул из тумана, и их взорам открылась бескрайняя гладь чистой воды, сливающейся в одно полотно с таким же безупречным небом. Как по команде, путники сдернули душные противогазы и обрадованно закричали. Получилось! Опасный остров остался позади. Впереди их ждала привычная жизнь. В общем ликовании они даже не обеспокоились вопросом, знает ли Данила, куда вести катер и как долго продлится остаток пути. Анфиса запела – сначала тихо, а потом в полный голос. Песня о вырвавшейся на свободу птице взметнулась к небу стремительной ласточкой. Стефания подхватила мелодию. Испанские слова были схожи с итальянскими. За нею запела, фальшивя, но от души, и Марина. Макс счастливо улыбался и кричал «ура!». Даже Данила, оглянувшись через плечо на них, крикнул что-то радостное, но неразличимое в общем хоре.
– Я первым делом залягу в ванную! – мечтала вслух Марина, когда песня оборвалась. Анфиса решила поберечь простуженное горло, и они предались приятным грезам о том, что сделают в первую очередь после возвращения в гостиницу.
– Наполню ее пеной! Аж весь бутыль шампуня вылью!
– Мне немного оставь, а? – встрял Макс. Марина засмеялась и шутливо шлепнула его по руке:
– Ты ж остановился в другом номере! Неужели не взял с собой шампунь?
– Я тоже приму душ и залезу в кровать – отсыпаться, – поделилась Анфиса, – нет, наверное, перед этим попрошу принести в номер зажаренного слона! Есть так хочется, что съем его целиком!
Стефания не успела выказать свое желание, потому что катер вдруг дернулся, будто наткнулся на мягкое невидимое препятствие, и медленно сбавил скорость.
– Что случилось? – воскликнул Макс, подходя к Даниле. Остальные проводили его встревоженными взглядами.
– Не знаю, – честно ответил рыжий.
– Закончилось топливо?
Судя по тому, что Данила промолчал, дело могло быть в этом.
– Но как же так… – запаниковала Марина, – мы же почти добрались!
– Здесь могут ходить суда, – постаралась успокоить ее Стефания и тоже подошла к мужчинам. Данила дергал какие-то рычаги, пытаясь завести катер, но тот не двигался. И только когда он повернул руль, судно изменило направление и поплыло перпендикулярно траектории прежнего движения.
– Это не топливо, – сказал Данила. – Катер двигается.
Но когда он попытался развернуть судно, то снова уперлось в некое препятствие. Несколько подобных попыток привели лишь к тому, что катер окончательно встал.
– Ты его сломал? – подскочила Анфиса. Данила не ответил. Он опустился на скамью и потер ладонью наморщенный лоб.
– Дело не в катере, – осторожно начал Макс, – это… потерянный остров.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожилась Стефания. Он вопросительно посмотрел на Марину и, ободренный ее кивком, продолжил:
– Остров пропал двадцать лет назад. В девяносто восьмом. Когда все на нем и случилось.
Макс рассказал обо всем, что они нашли. Слушали его в полной тишине.
– Какой-то выход должен же быть! – воскликнула Анфиса, когда он закончил. – Сюда-то мы как-то попали! Кто-то нас привез! Или провел! Где вошли, там и выйдем!
– Боюсь, простого выхода отсюда нет, – возразил Макс и нервно почесал переносицу. – Это какая-то интеллектуальная загадка! Нужно собрать все пазлы в единую картину. И понять, где может скрываться отгадка.
– Я не люблю ребусы и всякие головоломки! – фыркнула Анфиса. Судя по тому, как она вскинула голову, девушка собиралась разразиться возмущенной тирадой, но ее перебила Стефания:
– Мы тоже кое-что обнаружили, пока искали Анфису. И, боюсь, наши открытия только подтвердят слова Макса.
Она сама рассказала обо всем, что они увидели с Данилой, включая происшествие на кладбище. Данила за все это время не вставил ни слова, и это встревожило Марину еще больше. Он сидел все на той же скамье, чуть поодаль от остальных, прислонившись спиной к бортику и полуприкрыв глаза. Переживал из-за того, что так и не вывел катер к городу? Или плохо себя чувствовал? Лоб его блестел от испарины, в какой-то момент Данила поежился, будто от холода. От воды тянуло прохладой, но температура воздуха оставалась комфортной. И то, что закаленный Данила мерз и казался безучастным к разговору, пугало Марину. Замечает ли его состояние Стефания? Нарочито ли его игнорирует или, повернувшись к нему спиной, просто не увидела?
