Глава 11
В последнее время Агнессу Лазаревну она вспоминала часто. И всегда при этом на глаза Софьи наворачивались слезы. Может быть, потому что она не была на похоронах, Агнесса осталась в ее памяти такой, какой видела ее в последний раз: на собственной свадьбе. Почти сразу после Агнесса слегла. Так получилось, что на похоронах не было ни Вики, ни Ксюши. Вика с мужем за несколько дней до печального события убыли в морской круиз, а Ксюша училась в Лондоне. Соня же, тяжело и безнадежно беременная, как говорил ее муж, просто побоялась срыва: ее слезливость мучила ее саму, она стеснялась своих тихих истерик, часто возникавших совсем без причины. А уж если причина была…
Вторая беременность хлопот не доставляла, Софья была занята ремонтом новой детской, многочасовыми прогулками с Антошкой и рукоделием. Мужа встречала с улыбкой, ждала его нетерпеливо, постоянно сдерживая свой порыв позвонить ему на работу. Но Саша и сам, понимая ее, звонил, как только выдавалась свободная минута.
И вот сейчас опять вспомнилась Агнесса, и опять плотный ком встал в горле. Софья несколько раз глубоко вздохнула, закрыла глаза и отложила кусок ткани и ножницы в сторону. Смутно в памяти замелькали какие-то картинки из жизни в школе Агнессы Бауман. «Мы давно не были на кладбище у Агнессы. В этом все дело. Вика права: она вложила в каждую из нас часть своей души. Поэтому мы чувствуем себя осиротевшими», – подумала она. Дотянувшись до мобильного, Софья набрала номер Вики. После вечеринки в загородном доме Гурских они еще не виделись.
– Привет! Сильно занята? Что случилось? Ничего, я просто так… Знаю, что тебя не обманешь, – вздохнула Софья, уже не удивляясь проницательности подруги. – Приедешь? Здорово!
Софья обрадовалась. Быстренько сложив лоскутки и нитки в корзинку, кинулась на кухню. Встречать Вику без ее любимых оладьев из кабачков было рискованно: Вика могла и обидеться. Софья хотя и посмеивалась над ее страстью, но и сама с удовольствием ела нежные блинки со сметаной, приготовленные по рецепту Полины. Старую тетрадку с рецептами Софья нашла в комнате няни на городской квартире. Гурский, отведавши однажды стряпни Софьи, которая в тот день ради каприза (в доме всегда была кухарка) встала к плите, впоследствии каждый раз укоризненно на нее поглядывал, когда приходилось ужинать «полезной пищей» от профессионального диетолога, каким являлась их кухарка. Софье и хотелось бы ему угодить, но она честно признавалась, что готовить ей неинтересно.
Услышав шум подъехавшей машины, Софья нажала на кнопку автоматики ворот. «Вику вполне можно выпускать на авторалли – всех обойдет. Доехать от офиса в центре города до Красного Яра за двадцать пять минут в самый пик пробок – это искусство!» – с легким страхом за подругу подумала она.
– Ну, говори сразу, скрытная моя! Что у нас на этот раз? – Вика торопливо чмокнула Соню в щеку и сразу же двинулась на кухню. – Иду на запах! И ты еще мне пытаешься сказать, что с тобой все в порядке? А сама меня блинчиками подмазываешь?
– Нет, правда! Ничего не случилось. Просто Агнесса все время вспоминается. Сама же говорила, что это не просто так.
– Нет, не просто, – посерьезнела Вика. – Давай разбираться. Что болит?
– Нет!
– Гурский?
– Да все нормально.
– Тошка?
– Здоров, – ответила Софья и удивилась забившемуся вдруг быстро сердцу.
– Так-так, – заметила ее испуганные глаза Вика. – Где мой крестник?
– Гуляет с Софой, – так Соня называла свою свекровь. – Они на пляж ушли, на дальний, через лес. Купаться я не разрешила – прохладно сегодня. Так, подстилку взяли, мячик. По песочку побегает. Софа, знаешь, даже в футбол с ним играет, – улыбнулась Соня.
– Класс! Повезло Тошке. А мои бабку в последний раз еще зимой видели…
– Что, так и путешествует?
– Не поверишь: она уже года три как дома толком не живет.
– А дед Лунев?
– Ну, дед заходит… Иногда, – протянула Вика с сомнением, напряженно вспоминая, когда же отец ее мужа был у них в гостях. Кажется, на дне рождения Ивана в мае. Точно. Но внуки в тот день вышли из своей комнаты лишь раз, поздороваться с гостями, а потом Зинаида увела их обратно. Так что деду достались лишь дежурные поцелуи в щеку.
– Может быть, на кладбище съездим? К Агнессе?
– Можно. Вкусно! – Вика положила на свою тарелку еще пару оладьев. – Все, больше не могу. Вот пришла добрая тетя, и для бедного мальчика не осталось ни блинчика. Ладно, мама еще напечет. Давай вот как: одевайся, пошли к Тошке на песочек. У меня и купальник в бардачке лежит, искупаюсь!
Софья молча подчинилась. Вика посмотрела вслед слегка располневшей в последнее время Соне. «Если бы я ее не знала десять лет, подумала бы, что она просто домашняя клуша. Той Соньки, которая смотрела на нас, куренышей, с высоты своей зрелой красоты, нет. Самое удивительное, что она никому не возражает, ни с кем не спорит. И ни на чем не настаивает. Она стала мягкой. Спору нет, женственность привлекает. Но не покорность же! В наше время так нельзя! Но ей, похоже, так комфортно. Не дай бог, что случится! Она не выживет! Тьфу, дура! – обругала она себя. – Что за похоронные мысли!»
Тропинка через лес на берег речки была не просто протоптана, но и посыпана гравием.
– Здесь асфальт хотели положить, так до конца и не доделали, – сказала Соня, видя, как Вика морщится, когда под тонкую подошву летних сандалий попадает острый камешек.
– Вот у нас всегда так! – подосадовала Вика и вдруг краем глаза выхватила из общей картины куст, росший чуть вдалеке от тропы. Что-то не так было с этим кустом. Сквозь ветки виднелось нечто красное вроде яркого крупного цветка. Но не мог этот куст цвести! Тем более практически у корня. У Вики вдруг потемнело в глазах: она «увидела» за кустом лежащего человека. Вика сосредоточилась на размытой картинке, как ее когда-то учила Ядвига, и изображение стало совсем четким. Там действительно кто-то лежал. И Вика сразу же поняла кто.
– Сонь, я, кажется, мобильник забыла на кухне. Дай ключ, я быстро сбегаю. А ты иди на пляж, я вас догоню, – Вика старалась говорить спокойно.
– На, растяпа, – повернулась к ней Соня, протягивая связку ключей. – Этот – от ворот, эти – от входной двери.
– Я – мигом! – Вика старательно закрывала собой подозрительный куст.
Она вернулась обратно по дорожке, изредка оборачиваясь посмотреть, далеко ли ушла Соня. Как только та скрылась из вида, Вика бегом кинулась в сторону.
– Софа, Софа, вы живы? – дотронулась она до лежащей женщины, узнав ту издалека. – Господи, что же это?! Да где же он! Правда, что ли, забыла?! – почти кричала она, нашаривая телефон на дне сумки. – А! Вот! – Вика набрала номер мужа.
– Ваня, Ванечка, – она расплакалась. – Я нашла Софу. Тут, в кустах. Какую Софу?! Да Сашки Гурского мать, свекровь Сонину. Мы шли на пляж, я заметила что-то яркое в кустах. Соньку дальше отправила! А сама? Что сама?! Я тут, где она лежит. Я не знаю, что с ней. Нет, кровь не вижу. Я боюсь! Она не дышит, Ванечка! Ладно. Я не пойду к Соньке. Она поймет – что-то случилось! Хорошо, я здесь буду ждать. Я постараюсь.
