* * *
– Мы в госпитале, – сказала Стефания, сразу поняв, куда их вывел туннель. В этом коридоре они с Мариной и Данилой не были, но обшарпанные стены, осыпавшаяся штукатурка и протертый до дыр линолеум показались знакомыми.
– В психушке?! – то ли испугалась, то ли, напротив, восхитилась Анфиса и завертела головой. Изнутри здание было так же прекрасно в своем безобразии, как и снаружи. Только на экскурсию времени не оставалось.
– Если заметишь зеркала, не смотри в них, – предупредила Стефания. Хватит с них призраков. Но и без зеркал ощущалось присутствие чего-то постороннего и потустороннего. Воздух стал разительно прохладней, по ногам потянуло сквозняком. Стефания чувствовала движение рядом, хоть никого не видела: слегка колыхнулась рваная занавеска, дунуло в лицо холодным ветерком. И когда к ее руке прикоснулось что-то невесомое, она не вскрикнула от испуга, а лишь вздрогнула. Анфиса с любопытством заглянула в одну из комнат, и Стефания поторопила ее. Жаль, что они ошиблись и вышли не туда, куда надо, потому что каждая минута дорога.
– Ой! – воскликнула за ее спиной Анфиса. – Я еще кого-то слышу…
– Призраки пациентов, – небрежно бросила Стефания. На этом острове призраков можно уже делить на классы по происхождению и древности.
– Да что ж это такое! Теперь меня все призраки будут о чем-то просить?!
– И о чем они тебя просят?
Они прошли мимо той комнаты, в которой Стефания искала медикаменты для Данилы. Прошло всего несколько дней, а казалось, миновало три века. Столько всего за это время случилось, открылось, повернулось другой стороной! И думала Стефания не о выпавших на их долю испытаниях, а об их с Данилой отношениях. Качнулся маятник, ненадолго задержался на нейтральной середине и устремился в противоположную сторону. В тот день Данила еще сгорал от ненависти к ней. Сегодня уже она возненавидела его. Маятник, набрав амплитуду, снова качнулся и опять оказался на середине. Данила вызывался пойти на смерть, чтобы спасти их с Анфисой. Она же, Стефания, вернулась за ним.
– Это призраки пациентов, – подтвердила Анфиса. – Хотят передать в мир, что они не пропали без вести, не погибли из-за несчастных случаев, а были убиты. В госпитале творилось много страшного. Не все пациенты были душевнобольными. Здесь есть ученые и инженеры, которые участвовали в разработке секретного оружия. После завершения проекта их увезли сюда – чтобы не разболтали тайну и не продали чертежи или формулы за границу. Кого-то в психушку упекли родные из-за наследства или квартиры. Кого-то – устранили конкуренты. Здесь сломалось много судеб! Призраки только хотят, чтобы о случившихся в стенах этой клиники зверствах узнали люди.
– Скажи, что мы постараемся выполнить просьбу, – ответила Стефания. Им нужны любые союзники, даже если они – призраки в психиатрической больнице.
Анфиса передала ее слова, и Стефания почувствовала, что напряжение вокруг них спало. Воздух потеплел, и кто-то вновь коснулся ее руки, на этот раз ласково, словно благодаря.
Она без сомнений выбрала короткий путь – не в обход через половину острова, а в туннель с мертвецами. Анфиса, узнав, что их ожидает, побледнела, но затем решительно кивнула. После встреч с бездушниками и призраками в госпитале Стефания опасалась того, что в дороге их будет ожидать другой «сюрприз». Но мертвые в туннеле безмолвствовали, словно восковые экспонаты выставки хоррора.
Воздух после душного подземного перехода показался таким вкусным, что его хотелось пить, как родниковую воду. Стефания жадно вдохнула и бегом бросилась к видневшимся вдали камням.
– Что дальше? – нетерпеливо спросила она у Анфисы, когда они достигли цели. – Вот камни, к которым бездушники попросили проводить. Свою часть договора мы выполнили!
Анфиса замерла, прислушиваясь. А затем кивнула:
– Да. Мы на месте. Но они просят позвать их матерей.
– Как?! – вскипела Стефания. Этот «квест» порядком ее утомил. Опять зря поддались на обещания нечисти?
– Не знаю! – с отчаянием в голосе воскликнула Анфиса. – Они галдят, шумят, точно дети! И просятся к матерям! Как их вызывать? В голос орать?
– Ай, – с досадой махнула рукой Стефания и нервно заходила перед камнями. Потом остановилась, приложила руку ко лбу, всмотрелась в даль и воскликнула: – Там, на кладбище, наши! Живы! Пока живы! Кажется, что-то копают. Нас пятеро, а этих – двое! Пятеро против двух! Одолеем?
– Бездушники говорят, что мы справимся только ценой потери. Кого-то все равно убьют. Нам же нежить не убить и не обмануть.
– Что тогда делать?! – в отчаянии всплеснула руками Стефания и вновь всмотрелась в даль. Там что-то происходило, что-то, что ей не понравилось. Один из мертвецов волок Марину. Другой схватил за шею одного из мужчин, судя по невысокому росту – Макса.
– Они их сейчас убьют!!!
– Бездушники просят позвать их народ!
– Да погоди… – начала Стефания и осеклась.
Данила может «вызвать» призрачный народ! У него с ним своя связь, как у Анфисы – с бездушниками.
– Стой тут! – приказала она Анфисе. – Когда поймешь, что бездушники соединились со своим народом, беги. Беги быстро к башне! Дорогу знаешь. Беги и открывай портал! У тебя получится! Помнишь, как это сделал мертвец? Тебе дверь поддастся! Мне – нет, тебе да. Просто открой ее!
Не дожидаясь ответа Анфисы, Стефания рванула к кладбищу и на бегу закричала:
– Данила! Данила!!!
Он услышал. Оглянулся, застыл в изумлении, сделал рукой знак, желая ее предостеречь. Но Стефания не могла уже остановиться, бежала и кричала на одном выдохе, зная, что этот выдох и остался у нее последним. Только бы Данила понял ее! Только бы у него получилось вызвать старика и его народ!
Ее крик оборвался на полуслове. Кто-то бросился ей наперерез. Стефания влетела в это каменное тело, ударилась до искр в глазах. Ноги подогнулись, и она бы рухнула на землю, если бы кто-то цепко и больно, как клешнями, не впился ей в плечи. Стефания еще успела заметить, как ей на выручку бросился Данила, но внезапно упал на колени: второй мертвец оставил Марину и ударил его по ногам брошенной лопатой. Крик Данилы слился с криком Анфисы, которая не послушалась, побежала не к башне, а за Стефанией следом. И в следующую секунду небо заслонила страшная рожа с оскаленным зловонным ртом. Стефанию встряхнули, как куклу, развернули так, что она невольно запрокинула голову. Нечисть приблизила свой рот-присоску к ее губам и глумливо усмехнулась.
Вот и все. Один смертельный «поцелуй» – и все закончится. Нет, ей не страшно. Ну разве что чуть-чуть. Страшно потому, что не сумела, не спасла, хоть и пыталась. Еще мгновение, и все закончится! И пусть последней увиденной картиной для нее останется не эта мерзкая рожа, загородившая ей небо, а бегущий к ней на помощь рыжий!
Внезапно яркая вспышка где-то позади них, со стороны камней, ослепила их. Яркий всполох взметнулся от земли к небу, окрасил невинную синеву кровавым багрянцем. А затем воздух сотряс страшный грохот. По земле пронеслась сокрушительная волна, сбила палача с ног. Стефания рухнула на спину. Перед глазами вновь мелькнула алое, как открытая рана, небо. Она торопливо перевернулась, отползла от поднимающегося на ноги мертвеца, но наткнулась на кого-то, оказавшегося за ее спиной. Стефания не успела ни вскрикнуть, ни обернуться, как этот кто-то подхватил ее под мышки, поставил на ноги, а потом бесцеремонно перекинул через плечо, как мешок, и побежал. В шуме, грохоте и ярких всполохах – вестниках апокалипсиса, Стефания не сразу поняла, что похитил ее не мертвец, а Данила. А когда поняла, заколотила кулаками его по спине, требуя, чтобы он поставил ее на землю. Но не потому, что ей было неудобно, а из сострадания к нему: сил у Данилы самого оставалось немного.
