– Давайте же, – кричала она, – мажьте! Я хочу, чтобы меня заметили сегодня вечером.
Ее полная грудь выставлена напоказ, она позвала Уилликина, чтобы тот оценил, как она выглядит. Он бросился обнимать ее, а она несколько раз аппетитно поцеловала его. Было видно, что она замышляет взять его с собой.
«О Боже, – взмолилась леди Шарлотта, – не позволяй ей быть такой дурой».
К счастью, она вовремя изменила свое намерение.
В опере играли национальный гимн, когда она появилась.
Принц-регент стоял навытяжку в своей ложе, с одной стороны от него находился русский царь, с другой – прусский король.
Гимн кончился, зрители рассаживались, и тут кто-то в партере заметил ее.
«Принцесса Уэльская», – пронеслось по рядам, и люди стали приветствовать ее. Возникла ситуация, о которой в опере и не мечтали. Принц и принцесса встретились там.
Царь наблюдал с интересом.
– Какой красивый мужчина, – возбужденно прошептала принцесса.
– Мадам, – сказала леди Шарлотта, – люди ожидают, что вы встанете и ответите на приветствия.
– О нет, – ответила принцесса, так что многие услышали, – когда толстяк в свете, его жена никто, не буду же я вынимать кусок изо рта моего мужа.
Аплодисменты не смолкали.
И тогда принц-регент со свойственной ему элегантностью и мужской грацией, которые всегда были недоступны пониманию принцессы, встал, повернулся к ней лицом и поклонился ей и залу тем неподражаемым поклоном, который вызывал восхищение буквально у всех.
Вечер обернулся триумфом для Каролины и необыкновенным унижением для принца. Когда опера закончилась, она направилась к карете, где ее ждала толпа.
Ждали и принца-регента. «Где жена, Георг?» – неслись насмешливые возгласы. Они особенно злили, потому что он был вместе с иноземными государями.
А Каролине кричали: «Да здравствует принцесса! Боже, благослови невиновную».
Люди толпились вокруг кареты, все хотели пожать ей руку.
Не гнушаясь людьми, она открыла дверцу и пожимала всем руки со свойственной ей приветливостью и дружелюбием. Приветствия не смолкали. Она была героиней дня.
Кто-то крикнул:
– Может, сжечь Карлтон-хауз? Скажи только слово.
– Нет-нет, – закричала она. – Просто разрешите поехать домой и мирно лечь спать. И, Боже, благослови вас.
– Благослови вас Бог, – кричали они в ответ. Конечно, это был настоящий триумф.
* * *
Но скоро она осознала никчемность таких триумфов. Царь был в восхищении, он был потрясен вечером в опере и прислал Каролине записку, прося разрешения навестить ее.
Как очаровательно она все устроит! «Мы должны дать бал. Клянусь честью, мы утрем принцу нос. Мы устроим такой спектакль, какого никогда не было в Карлтон-хаузе».
Это, конечно, было большим преувеличением, но как приятно думать, что, несмотря на происки родственников, она будет принимать у себя королевскую особу.
Она загоняла поваров, долгими часами сидела со своими дамами, колдуя над туалетом. И настояла, чтобы белил и румян не жалели.
– Вот что ему понравилось в прошлый раз. Так не пожалеем их для него.
Она была готова. Но прождала тщетно. Царь не появился.
Без сомнения, его советники дали понять, что не следует в чужой стране навещать принцессу, отвергнутую мужем, к тому же принцем-регентом.
Каролина сняла парик и подбросила его вверх.
– Ну, вот и все, мои ангелы. Она впала в меланхолию.
– Не знаю, почему я остаюсь в этой стране, где со мной так обращаются. Что не дает мне уехать отсюда? По крайней мере, ничто не мешает.
– На материке идет война, – вмешалась леди Шарлотта.
– Пусть идет. Но если бы ее не было, я думаю, я бы уехала. Так было бы лучше для всех, включая меня. Я бы взяла с собой Вилли и кое-кого из друзей.
– А как же принцесса Шарлотта?
– О, моя Шарлотта! Но вы же знаете, она постоянно ссорится с отцом, и большая часть ее невзгод проистекает из-за лояльности ко мне. Может быть, для нее тоже будет лучше.
Принцесса вздохнула. Она находилась в одной из своих очередных глубочайших депрессий.
* * *
Она покинула свой дом на Коннот-Плэйс и уехала в Блэкхит. Там, по ее словам, она будет размышлять о своих бедах, потому что у нее росла уверенность, что она должна что-то предпринять, но не знала что.
Монтэгю-хауз был ей приятен. Там она провела много счастливых минут. Она решила послать за семьей Сапиос, чтобы те порадовали ее своей музыкой. Она принесет покой принцессе и, может быть, вдохновение, в котором она так нуждалась.
Леди Шарлотта торопливо вышагивала с отрешенным видом.
– Ваше Высочество, карета у дверей. Вас умоляют срочно приехать в Коннот-хауз.
– Это уж слишком, я отказываюсь…
– Мадам, там принцесса Шарлотта. Она убежала… к вам.
– Принесите мне капор, – закричала Каролина, и через несколько минут она уже мчалась в Коннот-хауз.
* * *
Там она застала Брогэма, дам из свиты Шарлотты, архиепископа Кентерберийского, лорда-канцлера Элдона, герцогов Йоркского и Сассекского. И в центре этого собрания стояла Шарлотта с вызывающим видом. Увидев мать, она бросилась к ней в объятия.
– Бесполезно, – сказала она. – Я не вернусь. Я буду жить с мамой. Я сделала выбор.
Мужчины выглядели беспомощно. Речь держал Брогэм:
– Ваше Высочество должны подумать, что это может значить.
– Я все обдумала, – величественно произнесла Шарлотта. – Я решила. Устала быть пленницей моего отца. Хочу свободы. Я буду жить с моей мамой. Этого я хочу, этого хотят люди.
Каролина попросила:
– Расскажи мне, что случилось.
Шарлотта рассмеялась.
– Я отказалась выйти замуж за герцога Оранского. – Она передернула плечами. – Мой отказ окончателен, так я ему и сказала. Выйти за него замуж – значит, жить в Голландии, а это мне не подходит. Почему я должна? В один прекрасный день я буду королевой Англии. Вот в Англии я и буду жить.
– А отец знает об этом? – спросила Каролина. Шарлотта подняла глаза к небу.
– Скандал! Вы бы слышали. Я отдаю ему должное, он прекрасно владеет языком. Но вы знаете, как он собирается наказать меня? Он собирается распустить мою свиту, меня будут охранять… тюремщики. Я этого не допущу. Мы будем вместе, хорошо? Мы будем парой изгоев.
Брогэм сказал:
– Ваше Высочество, соизвольте объяснить принцессе, как невыполним этот план.
Каролина кивнула.
