– А вот ты настоящий помешанный. Я бы не прочь помучить тебя немного. Но честно говоря, хочу использовать браслеты только в игровом антураже. И металл неприятно холодит кожу.
Бертлены выделили нам место в крохотной спальне, а сами взялись за сервировку стола.
– Нам улыбнулась удача. Сейчас будем испытывать на себе карьеру взломщика.
Дима продемонстрировал мне шпильку, позаимствованную с туалетного столика мадам Бертлен. Я села по-турецки на кровать и приготовилась взирать на чудеса ловкости рук Димы. Тот усердно ковырял шпилькой в отверстие замка уже минут пять. Но чуда всё никак не происходило.
– Может быть, ты что-то не так делаешь?
– Блядь. Я подозреваю, что всё не так. Я же не взломщик, – швырнул на кровать шпильку Дима.
– Давай я попробую.
Я взялась пальцами левой руки за шпильку в надежде повторить трюк из голливудских фильмов. Не получалось. Казалось, что вот-вот концы шпильки заденут нужные механизмы. Но удача сидела, демонстративно повернувшись к нам своей пятой точкой, не желая способствовать освобождению. Мы так увлеклись, что не заметили, как дверь спальни открылась. Мадам Бертлен издала какой-то странный возглас и громко окрикнула своего супруга, появившегося на пороге спальни через мгновение. Вид у него был крайне решительный.
– Может, улизнём через окно? – с надеждой спросила я.
– Там кованые решётки.
В моей голове уже успели пронестись картины одна другой ужаснее. Но лицо Димы странным образом светлело от бурной речи мадам Бертлен и молчаливых кивков её супруга.
– Блин, о чём они говорят? – не выдержала я.
– Ты даже не представляешь, насколько нам повезло. У этих двоих сын пострадал от несправедливого обвинения полиции. Его репутация была загублена, и он покончил с собой. С тех пор Бертлены на дух не переносят государственные и силовые структуры. И готовы посодействовать нам.
– Отличная новость!
– Я бы даже сказал – шикарная, Поля!
Мадам Бертлен поманила нас за собой, светясь широкой улыбкой, словно лампочка из новогодней гирлянды. Мы послушно двинулись вслед за ней в небольшую кухоньку. Месье Бертлен подошёл к нам с ключом в руках. Он вставил ключ в замок наручников с воодушевлённым выражением лица. Наверное, с таким же выражением лица бравые революционеры штурмовали крепость-тюрьму Бастилию июлем 1789 года. Ключ сухо щёлкнул в замке. Металлические браслеты послушно соскользнули с запястий. А я почувствовала себя так, словно на самом деле покинула стены мест не столь отдалённых.
– Кот, отблагодари их от всего сердца!
Но на этом любезность супружеской четы Бертлен не закончилась. Мадам, воркуя, прошла мимо нас и отодвинула в сторону миленький плетёный коврик. Под ним обнаружился деревянный люк, ведущий в подвал. Месье взялся обеими руками за кольцо и потянул его на себя. В отверстии виднелась лестница, ведущая вниз. Мадам радостно махнула рукой, мол, спускайтесь.
– Зачем? – шёпотом спросила я у Димы.
Вид у него был недоумевающий. Мадам усердно подталкивала нас к подвалу. Я осмелилась присесть, свесив голову вниз. Обыкновенный подвал, узкий коридор, ведущий вдаль, тусклая жёлтая лампочка, освещающая тесное пространство. Ничего особенного, если бы вдруг в коридор не выкатился яркий жёлтый мяч, а за ним не поскакал азиатский мальчонка.
Я коснулась ладони Димы, он стиснул мою руку в ответ и начал медленно отходить в сторону. Мадам что-то щебетала, размахивая руками. Месье мрачно кивал. От возбуждённого блеска глаз мадам у меня по спине пробежал холодок.
– Кот… Мне это не нравится.
– И мне тоже не нравится, Поля. Мы уходим.
Дима с широкой улыбкой на лице начал благодарить французов и двигаться в сторону выхода. Месье двинулся вслед за нами.
– Нам повезло нарваться на чокнутых противников существующего режима, Поля. По их словам, они делают мир лучше, борются за идею.
– Привечая под полом политических беженцев?
– Ага. А ещё они считают, что мы несправедливо страдаем от произвола нынешнего режима в России. Так что пошевеливаемся!
Дима дёрнул меня вслед за собой, быстрым шагом пересекая пространство гостиной. Чёрт меня дёрнул обернуться: мадам возбуждённо махала руками и голосила так, словно находилась на самом верху революционных баррикад, месье же с самым решительным видом тянулся за ружьём, висящим на стене.
– Блядь! А теперь они захотят нас убить за то, что мы раскроем тайну убежища их постояльцев!
Скорость нашего передвижения после моих слов возросла многократно. Дима распахнул настежь дверь и мы понеслись со всех ног по ночной улице, стремясь убежать как можно дальше от чокнутых революционеров.
Глава 20. Fiat
Нам удалось благополучно унести ноги. Семейная чета Бертлен не рискнула высовываться на улицу с ружьём только для того, чтобы заполучить в свой подвал ещё одних несчастных политических беженцев. Только на этот раз, уже страдающих от режима «медвежьей la Russie».
– Такси?
– К чёрту такси, кот. Мне прошлого раза хватило, – сказала я, пытаясь отдышаться, – автобус или метро. На чём передвигаются местные жители?..
В отель мы добрались уже далеко за полночь и рухнули на кровать без сил. А на следующий день скорым поездом из Парижа мы добрались до Экс-ан-Прованса.
Разница между многолюдным, шумным Парижем и консервативным, но миленьким Экс-ан-Провансом была велика.
Экс-ан-Прованс – городок достаточно большой и весьма оживлённый. Архитектурой он, может, и не особенно блещет, хотя всё довольно миленько. Но зелёные платановые аллеи на фоне каменных стен цвета масла и синего неба придают городу особенный шарм. Этого не отнять, да… Основные туристические достопримечательности из разряда «тут родился и женился некто известный» мы решили не обходить, завершив маршрут досрочно.
Жара на улице стояла больше тридцати градусов, мы почти испеклись, как пирожки в духовке, и решили двинуться дальше. На плато Валенсоль, знаменитое своими лавандовыми полями.
– Как будем передвигаться?
– Возьмём автомобиль, это самое простое, – пожимает плечами Дима.
– Смотри, вон там объявление, – указывая я рукой на ярко-жёлтую вывеску.
– Может, не будем полагаться на вывеску, а воспользуемся услугами всезнающего интернета и найдём нормальную контору?
– Чем тебя это не устраивает? Мне кажется, здесь довольно мило…
Дима больше не спорит со мной и через метров пятьсот мы оказываемся у одноэтажного здания, в котором располагается контора по продаже и сдаче автомобилей в аренду. Продавец оказался пожилым мужчиной, почти стариком. Бейдж на груди гласит, что месье Филипп – единственный управляющий конторой. Он с гордостью демонстрирует нам стройные ряды автомобилей.
