Мария всегда любила Марбл-хилл больше других мест, чудесный дом, построенный еще леди Саффолк, любовницей Георга II, он стал убежищем в старости, когда она уже не могла ублажать монарха. С прекрасным садом, спроектированным Бэтхерстом и Поупом, с цветочными клумбами, необычайно красивыми по весне, оглушающими красками и запахами. Мария любила газоны, сбегавшие к реке и окаймленные с обеих сторон аллеями ореховых деревьев. Из грота в саду открывался прекрасный вид на Ричмонд-хилл. Одного взгляда на дом хватало, чтобы понять, почему его так назвали. Расположенный на склоне, он казался высеченным из мрамора, таким белым и величественно-легким он смотрелся, построенный архитекторами Пембруком и Бэрлингтоном.
Мария сидела в гостиной с вышивкой в руках, но не вышивала, она отрешенно смотрела на газоны и реку. Пришла мисс Пигот и села рядом. Мария вынудила себя улыбнуться.
– Как рано становится темно, – сказала она, – скоро к нам придет зима.
Однако она не думала о погоде.
– Лучше скажите, что у вас на уме, Мария, – обратилась к ней преданная компаньонка. – Не держите в себе, это ни к чему хорошему не приведет.
– Я тоже так думаю.
– Если вы думаете о нем, не надо притворяться, что это не так, Что у вас на уме? Мария помолчала.
– Это не может быть правдой, – наконец сказала она. – Нет, конечно, это неправда. И мои мысли о нем. Я думала, что если я уеду, то избавлюсь от этих неотвязных мыслей, но, видимо, этому не суждено сбыться.
– Он вернется, – твердо сказала Пигот. – Я знаю, он вернется.
Мария покачала головой.
– Я бы не поверила, что такое возможно, он написал мне в таком тоне… так холодно… после всех этих лет… после…
– Он сделал это в трудный момент, Мария, дорогая. Я не удивлюсь, если сейчас его сердце разрывается от горя.
– А я удивлюсь. Сейчас он с леди Джерси и не думает обо мне, разве что радуется избавлению от меня.
– Вы и сами не верите в это. Никогда у него не будет таких чувств. У него случаются вспышки гнева, но, знаете ли, дорогая, вы тоже им подвержены. В ваших ссорах вы не всегда безропотны, верно?
– Вы ищете ему оправдания, Пигги. Вы знаете, что я и сама хотела бы это сделать.
Она выглядела такой потерянной, такой измученной, что мисс Пигот не выдержала, подошла к ней и поцеловала.
– Дорогая Пиг, хорошо, что у меня осталась ты. Я должна быть благодарна судьбе за это.
– Я буду предана вам до смерти.
– Он тоже так говорил.
– Каждый толкует по-своему, так, как он это понимает.
– Как он это понимает? – горько сказала Мария. – Я знаю, что это значит. Слова… слова, за которыми ничего не стоит.
Она помолчала, и мисс Пигот больше не пыталась прервать затянувшееся молчание. Потом Мария начала говорить о церемонии в ее гостиной на Парк-стрит:
– Скажу только вам. Я обещала хранить это в тайне, и я сдержала свое слово. Я должна была предугадать, что последует после того, как Фокс в палате общин отрицал, будто принц женат. И принц позволил ему солгать.
– Вы покинули его тогда. Помните, как он был несчастен? Но ведь вы вернулись к нему потом.
– Он был моим мужем, что бы ни говорил мистер Фокс. Я помнила это.
– Если так, значит, он и сейчас остается вашим мужем. Вы не должны этого забывать.
– Он предпочел забыть, и я ему напоминать не собираюсь. Что толку? Но я не могу не вспоминать о тех счастливых днях. Я думаю, самыми счастливыми мы были тогда, когда были бедными. Бедными! По его представлениям. Помните, судебные исполнители приехали в Карлтон-хауз, и король не хотел помочь, а принц продал лошадей, закрыл государственные апартаменты в Карлтон-хаузе, и мы перебрались в Брайтон?
Мы решили экономить, постепенно отдать долги, затем сняли дворец в Кемпшире. Думаю, те дни в Кемпшире были самыми счастливыми в моей жизни, Пигги. Если бы он был обычным селянином, как мой первый и второй мужья, я думаю, мы могли бы быть счастливы. Я понимаю его, как никто другой. Я могла сделать его счастливым… но он так не думает.
– Ну, конечно, думает. Эта интрижка с Джерси пройдет, как все остальные, Мария. Он мальчик… испорченный мальчик, должна признаться, но любите его таким, каков он есть. Он вернется.
– Я вижу, до вас еще не дошли слухи.
– Слухи? Какие слухи?
– Он снова в долгах. Надо платить кредиторам. Король и мистер Пит обдумали все хорошенько и поставили ему условие.
– Чертовы условия! Они всегда ставят условия!
– На этот раз он должен жениться.
– Жениться? Как он может жениться? Ведь он уже женат!
– Государство это не признает.
– Тогда государство лжет. Разве вы и он не связаны узами брака священником?
– Да, но государство не признает наш брак… Вспомните дело герцога Сассекского. Он был обвенчан, однако государство через суд решило, что он не женат.
– Я знаю. Это гнусно.
– Но это факт. Я жена принца, только если он признает меня женой.
– Это чепуха.
– Я знаю, что перед лицом Бога и церкви я жена принца. Но он сам этого не признает. Вот почему он согласился жениться.
– Согласился жениться?! Это ложь.
– Я убеждала себя, но слухи упорны.
– Слухи всегда будут.
– Да, но у этих слухов есть основание. Я даже знаю имя будущей принцессы Уэльской.
– Что?
– Каролина Брунсвикская. Племянница короля.
– Ерунда все это, – заметила мисс Пигот. Но Мария покачала головой.
– Это правда, – сказала она. – И это конец. Теперь я его по-настоящему потеряла.
* * *
В королевской ложе в Кью королеве завивали волосы и читали газеты. Она полагала, что будет опубликована уйма памфлетов и карикатур по поводу предполагаемой женитьбы принца, едва только о ней объявят. Пока что это, безусловно, секрет, но долго им не останется.
Она вздохнула. Ах, она надеялась, что ничего не случится, что могло бы расстроить короля… из-за этой его болезни приходилось соблюдать осторожность. Королева содрогнулась. Это была не обычная болезнь. Все эти месяцы, пока мозг его отказывался работать и она вдруг получила власть, ей было нелегко. Не то чтобы она не хотела власти, нет, конечно же, хотела. К ней перешла власть из-за состояния здоровья короля, в таких вот условиях она обрела долгожданную власть. Она стояла перед фактом, что король приводит ее в ужас. Каждый раз, когда он начинал бессвязно бормотать что-то, когда она видела эти набухшие вены у него на висках, она боялась, что он провалится в полное безумие, причем буйное безумие.
Славный маленький Кью, как она всегда называла этот небольшой дворец, навсегда лишился своей безмятежности. Она наслаждалась им с первого дня, когда поселилась тут в домике королевы, прямо на Стрэнд-он-Грин. Там же находился голландский домик, где жил принц Уэльский, пока ему не выделили апартаменты, сначала в Букингем-хаузе, а уже потом в Карлтон-хаузе, большие, просторные. Там, за мостом на Стрэнд-он-Грин обитали многие придворные. Конечно, Кью не сравнится с королевским двором, это даже не королевская резиденция. Наверное, поэтому они с королем так любили его.
