Пальцы нащупывают твёрдый ствол его члена и обхватывают его. Кожа горячая и мягкая, гладкая, чувствительная даже к малейшим прикосновениям, когда кончиком ногтя проводишь от головки до основания. И он подрагивает, желая большего. Обхватить чуть крепче и потянуть вниз, медленно. Медленно. Чуть быстрее.
– Поля-я-я… Я так долго не выдержу, дай мне себя. Развернись ко мне попкой…
Просьба исполняется мной мгновенно. Перед лицом – шершавая кирпичная стена. Позади – Дима, одной рукой придерживающий меня за талию. Он передвигает ладонь, нажимая ею, заставляет чуть изогнуться в пояснице и приподнять попку так, чтобы предоставить ему всю себя – мокрую, изнывающую, просящую о том, чтобы он вошёл как можно быстрее и глубже.
Толчок до упора. Резкая волна возбуждения жидким огнём проносится по телу.
– Держись.
Левой рукой Дима проникает под футболку, задирая кверху тонкое кружево бюстгальтера. Пальцы обхватывают твёрдый сосок, сжимая его выкручивая.
– Охренеть… Ты такая вкусная.
Дима движется резко и быстро, не давая опомниться, наполняет меня глубоко и жадно. Пальцы руки играют с соском в едином ритме с его толчками, подводя к самому краю. Подступающий оргазм надвигается быстро, словно ураган, угрожая смести все на своем пути, не оставляя ни единого шанса остаться в здравом уме. Громких стонов не удержать внутри себя. Они сменяются лёгкими вскриками, когда становится нестерпимо остро и вкусно…
– Я… уже скоро.
– Да, сладкая моя… Можно?..
– ДА!
Тысячу раз да, можно и нужно – быстрее и быстрее, ещё немного и… Сжаться до размеров крохотной пылинки и резко выгнуться, дрожа, ловя телом последние ритмичные толчки и его разрядку, горячую и выплескивающуюся внутрь.
Его губы прижимаются к шее. Дыхание рваное и частое. Ладони медленно перемещаются на талию. Дима прижимает меня к себе, прокладывая дорожку поцелуев к раковине уха. Он не отпускает меня сразу – чуть дразнит, зажав между зубами, и растирает зубами мочку, продлевая затихающую пульсацию сладкого оргазма.
– Ммм… Ты чудо.
У меня нет сил ответить – замираю в сильных руках, лениво записывая мысль, не забыть выпить «чудесную таблеточку».
– Нам надо идти, солнце.
– Я не смогу сделать и шагу. Меня штормит.
– Я тебе помогу.
Дима наклоняется и подтягивает трусики до моих колен. Я перехватываю их и тяну вверх, расправляю на попке. Мои пальцы только успевают схватиться за резинку шорт, как по глазам полосует яркий луч света. Я зажмуриваюсь – глаза в темноте отвыкли от света, тем более такого ослепляющего. Слышится громкая отрывистая речь. Я разлепляю глаза и замечаю тёмный силуэт мужчины. Фонарь в его руках ярким лучом пляшет по нам. За спиной мужчины я различаю сине-красные шашечки. Бравая полиция французской столицы. Француз продолжает что-то говорить…
Наверняка эти мгновения останутся одними из самых запоминающихся, позорных и забавных в моей жизни: джинсовые шортики до сих пор лежат спущенными около самых щиколоток, мой парень поправляет боксеры. И любому, взглянувшему на нас, станет ясно: только что у нас был секс.
Глава 18. Жандармы Парижа
Полицейский, продолжая слепить нас фонарём, что-то быстро и громко говорит.
– О чём он лопочет? Я не понимаю.
Я наклоняюсь, чтобы натянуть джинсовые шортики, как резкий грубый возглас останавливает меня.
– Поля, не двигайся.
– Я что должна в трусиках перед ним стоять? – возмущаюсь я и тянусь руками ещё раз. Французская речь звучит громче и сердитее. Полицейский выхватывает из кобуры пистолет и машет им в нашу сторону.
– Поля, стой без движения. Он зол…
– Это я уже поняла. Извращенец французский.
Дима начинает о чём-то беседовать с полицейским. И голос его звучит чуть удивлённо.
– Non, non, monsieur! – восклицает Дима, словно оправдываясь. Полицейский выслушивает его, подозрительно оглядывая меня с ног до головы, кивает. Дима расслабляется. Но после очередной фразы полицейского на лице Димы появляется немного растерянное выражение. Полицейский тычет в нашу сторону пистолетом и указывает дулом на свою машину.
– Одевайся, Поля. Нам разрешили натянуть штаны. Только без резких движений.
– Разрешили натянуть штаны – это, конечно, здорово. Только почему он всё ещё тычет в нас пистолетом?
Я застёгиваю джинсы под нетерпеливое покрикивание полицейского.
– Даже не знаю, стоит ли тебя расстраивать.
Дима первым покидает переулок, я иду следом за ним. Щёлк – и на наших запястьях оказываются металлические браслеты наручников.
– Это что?
Полицейский открывает дверцу машины и, любезно махнув пистолетом, приглашает нас сесть на заднее сиденье.
– Почему он нас арестовал?
– Поначалу он подумал, что ты проститутка, – немного помолчав, произносит Дима.
– ЧТО?!
Полицейский хлопает дверцей автомобиля и отходит, разговаривая с кем-то по рации.
– С первого взгляда понятно, что мы занимались сексом. А, по его мнению, в переулках трахаются только проститутки.
– Ну да. Ну да. С этим жирным боровом по своей доброй воле точно трахаются только проститутки. Причём за солидное вознаграждение.
– Я его убедил, что он ошибается. Сказал, что ты – моя девушка…
– Если всё обстоит именно так, почему мы арестованы?
– Нам полагается штраф за секс в общественном месте.
– Вот влипли!
Я даже не знаю, чему расстраиваться: тому, что полицейский принял меня за проститутку или тому, что он разубедился в своём ошибочном мнении. Как ни крути – итог один. Мы сидим прикованные друг к другу наручниками в полицейском автомобиле. Бум!
От неожиданности я вздрогнула.
– Это что ещё такое?
По лобовому стеклу автомобиля растекается краска.
– Похоже, что копов здесь не любят.
– Я думала, что мы покинули квартал Гут-д-'ор.
– Видимо, копов не любят не только там.
Полицейский дёрнулся в сторону автомобиля, задрав голову кверху, угрожая кому-то кулаком. Но шпана собралась не только сверху, впереди по улице остановились несколько подростков. Двое из них демонстративно начали мочиться на стену. Мда, нравы у французских беспредельщиков ничем не лучше, чем у нашей гопоты.
Полицейский что-то говорит и направляется прочь.
– Нам пора отсюда убираться! – горячо шепчет Дима.
– Ага, как? Мы, вообще-то, прикованы друг к другу наручниками и сидим в полицейской машине.
– Он неплотно захлопнул дверь. Она открыта, – возражает парень, озорно сверкая глазами, – по моей команде ты кидаешься вслед за мной, как горная лань!
