Долги принца были нескончаемой проблемой. Как человек мог потратить такие суммы денег, оставалось загадкой. Должна ли нация оплачивать карточные долги экстравагантного молодого человека, платить за его увлечения женщинами, из которых самой алчной была леди Джерси, только за то, что он был принцем Уэльским?
Конечно, нет.
Мистер Пит сделал предложение Палате общин.
Долги принца, объяснил он, следует рассмотреть еще раз. Он должен с сожалением сообщить Палате, что они достигают суммы в шестьсот девятнадцать тысяч пятьсот семьдесят фунтов; надо признать, огромная сумма! Он предлагал вот что: увеличить доход принца до ста двадцати пяти тысяч фунтов в год, включая налоги с герцогства Корнуэльского, поступающие принцу в размере тринадцати тысяч фунтов ежегодно. Выдать принцу двадцать тысяч фунтов для завершения строительства Карлтон-хауза. Но он не предложил оплатить все долги принца. Он полагал, что лучше всего покончить с этим вопросом, обязав казначейство удерживать семьдесят три тысячи фунтов в год из доходов принца, пока долги не будут окончательно выплачены. Такое решение этого деликатного вопроса представлялось ему самым лучшим.
* * *
Услышав, что предлагает правительство, принц пришел в ярость.
Он жаловался леди Джерси:
– Они обманули меня. Я женился на этой женщине, которую не выношу, только потому, что мне угрожали кредиторы, они могли принять меры, если я не расплачусь. Я прошел через эту женитьбу… этот фарс… и теперь мои дела обстоят хуже прежнего. Они увеличили мой доход, но будут удерживать семьдесят три тысячи фунтов каждый год в счет оплаты этих проклятых долгов. Я стану беднее, чем был.
Леди Джерси скорбела. Бедность принца могла сильно отразиться на ней. Она не хотела, чтобы он урезал свои расходы. Она процветала за его счет, а если эти поступления сократятся из-за его вынужденной «бережливости» – какое ужасное слово, – то ей будет о чем горевать.
Она пыталась утешить его:
– Это еще не конец. Предложение должно быть принято.
– Пит, – негодовал он. – Вечно этот Пит! Человек просто меня ненавидит. Какой дьявольский замысел! Вычитать такую сумму из моих доходов!
Он вспоминал, как в прошлый раз, когда ему нечем было заплатить долги, а король не хотел ему помочь, он решил экономить. Он продал лошадей, закрыл Карлтон-хауз. Они с Марией уехали в Брайтон в наемной карете. Тогда это казалось приключением, с Марией ему все нравилось. Мария никогда ничего не требовала, у нее не было страсти к деньгам и драгоценностям…
Он смотрел на свою любовницу с едва прикрытым отвращением – это изящное существо иногда напоминало ему змею. Она все еще очаровывала его, хотя не так, как раньше.
Да, они закрыли Карлтон-хауз и перебрались в Брайтон, жили там, по его понятиям, скромно, а теперь, вспоминая эту жизнь, он считал ее самой счастливой порой, выпавшей на его долю.
Теперь все иначе! Его долги так и не оплачены, его доход вырос, но он стал беднее, ибо обязан платить сам свои долги.
Оскорбительно. Даже более того. Трагично, от этого можно сойти с ума, за такой позорный исход он заплатил женитьбой на женщине, вызывающей у него брезгливость.
* * *
Каролина была в отчаянии. Она не верила, что такое может быть. Хотя она не верила, что муж страстно влюбится в нее с первого взгляда, ей казалось, настанет время, когда они поймут друг друга. Как могло случиться, что муж питал к ней отвращение и совсем этого не скрывал?
Я бы попыталась что-то изменить, убеждала она себя. Но, Боже, если он и дальше будет унижать меня, я ему докажу, что мне до него нет дела.
Леди Джерси, эта женщина постоянно находилась рядом с ней. И это он устроил. Она бы не винила его за то, что у него есть любовница, но он должен проявить хорошее воспитание, сдержанность, должен пытаться сохранить в тайне эту связь. И это называется первый джентльмен, в самом деле! Тогда, Боже, помоги женщинам, если он самый лучший в Англии.
– Я его ненавижу! – кричала она в своих покоях. Но лишь когда была одна. Никто не должен был знать, как она обижена.
Она придумывала, как лучше уязвить его. И придумала. Однажды она увидела Марию Фитцгерберт, женщину, настолько поработившую его, что он совершил преступление, вступив с ней в брак.
И это была Мария! Каролине она показалась старухой. Ей, должно быть, далеко за сорок. А какое самомнение! Можно подумать, что она и в самом деле принцесса Уэльская. Красива по-своему, зато нос как клюв. «Прекрасные волосы, лучше моих? – спрашивала себя Каролина. – Не думаю. Отличная кожа, это правда, но она толстая и пожилая».
Она не минула уколоть его при встрече:
– Я видела вдову Фитцгерберт. Что за мадам, а? «Госпожа Фитцгерберт», почтительно сказали мне. Я думала, это иностранная королева… Или, по крайней мере, герцогиня. Потом узнала, что это обыкновенная миссис Блондинка, к тому же толстая и сорокалетняя!
Он побагровел от гнева. Как она осмеливается нападать на его богиню. Он бросил на нее полный презрения взгляд, и она знала, что он сравнивает их, находя пожилую вдову прекрасной, а ее отвратительной. Она обнаружила кое-что еще. По-своему он все еще любил эту женщину больше, чем леди Джерси.
Она была обижена и удовлетворена одновременно. Очень может быть, что мадам Джерси не будет мучить ее вечно.
Каролина ходила с вызывающим видом. Она оставила попытки доставить ему удовольствие. Вместо этого она делала все, что в ее силах, чтобы он узнал, как она не любит его. И все же она хотела ему нравиться. Наслышанная о его элегантности, она тоже пыталась быть элегантной, но почему-то смотрелась еще вульгарней в его глазах. Она никогда не могла сравниться с утонченными леди ее круга, и чем больше старалась, тем меньше у нее получалось. Зная, как он любит остроумие, она пыталась острить, но ее неловкие попытки острословия выглядели еще беспомощнее попыток одеваться со вкусом. Что бы она ни делала, неизбежно заставляла его ненавидеть ее все сильнее.
– Черт с ним! – кричала она. – Зачем меня сюда привезли? Не нужен мне этот принц Уэльский!
Потом начинала думать о майоре фон Тебингене, вздыхать о нем и мечтать о счастливой жизни, которая у них могла быть. Ей казалось, что лучше ей было умереть тогда, когда его отняли у нее.
И вот, будучи в отчаянии, она сделала открытие. Она забыла про свои несчастья, забыла об утраченном блаженстве с майором Тебингеном. Она забыла все, кроме того, что теперь сулило ей будущее.
Печальный и убогий союз принес плоды.
У нее должен был родиться ребенок.
* * *
Принц сказал, что они поедут в Брайтон. В ее положении полезен воздух.
Она надеялась, что теперь он будет проявлять к ней интерес. Правда, он обрадовался. Он выполнил свой долг с отвращением, и у женщины теперь будет ребенок. Наконец он сможет оставить ее. У него поднялось настроение, хотя он был зол на то, каким образом парламент решил удовлетворить его кредиторов. Ему всегда нравилось жить в Брайтоне. Люди там отличались от лондонцев, они не критиковали его, по крайней мере, открыто. Может быть, были ему признательны за то, что их город стал процветать.
