Сидоренко произнес эту речь, отчеканивая каждое слово. Закончив, он взмахнул рукой, будто отдал кому-то честь, и продолжил:
– Игра окончена. Вы поедете с нами.
– Зачем? – вскинулся Макс.
– Сейчас говорю я! – отрезал Сидоренко. – Не пытайтесь совершать глупости. Вас пятеро, нас – трое. Но вы – смертны, тогда как мы – уже нет. Мы сильны. Перед вами на остров попала целая группа туристов. Поэтому мы не нуждаемся в срочной подпитке, как ваш мертвый друг. Убить нас вы не сможете, а мы вас – легко. Поэтому отставить любое сопротивление! Малейшее непослушание будет расценено как попытка к бегству, подстрекательству и станет караться на месте. Смертью. Вопросы?
– Зачем мы вам? – спросила Стефания. – Почему вы не убили нас сразу?
– Мы не нуждаемся сейчас в подпитке, – напомнил Сидоренко, – на вас другие планы. Вы нам нужны, чтобы выйти отсюда. Наши цели совпадают.
– Выйти ценой наших жизней? – саркастически осведомился Данила. – Не уверен, что в этом наши цели совпадают.
– Отставить не относящиеся к делу разговоры! – сурово насупился Сидоренко. – Да. Ценой ваших жизней. Вы обречены. С катера вам никуда не деться. Вы и так умрете. Переплыть туман без противогазов не сможете. Где выход – не знаете.
– А он есть? – встряла Анфиса.
Сидоренко смерил ее взглядом и рявкнул:
– Для вас – нет.
Марина увидела, что один из военных, то ли Гаврилов, то ли Иванов, тоже поднялся на борт их катера и сбросил в одну из лодок все противогазы. Да уж, даже если бы они все умели хорошо плавать, то без противогазов в туман соваться смерти подобно! Впрочем, и с противогазами – тоже, из-за населявших туман тварей.
– Я пришел предложить вам сделку, – провозгласил Сидоренко. – Вас пятеро. Нас – трое. Нам нужны только три человека. Если найдутся добровольцы, мы отпустим двоих. Слово чести.
– Слово чести? – возмутился Данила и сделал шаг вперед, словно задумал отчаянное самоубийство – напасть на нежить. Стефания вовремя ухватила его за край футболки и потянула назад.
– Да. Слово чести. Но нужны три добровольца. Чтобы облегчить вам сложный выбор, скажу, что вас всех ожидает, если вы выйдете наружу.
С этими словами Сидоренко развернулся к сжимавшему кулаки Даниле:
– С тобой все просто! Ты и так обречен. Воспалившаяся без лечения незаживающая рана. Начинающееся заражение. День-два максимум, и все закончится. Тебя уже не спасти. Но ты можешь спасти других. Ты…
Мертвец развернулся к Стефании и растянул тонкие губы в мерзкой улыбке.
– О, амур! О, страсть! Какой темперамент! Здесь тоже просто. Лекарство для него в обмен на твою жизнь. Ты едешь с нами, он получает лекарство и свободу. Думай, красавица! Без нашей помощи он обречен.
Марина испуганно ахнула, увидев, как побледнела Стефания. Данила незаметно взял ладонь Стефании в свою и сжал ее.
Анфиса громко чихнула, шмыгнула носом и прокашлялась, будто у нее запершило горло. Не вовремя, потому что тем самым привлекла к себе внимание мертвеца. Он развернулся и наставил палец уже на нее:
– Ты. Птичка, которая мечтает летать. Ты никогда больше не взлетишь! Выйдешь безголосая. Твоя простуда сыграет с тобой злую шутку! Без голоса ты – никто. Птичка без крыльев. Может, подцепишь женатого папика, он тебя поматросит и бросит с младенцем на руках. Будешь прозябать в нищете и рыдать по утраченному голосу. Вот твоя жизнь, красавица.
Марина поспешно притянула к себе взвившуюся Анфису, чтобы та не натворила глупостей: не кинулась с кулаками на нежить, не затеяла спор, в котором она без вариантов бы проиграла.
– И вы. Еще одна сладкая парочка.
Марина вздрогнула, когда Сидоренко обернулся к ним с Максом. Мертвец внимательно изучил обоих и растянул бескровные губы в усмешке:
– Твоя любимая женщина никогда не станет твоей, – обратился он к Максу. – Почему? Потому что она никогда не сможет тебе родить. Это станет причиной вашего расставания: ее истерики, самобичевания, пустая жизнь без желанных детей и ваше отчуждение. А ты… Ты уже поняла. Никогда от него не родишь. Мы все про вас знаем. Этот остров наш, все ваши чувства и мечты нам явны. У вас минута на обдумывание. Кто из вас добровольно поедет с нами, кто отдаст жизни ради великого дела и ради спасения двоих товарищей?
Данила крепче сжал ладонь Стефании, а потом вдруг выпустил ее и сделал шаг вперед.
– Ну, раз у меня не осталось вариантов… – усмехнулся он. Стефания рванулась за ним следом, но Данила задвинул ее за свою спину.
– Стеф, не глупи.
– Это ты не глупи! Что-то можно сделать!
– Желаете лекарство для него? – осведомился Сидоренко. Но прежде чем Стефания успела ответить, как ее опередил решительный и звонкий от осознания собственной храбрости голос Макса:
– Я! Я еще один доброволец!
– И я! – моментально выступила вперед Марина.
Сидоренко обвел взглядом вызвавшуюся троицу и кивнул:
– Хорошо. Мы сдержим слово. Вы трое поедете с нами на лодках. А оставшиеся двое сегодня же выйдут с острова. Без глупостей! Одна глупость – и эти двое присоединятся к вам.
Последняя фраза относилась к Даниле. Видимо, Сидоренко не поверил в его видимую смиренность.
Марину посадили в одну лодку с Данилой. Макса – в другую. На катере остались Стефания с Анфисой и то ли Гаврилов, то ли Петров. Им всем выдали по противогазу. Напомнили еще раз о правилах поведения и повезли к берегу.
Глава 14
Всю дорогу Стефания молчала, сидела на скамейке и смотрела на кишевшую неведомыми тварями воду. Конечно, тварей она не видела, но воображение нарисовало ей яркую картину, в которой было место и всяким водным гадам, и утопленницам с водорослями вместо волос. Смирение ее было видимым, на самом деле внутри все клокотало, бурлило и жаждало отчаянных поступков. К примеру, столкнуть за борт этого мертвеца, который взял на себя управление катером, или заорать Анфисе, чтобы она замолчала. Нашла время петь! И пусть песню Анфиса шептала себе под нос, Стефания прекрасно все слышала. Как назло, еще и выбрала такую – с надрывом и слезой. Прощалась с голосом, который, как ей предсказали, исчезнет?
– Без глупостей! – рявкнул их надзиратель и по совместительству капитан. Не купился на смиренное молчание Стефании, на ее обращенный за борт взгляд и покладисто сложенные на коленях руки. Почувствовал бьющую током безмолвную ярость, заметил, что ее пальцы то и дело сжимаются в кулаки.
– Даже не пытайтесь напасть! – словно прочитал он ее мысли. – Мертвое может убить только мертвое. Вы мне ничего не сделаете. А вот я вам – что угодно. Хоть за борт выбросить, хоть тут оставить. А то и…
Мертвец оскалился, обнажая белесые десны и заостренные зубы, вытянул тонкие губы хоботком и шумно втянул воздух. Стефания поморщилась от отвращения и мотнула головой. Напасть на этого – не выход. Выход нужно искать другой.
