Приехал доктор и поставил диагноз. Сложный вывих колена, да и кость ноги тоже повреждена. На больную ногу нельзя наступать, по крайней мере, две недели.
– У меня уйма работы, – жалобно проговорила миссис Лайзл.
Каролина, настоявшая, чтобы присутствовать при диагнозе, закричала:
– Какая чепуха! Конечно, она будет лежать в постели. Я сама прослежу за этим, доктор.
– У принцессы самое доброе сердце на свете, – сказала миссис Лайзл.
Каролина снова возражала:
– Чепуха! – но была довольна. Это правда, что она любила тех, кто служил ей, и хотела все для них сделать, что только можно.
В тот день ее посетила леди Дуглас. Она приходила довольно часто, и они с Каролиной слыли подругами. Их дополнительно связала беременность леди Дуглас.
– Счастливая, счастливая вы! – кричала принцесса, прослышав об этом.
Теперь она часами могла беседовать с леди Дуглас. Каролина встречала ее с теплотой.
– Как вы сегодня, моя дорогая? Я верю, вы заботитесь о себе? О, как я вам завидую. И никто не пытается отобрать у вас вашу дорогую Шарлотту. А я вчера видела мою. Какой сорванец! Вот будет буйная девица. Вы не представляете, как мне ее не хватает. А вы, счастливое создание, дочь с вами, и опять ребенок. Кого вы ждете, мальчика, девочку?
– Какая разница? – сказала леди Дуглас. – Как только у вас родится ребенок, вы бесконечно рады ему.
Каролина захлопала в ладоши.
– Как вы правы, моя дорогая. И умоляю, как дела у сэра Джона и сэра Сиднея?
Леди Дуглас подавила в себе волну ревности и злости. Сидней сказал, что ничего серьезного в его отношениях с принцессой не было. Обычный флирт. Можно ли ему верить? Вовсе нет. Он прирожденный авантюрист. У него повсюду любовные приключения, где только можно их найти. Нашел ли он здесь подругу сердца? Она не была уверена. Были ли у Каролины любовные интриги с Мэнсли и Лоуренсом? Сплетен ходило достаточно. Лотти велела своим слугам подружиться со слугами принцессы. Слуги всегда такие прекрасные сыщики и доносчики, у них не только больше возможностей узнать о неладах в семьях, где они служат, но у них на скандалы просто нюх. Некоторые утверждали, что нет, а некоторые говорили, что да. «Она у меня заплатит, если я узнаю, что между ней и Сиднеем что-нибудь было, принцесса Уэльская она или нет!» – думала леди Дуглас. И может быть, поскольку она принцесса Уэльская, разделаться с ней легче, чем когда б она не занимала такого высокого положения.
Извечный вопрос донимал ее: «Верен ли мне Сидней?» Какой дурой ей надо было быть, чтобы увлечься этим человеком. Это на нее не похоже, обычно она такая тихая и практичная. Однако с тех пор, когда она встретила Сиднея… Ну да, она одержима этим человеком с первого мига, как только помнит себя. И она ожидает верности взамен. Но если он был любовником принцессы…
Вот она, эта женщина, сильно нарумяненная, непричесанная, с большим вырезом, не скрывающим пышную грудь. Глядя на нее, можно представить, что у сомнений на ее счет имеются основания.
«Клянусь Богом, если я узнаю, ну и задам ему». Между тем сладким голосом она поверяла свои женские тайны, рассказывала, как заботится о себе женщина во время беременности, ибо должна делать это ради ребенка.
Принцесса слушала с интересом. Можно было подумать, что она сама на сносях.
– Бедная Лайзл повредила вчера ногу, – вдруг сказала она. – Я настаиваю, чтобы она лежала в постели две недели. Доктор так велел. Конечно, дорогая юная душа тревожится, как я обойдусь без нее. Будет трудновато. Когда дамы отсутствуют, мне их не хватает.
– Какое счастье служить Вашему Высочеству.
– Ах, так повезло, что мне служат такие ангелы. О… только что мне пришло на ум. Я думаю, может, вы хотели бы эти две недели послужить почетной горничной здесь в доме? Это было бы забавно, мы могли бы говорить и говорить. А я лично прослежу, чтобы вы ничего не делали, упаси Бог навредить ребенку.
Две недели жить в Монтэгю-хаузе! Это весьма интересно. Она могла бы многое узнать. Сидней мог бы навещать ее здесь. Ее развлекала мысль о том, что все они соберутся под одной крышей, включая эту женщину, которая вполне могла быть его очередной любовницей.
– Ваше Высочество так добры ко мне.
– Вы не думаете, что сэр Джон будет возражать?
– Сэр Джон! – Она не должна вызывать презрения к своему мужу. Это могло испортить представление о ней у принцессы. – О, сэр Джон, я уверена, будет рад. Он станет гордиться оказанной мне честью.
– Тогда решено.
Так леди Дуглас на две недели осталась в Монтэгю-хаузе.
* * *
Сколько там ходило сплетен, и все о детях. Леди Дуглас присутствовала, когда дети пришли приветствовать принцессу. Она наблюдала за ними, когда они завтракали вместе, видела ее преданность им и думала, что принцесса все-таки сумасшедшая.
– Счастливое, счастливое создание, – говорила она леди Дуглас. – У вас уже есть ребенок и скоро будет еще. Уверяю вас, у вас будет большая семья. Десять, не меньше.
Спаси Господь, думала леди Дуглас. Приходил сэр Сидней, но старался не оставаться наедине с леди Дуглас в Монтэгю-хаузе.
– А как же принцесса, – спрашивал он, – вдруг узнает?
– У нее будет шок?
– Если верить тому, что о ней говорят, то будет.
– Вы, вероятно, знаете о ней больше, чем другие.
Сэр Сидней рассмеялся.
– Я вызываю у вас ревность, моя дорогая?
– Это что, самодовольство?
– А почему бы мне не быть самодовольным? Я ведь моряк-герой, моя любовь.
– И любовник принцессы Уэльской?
Глаза сэра Сиднея сверкали.
– Тише, тише, нас могут услышать. Это измена.
Она схватила его за руку и стала трясти.
– Это правда?
Он только смеялся. Она думала, как он невероятно привлекателен.
Она хотела подчинить его себе, как сэра Джона, но, конечно, не могла, а это делало его еще более привлекательным.
– Ответьте мне, ответьте, прошу вас.
В его глазах читалось озорство.
– Спросите принцессу, я хочу послушать, что она скажет.
Как ей узнать, правда это или нет? Но с этого момента она решила, что это правда, и ее ненависть к Каролине сделалась, как зубная боль. Она чувствовала желание уничтожить принцессу.
Две недели прошли внешне ничем не омраченные, и Каролина не догадывалась о чувствах, обуревавших леди Дуглас.
А когда миссис Лайзл снова была на ногах, леди Дуглас вернулась домой.
– Это такая честь – служить Ее Высочеству, – льстиво говорила она.
– О, не называйте это службой! – восклицала принцесса. – Это был дружеский визит.
